— Я могу затянуть почти все раны за раз, но если гной не убрать, это не поможет,— произнесла Марго,— вы должны открыть на моем теле, поперек всех нарывов, кровавые раны и вытянуть из них гной. Лучше, если будете действовать вдвоем. После я закрою все раны.
Понимая, что нужно встать, Марго чуть приподнялась – но от сильной слабости упала на кровать вновь. Тут же ее подхватил на руки Северус, и, поставив на ноги возле кровати, обездвижил – только так Марго теперь могла стоять. Она порадовалась тому, что не смогла, даже если бы захотела, посмотреть на свое тело – сейчас ей была нужна вся воля, и страх только помешал бы. Волшебница кивнула отцу и Северусу и тут же почувствовала по всему телу ноющую боль – открывались раны, сочащиеся гноем пополам с кровью, и эта жуткая смесь выходила под действием заклятий Волан-де-Мота и Снегга. Вскоре все тело Марго нестерпимо жгло, ковер под ее ногами был в крови, и волшебница почувствовала, что теряет сознание от сильной слабости. Но она использовала всю свою волю, чтобы остаться в сознании, и, различив кивок Снегга, что означал конец его и Волан-де-Морта работы, сжала в руках медальон, взмолившись об исцелении. Тут же медальон нагрелся, наполняя тело Марго силой, он закрывал одна за другой все раны, залечив их в минуты. На это ушли все его резервы – сразу после она ощутила, что впадает в бессознательность, и уже не видела, как ее, падающую, подхватил Северус.
— Я бы не спас ее, если бы Марго не вспомнила о медальоне,— произнес Пожиратель с горечью, кладя Марго на кровать,— эти раны погубили бы ее…
— И медальон остался бы без своей хозяйки,— откликнулся Волан-де-Морт равнодушно,— сейчас он должен быть у меня, Северус.
Пожиратель, осторожно сняв с шеи девушки за цепочку серебристый кружок медальона, протянул его Темному Лорду.
— Неужели вам все равно, что станет с вашей дочерью, повелитель?— спросил он бесцветным тоном,— неужели она вам совсем не дорога?
Волан-де-Морт, спрятав медальон в складки мантии, усмехнулся, блеснув глазами.
— Она всегда была для меня помехой – когда еще не родилась, до ухода Мэри, теперь же она мешает мне, как никогда. Будь моя воля, я убил бы Марго, и лишь возможность использовать через нее силу медальона останавливает меня сейчас. Вовсе не жалость и сострадание, что теперь владеют тобой, Северус.
Снегг, было, опустив взгляд, вновь поднял глаза на Темного Лорда.
— Ты любил Мэри, ее смерть опечалила только тебя одного среди всех Пожирателей,— продолжил Волан-де-Морт, блеснув глазами,— а теперь все больше с каждым днем привязываешься к Марго – ведь она так похожа на мать…. Даже больше нравом, чем внешностью. Осталось лишь объявить тебя ее отцом, или, на худой конец, любовником.
В голосе мага прозвучала угроза, но Пожиратель не сменил с печального выражение лица на испуганное выражение.
— Марго останется вашей дочерью, даже если вы не хотите этого и лишь используете ее,— произнес он ничего не выражающим голосом,— я же, увидев все те страдания, что выпали на долю Марго в наказание, не возжелал ее тела.
— Значит, мне не стоит опасаться, что ты обесчестишь ее, когда будешь лечить,— усмехнулся Волан-де-Морт,— как скоро она сможет подняться на ноги?
— Минимум – через 4 дня,— сказал Снегг, оглядев тело волшебницы, покрытое кровью,— сейчас Марго слаба, она потеряла много крови, а, значит, лихорадка вернется. К тому же, нужно залечить раны до конца, чтобы они не воспалились вновь.
— Даю тебе 5 дней,— заключил Волан-де-Морт,— с их истечением Марго должна быть достаточно сильна, чтобы вновь выполнять мои поручения. Считай это новым заданием, за которое я тебя вознагражу в случае успеха.
— Да, повелитель,— поклонился Снегг,— моими усилиями ваша дочь излечится полностью к положенному сроку.
