Видимо, эта догадка отразилась у нее на лице – Снегг, в чьем взгляде возникло облегчение, тут же потрясенно расширил глаза, выдохнув:
— Мэгги Мейнджен… Ты – дочь Кэт!
Но спустя пару секунд он все же смог справиться со своими эмоциями и помог Мэгги подняться. Повел, было, к выходу из гостиной, но Мэгги запротестовала:
— Не нужно вести меня в больничное крыло, профессор! Я хорошо себя чувствую.
Снегг недоверчиво глянул на нее, но спорить не стал. И поинтересовался у всех собравшихся в гостиной:
— Что здесь произошло? Неужели к мисс Мейнджен кто-то применил Пыточное проклятие?
Наступившая затем тишина не нарушилась ничем – все даже шелохнуться боялись. Мэгги взглянула на Пэнси, что побледнела – нет, она точно не признается…
Но это не было нужно Снеггу – он, видимо, увидев сквозь страх на лице Пэнси, ее вину, произнес холодно, мгновенно ожесточившись в лице:
— Идите за мной, Паркинсон. И вы, Мейнджен, тоже.
Они подчинились и зашагали за Снегом к его кабинету. Шли в молчании, натянутом, как струна, но недолго – дойдя до уже знакомого Мэгги коридора, они по знаку Снегга вошли вслед за ним в его кабинет. Сели на стулья, что предложил им Снегг, после чего выжидательно уставились на своего декана, что так и остался стоять.
— Знаете, мисс Паркинсон, в моей практике еще не было случаев нападения одной студентки факультета Слизерин на другую. Мало того – это произошло в первый же день учебного года. Я жду от вас объяснений.
— Я не нападала на нее!— воскликнула Пэнси с возмущением,— она сама упала, а потом вдруг забилась…
Мэгги, почувствовав волну гнева в душе, хотела было оборвать Пэнси, что так нагло врала, но не успела – ее опередил Снегг.
— Да неужели?— спросил он с сарказмом в голосе,— за кого вы меня принимаете, Паркинсон? Вам не удастся скрыть от меня правду…
Пэнси, что вдруг задрожала от страха, произнесла тихо – так, словно говорила не по своей воле:
— Да, я пытала Мейнджен, профессор. Но она вынудила меня! Вынудила своей наглостью и подлостью!
И она, больше ничего не утаивая, рассказала о том, что все студенты Слизерина больше не хотят видеть Мэгги на своем факультете, и почему, и что вышло из начавшегося вечером разбирательства.
— Директор всегда одобрял дружбу между факультетами,— произнес Снегг, едва Пэнси высказалась,— и я поддерживаю его взгляды на этот вопрос. Мисс Мейнджен продолжит свое обучение на Слизерине, а вы будете наказаны. Вам известно, чем карается использование Непростительных проклятий?
Пэнси сильно побледнела, округлила в потрясении глаза, спросив с ужасом в голосе:
— Заключением в Азкабан? Но я еще несовершеннолетняя!
— Верно. Но это обстоятельство не снимает с вас вины. Я полагаю, мисс Мейнджен сама должна определить наказание. И не сомневаюсь, что она предпочтет отплатить вам пытками.
Снеггу удалось этими словами напугать Пэнси – до такой степени, что Мэгги почувствовала от нее сильную волну вины напополам со страхом. И эта самая вина дала ей право на кару Пэнси – и Мэгги направила всю свою волю на это, заставив Пэнси забиться в судорогах боли, оглашая кабинет Снегга надрывными воплями. Профессор зельеварения от удивления застыл, наблюдая за мучениями Пэнси, не в состоянии понять, чем именно они вызваны.
Но Мэгги не видела лица Снегга – она, увеличивая боль пытки, смотрела только на Пэнси, постепенно все острее ощущая чувство наслаждения мучениями Пэнси. Чем сильнее кричала Пэнси, чем меньше Мэгги слышала это – лишь странный шум в ушах, никак не сочетавшийся с разгорающимся чувством в груди.
Внезапно все прекратилось – и теперь Мэгги ощущала лишь недоумение. Блуждающий ее взгляд наткнулся на Снегга, с волшебной палочкой в руке, затем переметнулся на Пэнси, что лежала неподвижно.
— Она под воздействием заклинания оцепенения,— произнес Снегг, угадав вопрос Мэгги, что она не успела задать вслух,— только это избавило ее от дальнейших мучений. Я, конечно, предполагал, что ваш талант дремать не будет, но чтобы он проявился так быстро…. Это было довольно неожиданно. Но теперь я знаю, с чем имею дело. Скажите, мисс Мейнджен – вы кому-нибудь рассказывали о своих способностях?
