- А с чего ты взяла, что в моих жилах нет гномьей крови? – осклабился эльф, взглянув на нее через плечо.

- Но… как?! – почти вскричала Улыбашка. – Ты же эльф! Ты Высокий! Как ты это сделал?!

Алеор несколько секунд смотрел на нее, будто обдумывая, стоит это говорить или нет, но все-таки сказал:

- Помнишь ту заварушку с Даротом Огнепастым? – Улыбашка молча кивнула. – Так вот, когда я закончил с этой тварью, Фризз Гранитный Кулак остался мне должен по гроб жизни. И я попросил у него меч гномьей работы, который он сковал бы сам, своими руками, заложив в него силу петь земле. Он это и сделал, однако, вы, гномы, - народ жадный и тугой, и дела с вами вести еще сложнее, чем с евнухами или шлюхами. Только уже по окончании работы Фризз удосужился мимоходом помянуть, что я все равно не смогу пользоваться этой силой, потому что во мне нет гномьей крови. Так что этот меч будет для меня лишь мечом и ничем более, и как только меня зарежут, мои потомки вернут его гномам, потому что для них он будет просто бесполезен. Естественно, меня это не устроило.

- И что ты сделал? – услышала свой собственный голос Рада, замерев и глядя на эльфа.

- Я предложил ему еще одну сделку, - криво усмехнулся он. – Я отдал ему половину своего сердца взамен на половину его. Таким образом, я стал наполовину гномом и получил полную власть над Песней Земли, а он – наполовину наследником Ирантира. Такие условия он посчитал приемлемыми.

Эльф преспокойно развернулся и ткнул пятками в бока своего жеребца, который послушно пошлепал вперед по дороге, помахивая черным хвостом. Рада поняла, что сидит с открытым ртом и смотрит ему вслед, просто не понимая, что эльф только что сказал. Даже Лиара в ее руках приподнялась, глядя в спину эльфа огромными глазами и не говоря ни слова.

Первой пришла в себя Улыбашка. Выругавшись, она ударила кобылу пятками в бока, отчего та издала жалобный взвизг, но пошла вперед. Догнав Алеора, Улыбашка почти что выдохнула ему в лицо:

- Брешешь!

- Считай, как хочешь, - пожал плечами эльф.

- Но это же невозможно! – голос Улыбашки сорвался на фальцет. – Как можно пришить себе половину чужого сердца и при этом остаться живым?! И зачем это понадобилось Фриззу?!

- Ты забываешь, что Гранитный Кулак – царь Рудного Стяга, - спокойно отозвался Алеор. – А я – Светлейший Князь Лесного Дома. И придет проклятый всеми богами мира день, когда я сяду на проклятый трон и начну править этой поганой страной. А Фризз Гранитный Кулак станет моим кровным братом. Теперь тебе понятно, зачем ему это понадобилось?

- Твою ж бхару!.. – только и выдохнула Улыбашка, глядя на него снизу вверх. – Твою ж распоганейшую, вшами искусанную бхару!

- Примерно то же самое сказал и он, когда я предложил ему такую сделку, - улыбнулся Алеор.

- Тогда понятно, почему ты чуть не помер по дороге на Озерстраж! – Улыбашка только покачала головой, совершенно выведенная из себя словами эльфа. – Во имя Камня!

Рада испытывала примерно те же самые чувства, подгоняя Злыдня, который недовольно, но все-таки зашагал следом за мышастым эльфа. Она, конечно, предполагала, что у Алеора есть козыри в рукавах, но что они будут такими!.. Это что же получается, что нас за Семь Преград ведет наследник Ирантира с кровью Тваугебира и половиной сердца Фризза Гранитного Кулака в груди?! Тогда, естественно, Неназываемый становится легкой угрозой! Буквально ничем он становится, даже если и был опасен, даже если это и не брехня! Рада только покачала головой. Это просто не лезло ни в какие рамки, ни в какие законы, к которым она привыкла. Как и вообще этот эльф, которого она, оказывается, вовсе и не знала никогда.

- Повосхищаться моей силой и смелостью вы сможете и позже, - благосклонно сообщил им Алеор, и это моментально вернуло Раде ее раздражение по отношению к нему. – А сейчас нам надо прояснить один очень важный вопрос, касающийся нашей маленькой арфистки. – Он обернулся через плечо и прищурился, глядя на Лиару. – Что ты сделала там, девочка? Я никогда в жизни не видел и не слышал ни о чем подобном.