— И не забудь убрать кровь с ковра,— напомнил Пожирателю Волан-де-Морт, подойдя к двери,— в его расцветке
и без того много красного…
… Марго снилось, что она стоит на краю кратера вулкана, в волне жара, что идет от кипящей лавы. Напротив нее Волан-де-Морт, он опускает палочку, словно признает свое поражение…
— Ты сильна, Марго, но это не значит, что ты можешь победить,— слышит волшебница его голос, полный презрения,— одно неверное движение – и ты на краю гибели…
Темный Лорд смог усыпить ее сознание – и вот она летит вниз, в лаву, и сердце ее едва ли не выпрыгивает из груди от ужаса. Но она не достигает лавы – веревки по воле Волан-де-Морта опутывают ее, она вновь оказывается на поверхности…
— Ты не покорилась мне, и будешь наказана,— оскалился Волан-де-Морт,— сейчас твой самый большой страх претворится в жизнь.
Марго обернулась, и, увидев, что к ней идут Пожиратели смерти, зловеще улыбаясь, взмолилась отчаянно:
— Нет, прошу, только не это! Делай со мной что хочешь, но не отдавай своим слугам! Прошу, нет!
Но все бесполезно – Пожиратели окружили ее, их руки беспрепятственно трогали ее тело, она не могла защититься, отчаянно моля о пощаде.
— Нет! Нет! Прошу, пощадите!— рыдала Марго.— Не надо! Нет…
Она чувствовала, что руки ее немеют от чьей-то мертвой хватки, и задергалась, крича. Но в какой-то момент поняла, что была в кошмаре – она в своей комнате, где нет ни Волан-де-Морта, ни жаждущих ее тела Пожирателей. Был лишь Северус, чьи глаза беспокойно блестели на бледном, осунувшемся лице. Он-то и держал ее, но отпустил, увидев, что Марго пришла в сознание.
Понимание этого принесло ей облегчение, и она порывисто обняла Снегга, зарыдав.
— Все хорошо, Марго, тебя никто не тронет,— проговаривал Снегг, гладя ее по волосам в попытке успокоить,— твой отец больше не отправит тебя в темницы, не отдаст одному из своих слуг…
Эти слова помогли Марго успокоиться – отстранившись от Северуса, она стерла слезы, сказав глухо:
— То наказание я не забуду, Северус. Никогда еще я не была так беззащитна, никогда не ощущала такой страх и отчаяние. Я не смогу забыть, какие вольности отец позволил Мальсиберу, чтобы унизить меня, не забуду, что чудом избежала бесчестия…. Сны о том, что многие Пожиратели могут изнасиловать меня – мои будущие кошмары…
Голос волшебницы пресекся, она едва сдерживала горечь слез.
— Это была воля повелителя, его урок тебе, говорящий, что смирение и покорность – необходимые черты для каждого из его слуг,— сказал Снегг негромко,— тебе пришлось нелегко, но все уже позади и не повторится, пока ты будешь верна повелителю. Этот кошмар — порождение лихорадки, он не станет действительностью…
Марго поняла, что Северус прав, опустилась на кровать обессилено….
— Значит, я всего лишь бредила?— произнесла она тихо, ощущая, что вся горит в жару – оттого, наверное, и вулкан в ее бреду,— а как мои раны?
— Уже лучше – почти все затянулись, и ни одна больше не воспалится,— сказал Северус, протягивая Марго кубок с каким-то отваром.— А теперь выпей микстуру, она должна уменьшить жар.
Марго послушно осушила бокал, не обратив внимания на противный вкус его содержимого.
— Давно я в лихорадке лежу?
— Второй день. Твой отец дал мне 5 дней, чтобы вылечить тебя, после ты приступишь к выполнению заданий.
— Значит, у вас еще 3 дня, чтобы поставить меня на ноги?— произнесла волшебница, недолго думая,— должны успеть – мне хватило этого времени, чтобы вылечить Драко, когда он слег в лихорадке во время наших с ним поисков.
— Ты взяла на себя всю ответственность тогда, нашла почти все копии кристалла,— произнес Северус проникновенно, к удивлению Марго – она не ожидала, что Пожирателю известно такое,— наверное, ты очень дорожишь Драко, раз поступила так, защитила его, как только вновь стала подчиняться повелителю.
— Я любила его,— сказала Марго печально,— совсем недавно ради Драко я могла пожертвовать своей жизнью, его боль была моей болью. То же испытывал он ко мне. После ритуала я забыла об этой любви, ее затмили желания моей темной стороны, демон моей души завладел моими помыслами…. Поэтому я и получила наказание. Теперь же, после всех страданий и мучений я уже не знаю, есть ли у меня чувства к Драко.
