— Послушай меня, пожалуйста! Не наказывай за мой опрометчивый поступок Мальсибера, он не виноват, я сама решила так тренироваться, уверенная в своих силах…

— Значит, у тебя уже получалось залечить рану с Мальсибером?— поинтересовался Волан-де-Морт незамедлительно, пронзая волшебницу пристальным взглядом.

— Нет, поэтому-то я и решила попробовать на себе…. Куда ты, стой!

Отчаянно вцепившись обеими руками в мантию Волан-де-Морта, Мэри заставила его вновь повернуться к ней.

— Ну, послушай же ты меня! Мальсибер предупреждал, говорил мне, чтобы я даже не думала тренироваться в одиночестве, но с ним у меня ничего не выходило, поэтому-то я и решилась на это!

— Значит, стоит наказать его только за то, что он оказался плохим учителем,— сказал маг твердо, сбрасывая руки Мэри и продолжая свой путь.

— Ну, причем тут он? Это я – неспособная ученица, раз не смогла достичь цели за неделю тренировок! Тебе стоит наказать меня, а не его!

Мэри в нерешительности остановилась, не зная, какие еще аргументы ей могут помочь, но ничего больше и не требовалось – вновь остановившись, Волан-де-Морт посмотрел в ее глаза долгим взглядом, как бы пытаясь понять, шутит она или нет.

— Он действительно так дорог тебе, что ты согласилась бы перенести пытки, полагающиеся ему?— спросил он тихо, не отводя взгляда.

— Он мне не дорог,— возразила Мэри решительно,— и все же я не хочу знать, что кто-то испытал пытки из-за меня.

— Что ж, ради тебя я пощажу его,— произнес маг, изумив волшебницу донельзя, и, бросив на нее косой взгляд, вновь стремительно зашагал по коридору, завернув за угол. А Мэри, успокоенная, направилась в свою комнату, зная, что хоть немного, но продвинулась в освоении очередного навыка, а так же то, что Мальсиберу завтра придется удивиться, когда он с первой же ее попытки увидит столь долгожданный результат. Войдя в комнату, она по-быстрому стерла кровь на полу, и, не раздеваясь, рухнула на кровать, без промедления заснув.

Назавтра, как Мэри и ожидала, ее успехи стали значительными – сцена почти мгновенного исцеления раны ею стала для Мальсибера столь неожиданной, что он, подавившись словами насмешек, уже приготовленных заранее, просто стоял несколько минут, не в силах что-либо вымолвить.

— Что ж, когда-то это должно было произойти,— сказал он, наконец, справившись со своими чувствами,— теперь дело пойдет намного быстрее.

И действительно – сперва залеченные с оставшимися знаками истязания – шрамами, раны под воздействием слов Мэри с каждой новой попыткой исцелялись все быстрее и лучше, и под конец дня ей несколько раз удалось залечить рану полностью, не оставив на ее месте даже шрамов.

— Поздравляю, Мэри, теперь ты действительно овладела Исцеляющими Чарами,— сказал Мальсибер, с показной торжественностью пожимая руку волшебницы, заставив волшебницу весело рассмеяться.

— Мальсибер, прекрати,— произнесла Мэри укоризненно,— в этом нет ничего сенсационного, ты же мне не премию какую-то даешь.

— Что, слишком много чести было бы?

— Да уж. Начать с того, что подобное и не случилось бы никогда. Что ж, большое тебе спасибо, Мальсибер, за прекрасное обучение и предоставление на неделю своей собственной руки в мое неограниченное пользование,— произнесла Мэри церемонно. И, кивнув Мальсиберу в знак прощания, покинула Зал Собраний.

Вопреки обыкновению, идти в Безмолвный лес на очередную прогулку ей не захотелось – и это притом, что погода стояла отличная, хоть и слегка морозная. Так что она решила вернуться в свою комнату, и засесть за очередную книгу, что недавно, среди прочих, приобрела в Косой Аллее. Впрочем, ей не удалось прочесть даже страницы – ее одиночество очень скоро нарушил Волан-де-Морт, что зашел в ее комнату для проверки владения Исцеляющими чарами.

— Будешь показывать на себе?— спросил маг недоуменно,— что ж, я не против этого.

