— Возможно, если потратить на это, в общем-то, безнадежное дело целый день.

— Тогда торопись – времени у тебя до заката,— сказал Волан-де-Морт, кивнув на дверь.

Мэри перевела на него взгляд, поинтересовавшись с подозрением в голосе:

— Ты отпускаешь меня?

— Да,— оскалился маг.

— Ты, в самом деле, отпускаешь меня?

Зловещая улыбка Волан-де-Морта стала шире.

— Я же только что два раза сказал – ты, что, не слышала?

— А как же запрет на выход из особняка?

— Слушай, Мэри, если не хочешь бегать впустую по улицам – так и скажи, а не строй из себя дурочку,— произнес Волан-де-Морт холодно,— если бы я шутил, не повторял бы два раза.

Мэри тут же пришла в себя, но уходить из Зала не торопилась, словно собиралась с духом, намереваясь сказать что-то важное. Волан-де-Морт даже и не думал торопить ее, наблюдая за волшебницей с неприкрытой усмешкой.

— Знаешь, Волан-де-Морт…,— начала она, но тут же была прервана недовольным голосом мага:

— Может быть, ты мне объяснишь, почему одна из всех моих подчиненных называешь меня «Волан-де-Мортом», вместо полагающегося «повелитель»?

С минуту Мэри молчала, сбитая с мысли, затем произнесла:

— Я пока что не Пожирательница смерти, поэтому-то не считаю тебя своим повелителем в полной мере. Учитель – да, но повелитель…

— Хочешь сказать, что будешь проявлять ко мне больше уважения, когда станешь Пожирательницей смерти?— спросил Волан-де-Морт скептически,— вряд ли.

— Тебя задевает моя непокорность даже в таких мелких вопросах?— подняла бровь Мэри,— к сожалению, себя я переделать не смогу, просто привыкла называть тебя…

— Да, и каждый Пожиратель смерти, с которым ты говоришь обо мне, становится свидетелем твоего своеволия, и задается вопросом: «Почему подобное вообще может происходить?» Быть может, оттого, что я ставлю тебя выше других, даже самых опытных своих подчиненных, позволяя и прощая тебе подобное своеволие, или же потому, что ты на самом деле для меня больше, чем просто ученица?

Последнее свое предположение Волан-де-Морт высказал с выражением полнейшей уверенности, будто так оно и было. Мэри мгновенно вспыхнула, без особого труда истолковав намек мага, но голос, холодный и презрительный, не выдал ее чувств:

— И как давно Пожиратели смерти считают меня твоей любовницей?

— С тех пор, как один из них сказал остальным, что ты не прочь провести со мной ночь – другую,— ответил Волан-де-Морт тихо, не сводя с Мэри пристального взгляда.

Она лишь усмехнулась в ответ:

— Этот Пожиратель никогда не понимал чувства юмора, раз не разобрался, что это была всего лишь шутка.

— Возможно, и эта любовь к шуткам создала тебе неплохую репутацию и защиту – ведь на избранницу повелителя ни один Пожиратель смерти даже не посмотрит, даже если она будет расхаживать нагая перед самым его носом.

— И что, ты хочешь, чтобы я оправдала свой новый статус?— спросила Мэри с возмущением, порывисто вскакивая,— лучше уж и вправду называть тебя на «вы» и заменить «Волан-де-Морта» «повелителем»!

Темный Лорд лишь усмехнулся, покачав головой:

— Надо же, Мэри, я и не ожидал такого эффекта! Добиться так быстро того, что долгое время оставалось лишь мечтой! Значит, смирение для тебя предпочтительнее потери свободы?

Мэри ответила ему мрачным взглядом, и отвернулась к окну, отказываясь продолжать разговор. Но Волан-де-Морт на этом не успокоился, и через минуту волшебница ощутила, как его руки обвили ее талию, прижимая к себе. Она, вскрикнув, дернулась, освобождаясь, и, повернувшись, воззрилась на Волан-де-Морта, что ухмылялся, со страхом и возмущением во взгляде.

— Что, неприятно?— спросил он, как всегда, с насмешкой.

Мэри покачала головой:

— Вовсе нет, но я же только что сказала…

— Это просто знак внимания,— пояснил Волан-де-Морт, пожав плечами,— должны же мои старания по обеспечению твоей защиты хоть как-то окупиться?

Мэри увидела, как неожиданно вспыхнули его глаза, и зажмурилась, чтобы не видеть их блеска, тут же ощутив, как по ее щеке прошли, переходя к шее, ищущие пальцы. Ей не хотелось им препятствовать, но образ Волан-де-Морта, что скалил зубы в ехидной усмешке, возникнув в ее сознании внезапно, все смешал, заставив волшебницу мгновенно отскочить и отвесить магу полновесную пощечину.

