Рука сама полезла в карман, и Гардан вытащил обрывки бумаги, которые нашел на берегу. Подвинувшись вместе со своей табуреткой поближе к масляной лампе, установленной на намертво прикрученном к стене столике капитанской каюты, Гардан выложил на столешницу добытые клочки и принялся их разглядывать. Сейчас он даже не мог отличить, какие из них нашел в кармане того бедолаги, а какие подобрал в луже возле гостиницы: по виду бумага была одна и та же, да и синие расплывшиеся чернила тоже явно составляли одно целое.

- Ты чего там ковыряешься? – хрипло спросила Равенна. Она откинулась на подушках, водрузив руку на голову и прикрывая лицо то ли от яркого света, то ли чтобы Гардан не видел сковавшую его гримасу боли. Знахарь рану-то заговорил, но шрам от нее все равно остался, к тому же, не до конца заживший, и Гардан представлял себе, насколько сейчас несладко пиратке.

- Я кое-что нашел у гостиницы и в кармане того хлыща, что тебя пырнул, - сообщил он, разглядывая бумажки. По виду они представляли собой один большой лист, разодранный на части, и наемник, напрягая глаза, склонился еще ниже над обрывками, стараясь сложить из фрагментов изначальный текст. – Похоже на письмо, - добавил он.

- Боги мои, вот это новость! – слабо пробормотала Равенна. – Гномья бабуля, оказывается, умеет читать!

- Представь себе, - Гардан не обратил внимания на яд в ее голосе. Когда тебе в почку пихают кусок стали длиной с пол ладони, немудрено скалиться, как побитая псина. Это он знал по себе: не раз пробовал такие пилюли и очень долго от них отходил потом.

Сейчас его гораздо больше интересовало написанное в письме. Восстановить полный текст по фрагментам было невозможно: чернила расплылись так, что он не понимал ни слова. Зато можно было попробовать составить мозаику, опираясь на оборванные сгибы листов. Письмо явно рвали в спешке, и края оказались неровными, что облегчало задачу. Уже через несколько минут Гардан смог сложить лист, как и нужно было, и всмотрелся в каракули. Наверное, он порвал письмо и пытался в спешке засунуть клочки в карман, да и не заметил, как часть из них вылетела из ладони и просыпалась на землю.

Текст не читался, как бы он ни напрягал глаза, что бы ни делал. Наемник смог различить только отдельные слова: уже бросившееся в глаза слово «гадюка», слово «бриг» и «убрать», но этого и так было вполне достаточно в свете всего произошедшего. Внизу листа не было подписи, но он и не ждал ее увидеть. Кто в своем уме станет подписывать приказ убить человека? Гораздо больше его интересовала сама бумага, и Гардан тщательно осмотрел каждый обрывок со всех сторон, ища зацепки.

- Ну и что там? – вновь спросила лежащая рядом Равенна. – Любовное послание?

- Нет, приказ убить тебя, судя по всему, - отозвался он.

- Меня? – в слабом голосе пиратки проскользнуло удивление. – А меня-то зачем?

- Этот паренек пырнул ножом из нас двоих именно тебя, из этого я делаю вывод, что его наняли, чтобы зарезать тебя, - собрав все свое терпение, пояснил наемник. – Только одного не понимаю: почему он не попытался нейтрализовать меня? Ведь это не логично. Будь я на его месте, я бы вырубил сначала более сильного соперника.

- Ты слишком самоуверен, щербатый! – с трудом хмыкнула Равенна. – Я тебя на раз-два побью, и еще пощады будешь просить!

- Сначала встань с кровати, - отозвался он, чувствуя какое-то странное тепло. С Радой они тоже вечно так перебрехивались, без конца подтрунивая друг над другом, и Гардан даже не заметил, что ему стало не хватать этого. Сколько лет ты служил ей? За это время умудряешься прикипеть к человеку. Или к эльфу, если быть точнее. Нахмурившись, он отложил прочь листочки, выжать из которых еще что-либо было просто невозможно. – Давай-ка подумаем.

- Если тебе не будет трудно, - ехидно заметила пиратка, но Гардан проигнорировал ее заявление.