Лиара сразу как-то вся сжалась, непроизвольно прижавшись к Раде, и та покрепче обняла ее, надеясь, что это хоть немного приободрит искорку. Вид у нее был неуверенный, во всяком случае, она понурила голову, отчего кудряшки полностью закрыли лицо, и тихонько проговорила:

- Я и сама не совсем поняла… Я просто позвала на помощь Великую Мать, и она пришла.

- Пришла? – Алеор придержал коня, заглядывая ей в лицо. – Расскажи в подробностях. Меня там не было, и я хотел бы в точности знать, на что ты способна.

Лиара некоторое время молчала, и Рада уже решила, что она слишком устала, чтобы говорить. Что касается ее самой, то она не была до конца уверена в своих воспоминаниях. В тот миг, когда в коридор прыгнула Гончая, застыв в полете, Раде показалась, что она что-то видела, какую-то высокую объятую пламенем фигуру, но чем больше она пыталась это вспомнить, тем более расплывчатыми становились воспоминания. Что-то ускользало от ее сознания, словно дымная пелена улегшегося между деревьями тумана, что-то важное, дрожащее, золотое, что она должна была помнить, но при этом – не могла.

Наконец искорка заговорила, и голос ее звучал тихо, но твердо.

- Мы бежали по коридору, и нам навстречу выпрыгнул Псарь. Рада сошлась с ним в поединке, но он исчез в воздухе, буквально растворился, как во всех этих сказаниях. Я повернула голову и увидела, что с другой стороны прыгает Гончая, и мне стало страшно, очень страшно. И потом, - голос Лиары слегка задрожал, но она продолжила, - потом я взмолилась Великой Матери, попросила ее помочь. И я соединилась с миром, растеклась в нем, как бывает, когда уходишь в грезы, - Алеор нетерпеливо кивнул, и Лиара села слегка ровнее. – Я увидела потоки силы, какой никогда еще не видела. Золотые волны, густые, такие мощные. И я попыталась бросить их против Гончей, как когда я использовала молнию против того человека на дороге. Только вместо этого получилось иначе. Кто-то пришел. – Лиара замолчала на несколько секунд, погружаясь в себя и пытаясь припомнить, и Рада ощутила, как внутри начинает что-то дрожать, все сильнее и сильнее, словно струна звенела в ответ ее словам. – Это была… женщина. Да, женщина, высокая, вся целиком объятая пламенем, или она сама состояла из пламени, я не знаю. У нее в руках была молния, она отодвинула меня и бросилась на Гончих. И в следующий миг все загорелось.

Несколько секунд Алеор пристально смотрел ей в лицо, раздумывая о чем-то, и уточнил:

- Ты точно видела женщину? Тебе это не показалось? Может, это была Кану Защитница?

- Ннет… - протянула Лиара. – Я не думаю, что это была она. Кану Защитница всегда изображается кроткой, в белом, ее лицо спокойно, она несет мир всему живому. А эта женщина была из пламени, и она буквально звенела от силы.

- Бред какой-то! – фыркнула Улыбашка, закатывая глаза. – Не было там никакой женщины! Ты просто саданула Гончую молнией, и начался пожар. Я там стояла и никого не видела, это уж точно!

- А я видела, - вдруг совершенно неожиданно даже для самой себя сказала Рада. Лиара вскинула голову, с надеждой глядя на нее, и это приободрило. Перед внутренним взором всплыл расплывчатый образ: алые глаза-пламенники, волосы, что лесной пожар. Воспоминание стало ярче, словно слова Лиары подпитали его. – Огненная женщина с копьем-молнией в руке. Она кинулась на Гончих.

- Смотрите-ка, ты начинаешь что-то видеть, - в голосе Алеора звучало удивление, а взгляд его с любопытством прошелся по Раде. – Видимо, девочка на тебя хорошо влияет.

- Но почему я тогда ничего не видела? – нахохлилась Улыбашка. – Никакой огненной бабы, только молнию и все.

- У гномов иная чувствительность к тонким мирам, - ответил ей эльф. – Вы слышите лишь то, что непосредственно связано с Землей, однако все, что выше мира живых, для вас недоступно.

Улыбашка только хмуро зыркнула в ответ и недовольно пожала плечами, демонстрируя свое равнодушие.