— Вот, значит, как ты благодаришь меня за лояльное отношение к тебе?— протянул Волан-де-Морт, блеснув глазами в злости,— распускаешь руки, забывая, что бьешь своего же повелителя?

— Если твоя доброта, удивляющая меня последний месяц, объясняется столь просто, я отказываюсь от нее – лучше терпеть пытки, чем продавать себя за неприкосновенность!— выкрикнула Мэри гневно, уже без страха взирая на Волан-де-Морта. Тот вновь ухмыльнулся:

— Уверена, что не хочешь променять смелость и независимость на покорность? Ведь я один, а Пожирателей смерти – девять.

— Пустые угрозы,— прошипела Мэри с ненавистью,— не для того ты вводил Запрет, чтобы потом самому нарушить его! И обучал меня премудростям Темной магии не просто так, а в расчете на то, что эти знания мне пригодятся в дальнейшем.

— Да, Нотт неплохо постарался – привил тебе не только то, что было необходимо, но и дал привилегию знания моих планов относительно тебя,— Волан-де-Морт говорил уже без усмешки, и в голосе его, как и во взгляде, был гнев.

— Нотт?— переспросила Мэри, пытаясь не выказать страх в голосе,— помниться, я слышала подобное не от него, а от Мальсибера.

— Лжешь,— отрывисто бросил Волан-де-Морт, блеснув багровыми глазами,— я отлично знаю, что ни с кем, кроме Нотта, ты не общалась в последнее время.

— Ты убьешь его?— спросила Мэри со страхом в голосе.

Волан-де-Морт вновь усмехнулся:

— Что это ты так испугалась? Неохота терять единственного настроенного по отношению к тебе дружелюбно Пожирателя? Того, кто сообщает тебе все мои тайны?

— Какие такие тайны?— удивилась Мэри,— он просто развеял мои страхи, навеянные пессимистическими высказываниями Мальсибера – ведь тот говорил, что ты, по правилу, можешь, как повелитель, совершить надо мной любое насилие, причем на глазах у него, моего защитника.

— Так и есть,— подтвердил Волан-де-Морт,— эти слова – не попытка запугать тебя, а констатация факта.

— И приводил к этому очень яркий пример – будто ты с такими полномочиями можешь, придя в мою комнату в тот момент, когда я с Мальсибером буду заниматься любовью, прервать акт соития на его пике, и, заняв место Мальсибера, закончить начатое им.

Секунд десять Волан-де-Морт смотрел на Мэри с удивлением, затем негромко рассмеялся:

— И что, он действительно так говорил? Забавно. У меня даже мысли такой не возникало – а ведь мысль интересная, жаль только, что я узнал о ней слишком поздно. И что, ты поверила в подобную чушь?

Мэри возмущенно фыркнула:

— Нет, ведь это практически невозможно. А главное – я не верила, что ты пойдешь на подобную подлость.

— Неужели?— удивился Волан-де-Морт,— надо же, я думал, ты обо мне худшего мнения.

— Какое же мнение о тебе будет более реалистичным?— спросила Мэри, пристально глядя в глаза мага,— скажи мне, я хоть буду знать, каких поступков от тебя ожидать.

Секунду Волан-де-Морт смотрел на волшебницу, затем, так и не ответив, решительно отвернулся.

— Ты, кажется, торопилась? Я больше тебя не задерживаю.

— Нет, я не уйду, пока ты мне не ответишь,— возразила Мэри, поворачивая мага к себе лицом. Тот, опешив от такой наглости, в гневе сверкнул глазами:

— Ты, может, путаешь меня с кем-то? Я тебе не Мальсибер, позволяющий грубое отношение к себе.

Он с силой оттолкнул Мэри от себя, так, что она чуть не налетела на один из стульев, растянувшись на полу. А потом неспешным шагом подошел к ней, целясь в ее сердце волшебной палочкой.

— Тебе придется запомнить, что твои желания здесь ничего не значат, и должны быть наказаны, если противоречат моим приказам.

Мэри даже не успела протянуть руку к волшебной палочке, когда ощутила адскую боль от пыточного проклятия Волан-де-Морта. Она корчилась в судорогах боли, надрывно крича, но даже сквозь свой крик слышала злобный смех своего мучителя – он явно наслаждался страданиями волшебницы, делая их все сильнее. Вскоре Мэри стало казаться, что эта боль была с ней всегда, и убьет ее, достигнув своего размаха. Она уже не ощущала своего тела, только этот огонь, пожирающий ее волю. И только когда поняла, что боль больше не терзает ее тело, почувствовала текущие по щекам слезы. Попыталась подняться, зная, что ей это не удастся, но нет – задуманное и, казалось, невероятное, получилось, что заставило Волан-де-Морта чуть пригасить ухмылку торжества.