Мэри продемонстрировала блестящее знание Исцеляющих чар, идеально залечив длинную рану на своей руке, после которой не осталось даже шрама, но на Волан-де-Морта ее успех не произвел ровно никакого впечатления — коротко кивнув волшебнице, он собрался покинуть ее комнату, но был остановлен ее негодующим возгласом:

— Ты, что же, приходил только для того, что бы проверить, насколько хорошо я знаю Исцеляющие чары?

— Ждала чего-то большего?— протянул маг в ответ, обернувшись,— не думаю, что я – именно тот, кто может дать тебе желаемое. Раз ты так печешься о Мальсибере, то пусть он, а не я, будет твоим Покровителем.

— После всего того, что произошло между ним и мной?— воскликнула Мэри гневно,— ни за что! Он мне отвратителен, понимаешь? А вот ты – нет, и я не хочу, чтобы та связь, что установилась между нами недавно, разрушилась.

Волан-де-Морт, застыв на месте, пронзил ее пристальным взглядом, и, покачав головой, тихо сказал:

— Твое решение может измениться. Я смогу поверить в твои слова безоговорочно, если услышу от тебя это вновь несколько месяцев спустя. А пока тебе лучше держаться от меня подальше.

И он, не слушая возражений, вышел в коридор, плотно затворив за собой дверь. Мэри, горестно вздохнув, опустилась вновь на кровать со смесью опустошенности и оглушенности — наверное, если бы Волан-де-Морт попытался изнасиловать ее, хуже бы ей не стало, чем теперь – от этого его странного отказа от близости с ней. Волшебница чувствовала, что она ему не безразлична. И, видимо, именно мысль о том, что она скорее способна полюбить такого, как Мальсибер – молодого, привлекательного, чем его, ужасающего всех своим обезображенным лицом, каждая черточка которого была искажена, могла заставить Волан-де-Морта держаться от нее подальше. И даже слова Мэри о том, что ей не нужен никто, кроме него, не могли заставить Темного Лорда поверить в искренность ее чувств. А, может, он просто хотел извести ее. Если бы она так не защищала Мальсибера…. Но, хоть он и попортил ей в прошлом немало крови, особой ненависти к нему Мэри, почему-то, не испытывала, и не могла допустить, что бы Волан-де-Морт пытал Мальсибера за ее вину….

От всех этих мрачных, угнетающих ее мыслей Мэри сделалось так плохо, как не бывало еще никогда, но не успела она предпринять какую-либо попытку облегчить свое состояние, как организм ее, не спрашивая у волшебницы разрешения, разрешил эту проблему, погрузив ее в тяжелый сон. Он стал для нее чуть ли не кошмаром, совершенно не придав Мэри сил, но, к своему счастью, она не запомнила его содержание и, проснувшись, помнила о нем только, что в нем был Волан-де-Морт.

Назавтра Мэри думала только о том, что теперь привычное течение жизни прервется и ей придется вновь привыкать к чему-то новому – теперь, когда она станет Пожирательницей смерти, к постоянному выполнению разнообразных поручений Волан-де-Морта. Но сначала она должна была держать экзамен, что проходил в присутствии всех Пожирателей смерти традиционно после полного обучения волшебника Темной магии в виде дуэли с Волан-де-Мортом – исход этой дуэли говорил о мастерстве новичка. Именно об этом ей поведал Нотт, когда пересекся с ней в Безмолвном лесу на очередной прогулке.

— В эту дуэль будет входить использование всех тех умений, что стали тебе подвластны после трех месяцев обучения,— говорил Нотт, неспешно шагая рядом с Мэри,— разумеется, никто не ждет от тебя победы – полной и безоговорочной – над повелителем, но умелое отражение его атак уже скажет, что силы повелителя не были потрачены впустую.

— Пожалуй, я не буду спрашивать, что меня ожидает в случае проигрыша,— сказала Мэри, и с улыбкой добавила,— ведь лучше Мальсибера никто из Пожирателей смерти мне не сможет описать пытки, коим я подвергнусь.

— Неужели тебе настолько дорог тот, кто так бессовестно пользовался твоими чувствами?— изумился Нотт,— ты что, несмотря на это продолжаешь любить его? Раз говоришь о нем не со злостью, а с улыбкой?

Мэри тут же помрачнела:

— Вовсе нет, но, как бы плохо Мальсибер со мной не обошелся, я смогла остановить его прежде, чем он стал моим врагом, и смогла простить его. В конце концов, когда-то он меня защищал.