— Да, Драко Малфою. Но он вряд ли станет об этом распространяться. Паркинсон, я думаю, тоже.
— Хорошо,— откликнулся Снегг, пронзив Мэгги пристальным взглядом,— знаете, Мэгги… только сейчас я понял, что уже видел вас раньше – но тогда вам был лишь год, и вы вряд ли меня помните…
— Но я вас помню,— сказала Мэгги с легкой улыбкой,— и даже помню, о чем вы тогда с мамой говорили…. Все детали того разговора – что я увидела сегодня, под пытками Паркинсон.
— Вы видели именно эту сцену?— переменился Снегг в лице,— наверное, теперь хотите знать, действительно ли я больше не Пожиратель смерти?
Мэгги, к удивлению профессора, покачала в отрицании головой.
— Нет, профессор. Дамблдор не принял бы вас, если бы вы еще были Пожирателем смерти.
— Раз так – нужно привести Паркинсон в сознание.
Чары подействовали мгновенно – Пэнси, вздохнув, открыла глаза и мутным взглядом обвела кабинет, садясь. Мэгги хотела было подойти к ней, но Снегг в отрицании качнул головой, приказав ей остаться на месте. И уже через пару секунд Мэгги поняла, почему – взгляд Пэнси остановился на ней, и волны страха напополам с ненавистью наполнили кабинет.
— Наказание, что постигло вас, вы выбрали сами, мисс Паркинсон,— сказал Снегг холодным тоном.— Повезло, что мне удалось остановить мисс Мейнджен – она пытала бы вас до тех пор, пока вся ваша вина не была бы искуплена тяжестью страданий.
— Но у нее даже волшебной палочки в руке не было!— воскликнула Пэнси возмущенно,— она же не могла меня пытать одним своим желанием!
— Не желанием, а волей,— поправил волшебницу Снегг,— та вина, что вы испытали, дала мисс Мейнджен возможность покарать вас – что она и сделала, почти против своего желания. Это ее особенность, необычайное умение – чувствуя вину человека, наказывать его пытками. Но помимо вины, она может чувствовать и все другие эмоции – негативные вредят ей, позитивные – помогают.
— Поэтому я не избежала твоего проклятья там, в гостиной,— добавила Мэгги, глянув на изумленную Пэнси,— твоя ненависть была слишком сильна – и сбила меня с ног.
— Эти пытки – ваши, мисс Паркинсон, и те, что вы получили от мисс Мейнджен – были незаконны и должны караться. Но, думаю, теперь в этом нет необходимости. Запомните – происшедшее в этом кабинете должно остаться в тайне ото всех. Это понятно? И, мисс Паркинсон – еще один такой случай, и я исключу вас из Хогвартса.
Пэнси, сильно побледнев, слабо кивнула, показывая, что все поняла.
Снегг, в последний раз просверлив Пэнси тяжелым взглядом, разрешил волшебницам покинуть его кабинет, и они, незамедлительно выйдя за дверь, направились в гостиную. Шли в напряженном молчании, которое все-таки нарушила Мэгги, сказав:
— Прости меня за эти мучения, Пэнси – я могла и не пытать тебя, только не получилось остановиться…
— Заткнись, Мейнджен, мне плевать на твои извинения,— прервала Мэгги Пэнси, глянув на нее с ненавистью,— и что бы там не говорил Снегг, я не оставлю попыток отомстить тебе. После случившегося сегодня ты – мой заклятый враг.
— Что ж, тем хуже для тебя,— откликнулась Мэгги равнодушно,— можешь забыть о словах Снегга, но он тебя не пожалеет при повторной ошибке, и исключит из Хогвартса.
Пэнси лишь презрительно фыркнула в ответ. Но говорить что-то еще не стала, скрывшись в спальне девочек. Мэгги же, чувствуя, что не хочет сейчас быть там же, где Пэнси, устроилась в кресле у огня, размышляя о происшедшем сегодня.
«Значит, Снегг был учеником Мэри и Пожирателем смерти. Но он был для Мэри и другом – если судить по его словам, и всем интонациям в его голосе при упоминании о ней,— думала Мэгги, вспоминая во всех деталях увиденную недавно сцену,— а вот Волан-де-Морт, похоже, очень хотел лично убить Мэри – но ему помешала ее болезнь. Было бы неплохо расспросить Снегга о том, какие у него были отношения с Мэри, что их связывало…. И кем она была на самом деле для Волан-де-Морта…».