- Итак. Какому-то щенку безбородому и худющему до крайности, который явно не выглядит опытным убийцей, дают задание убить капитана корабля. Он видит свою жертву в трактире и выманивает ее на улицу, обещая проводить до нужного ей места. А на улице ее ждет приятель. И несмотря на это, он все равно пытается ее убить. О чем это говорит?

- О том, что он идиот, - фыркнула Равенна.

- Да, и об этом тоже, - согласился Гардан. – Но не только. Он не стал убегать, ударив тебя ножом и зная, что я развернусь и нападу на него. Может, потому что слишком изголодался и хотел заработать настолько, что потерял естественный страх за свою жизнь. А может, потому что его очень сильно припугнули, пояснив, что если жертву не уберут, ему придется хуже. Но есть и еще один вариант.

- Какой? – спросила Равенна.

- Фанатик, - задумчиво отозвался Гардан. – Я не знаю, до какой степени надо отчаяться, чтобы пойти на верную смерть. Да он и не выглядел настолько тупым. Скорее, странным, но далеко не тупым, слишком уж внимательно смотрел на нас. Возможно, он и должен был погибнуть в попытке убить тебя, в этом-то и было его задание.

- Это бред какой-то! – пробурчала Равенна. – Кажется, ты чересчур много думаешь.

- А мне кажется, что ты недооценила своего недобритого друга из Мереса. – Гардан поцокал языком о дырку на месте верхнего клыка, раздумывая. – Или у тебя есть еще один опасный враг, о котором ты не знаешь.

- Если ты о Церкви, то я никогда не делала ничего плохого ни одному из жрецов, а жрицам – только хорошее, - заметила Равенна.

- Может, о Церкви. А может, и о ком другом, - после паузы добавил Гардан.

- О ком? – Равенна сняла руку с лица и, щурясь, взглянула на него. – Ты на что сейчас намекаешь, щербатый?

- Да я сам не знаю, - он устало взъерошил волосы, заставляя себя сосредоточиться. – Посуди сама. В Мелонии – переворот, в результате которого умирают король и Лорд-Протектор, и это явно было кем-то запланировано. Потом появляется Провидец, предрекающий волю Марн и начало Танца Хаоса. Потом Марна настаивает на том, чтобы корабли не покидали северное побережье, а я по наводке Лавая встречаю тебя, и мы вместе должны остановить Давьялу от отплытия на север.

- Все это звучит, как распроклятущая героическая песня, - хмыкнула Равенна, и в глазах ее мелькнул золотистый огонек, а в голосе послышался голод. – Я уже вижу, как пересидевшие в своих утопленных в шелках кроватках молодые сочные дуры читают сказания об этом и вздыхают, мечтая о том, когда же, наконец, я ворвусь в их окно и уведу их в дальние моря любви и страсти с острым привкусом рока! – Равенна сладко вздохнула и покачала головой. – Жаль только, что нет тут никого, кто бы сложил об этом песню!

- Лучше думай о том, кому все это надо! – устало бросил Гардан. – У меня такое ощущение, что затевается большая игра, очень большая, и мы с тобой – только камешки, которые кто-то двигает по разлинованному полю. И этим камешком мне быть очень не нравится!

- А может, просто все складывается само собой, щербатый? Ты никогда об этом не думал? – беззаботно взглянула на него Равенна. – С чего ты так вбил себе в голову, что ты достоин внимания Марны? Может она по десять раз на дню раздает свои приказания смертным, просто те помалкивают об этом, да делают, а не носятся со своей задачей с героическим видом и флагом над головой?

Гардан остолбенел, хлопая глазами и глядя на нее. О таком варианте он даже и думать не думал, полностью сосредоточившись на том, что от него хотела Марна. И с одной стороны слова Равенны звучали полной глупостью, а с другой – заронили где-то глубоко внутри него маленькое зернышко сомнения, и это зернышко начало с ужасающей скоростью прорастать. И с чего ты взял, что ты такой особенный, а, наемник? Потому что в детстве в тайне мечтал оказаться Чадом Солнца? Грезил о славе, странствиях и песнях о тебе? И вот, когда по стечению обстоятельств оказался в том самом месте и в тот самый момент, сразу же уверовал в свою исключительность?

- Но ведь Марна сказала мне не верить рабу, и сразу же за этим он напал на тебя, - пробормотал он вслух, рассеяно потирая лоб. – Да и бумажки эти к ногам ветром прибило… Разве это может быть просто так?