— Думаю, тебе стоит в купе вернуться,— произносит Мэгги, наконец, отводя взгляд,— а я еще побуду здесь, воздухом подышу.
— Как хочешь,— пожал плечами Драко,— но сильно не задерживайся.
Волшебница промолчала – она уже погрузилась в раздумья, устремив взгляд за окно — туда, где догорал закат…
— Я уж думала, ты не вернешься,— сказала Пэнси с чувством сожаления в голосе, едва Мэгги зашла в купе.
— Я бы не оставила свои вещи,— ответила Мэгги равнодушно.
Остаток пути прошел почти в полном молчании – изредка кто-нибудь из слизеринцев бросал скупую фразу, Мэгги же и вовсе не произнесла ни слова до момента выхода на платформу.
Глядя на толпу студентов, волшебница в который раз поразилась тому, как много учеников в Хогвартсе — от первокурсников до семикурсников. Все они, разбившись на группки, что-то обсуждали, словно до этого не ехали в одном поезде. И, в один момент, словно по некоему знаку, двинулись к каретам, что стояли рядами чуть поодаль. Мэгги немного помедлила, прежде чем садится в карету – существа, запряженные в них, были словно из иного мира, они слишком поразили ее своим обликом. Внешне они походили на скелеты – кости их были плотно обтянуты кожей. Волшебнице почудилось, что в глазах лошади горит зеленоватый огонь – быть может, существа эти когда-то были оживлены темным магом?
— Идешь? Или передумала уже?— окликнул ее Малфой недоуменно. Мэгги, оторвав взгляд от жутковатого коня, наконец, села в карету. И тут же Драко спросил почти утверждающе:
— Что, призрачных коней видела?
— Призрачных? Но они же вовсе не призраки!
— Ну да, но все их называют призрачными. То есть видеть их может лишь тот, у кого на глазах кто-то умер,— разъяснил Драко, с долей беспокойства глядя на Мэгги,— ты видела смерть своего отца, на моих же глазах, как и на глазах всех слизеринцев, никто не умирал.
— Но… тогда откуда вам о них известно?— спросила волшебница, недоумевая.
— Слышали на одном из уроков по Уходу за магическими существами,— ответила Пэнси, добавив презрительно,— нам их тогда лесничий Хогвартса, Хагрид, полувеликан, показывал.
Мэгги даже не услышала последней фразы Пэнси – неожиданно разболелась голова и, в попытке уменьшить боль, она с силой сжала виски ладонями, склонив голову.
К ее счастью, боль, так внезапно возникшая, прошла довольно быстро, а еще через некоторое время карета, в которой она ехала вместе со слизеринцами, остановилась перед величественным замком. Мэгги в восхищении застыла, залюбовавшись громадой Хогвартса, и двинулась вперед лишь после оклика Драко.
Пройдя входные двери, волшебница оказалась в вестибюле, и ее взору предстала восхищающая своим видом мраморная лестница, уходящая вверх…. От созерцания красот Хогвартса ее отвлек чей-то сухой голос, произнесший:
— Мэгги Мейнджен, верно?
Мэгги с интересом глянула на обладательницу официального голоса – она оказалась высокой волшебницей, глядящей строго, с квадратными очками на носу, волосы ее были стянуты на затылке в тугой пучок.
— Я профессор Макгоногалл,— представилась волшебница,— директор уведомил меня относительно вашего появления здесь, и теперь вам, мисс Мейнджен, предстоит распределение на факультеты. Следуйте за мной.
Мэгги подчинилась, и прошла вслед за профессором мимо двойных дверей к небольшой комнатке слева. Здесь толпились первокурсники, что все до одного с удивлением воззрились на вошедших волшебниц. Профессор Макгоногалл сказала приветственную речь, в которой объяснила правила пребывания в Хогвартсе, после чего повела первокурсников и Мэгги к двойным дверям. За ними оказался обширный банкетный зал, каждый дюйм которого, казалось, буквально дышал магией: то тут, то там виднелись жемчужно-прозрачные призраки, в воздухе над столами парили свечи, а потолок, изображая иссиня-черное небо, подмигивал ученикам многочисленными точками – звездами.
Студенты, что сидели за длинными факультетскими столами, провожали первокурсников и Мэгги взглядами – пока те не дошли до стола преподавателей, выстроившись в линию лицом к факультетским столам. Профессор Макгоногалл поставила перед ними трехногий табурет, на который положила старую, залатанную волшебную шляпу. Во всем зале установилась полнейшая тишина, затем шляпа запела:
Столетий десять назад, в стародавние дни, когда я была еще совсем новой
Сильнейшие времени того колдуны заложили сей школы основы.
Число факультетов числу колдунов равным стало,
Ведь различны взгляды были тех колдунов на качества своих учеников:
Храбрец Гриффиндор выбирал в ученики только тех, кто был равен ему по отваге,
Ведунья Кандида – лишь волшебников, сильных умом, и жадным к познаниям тяге.
Подруга ее Пенелопа – всех тех, кто сердцем был добр и душою,
Четвертый же, Слизерин – только тех, кто нравом хитер и чист кровью.
Летели года, процветали дела четырех основателей школы,
Но, вот – горе им! Приключилась беда – им раздоры умы помутили,
И дружбы ростки, что лишь крепли всегда, они безвременно вмиг погубили.
Так, затеяв ярый о первенстве спор, ополчились они друг на друга.
В результате же – безвозвратный уход гордеца Слизерина.
Хоть его уход и предотвратил роковое развитие ссоры,
Из четверки в троицу он превратил основателей этой старой уж школы.
И прошло много лет с той поры, но историю эту я помню.
И, поведав ее вам, добавлю – беда ждет всех нас, если в школе
Вновь все факультеты не смогут в единое целое сплотиться.
Шляпа замолчала, и ее песню сменили громкие аплодисменты, сопровождающиеся перешептываниями. Профессор Макгоногалл, выйдя вперед, подняла шляпу над табуретом, собираясь назвать имя первого из первокурсников, но Мэгги этих слов не услышала: стоящий совсем рядом с ней светловолосый мальчик обдал ее такой волной страха напополам с нетерпением, что она приходила в себя около минуты, успев услышать лишь громовое: «Гриффиндор». Так что следующие двадцать минут эмоции рядом стоящих первокурсников настолько заполняли существо Мэгги, что она даже решение шляпы не всегда слышала, хоть та и произносила свои вердикты в полнейшей тишине. И лишь в конце, когда рядом с Мэгги не осталось ни одного новичка, она услышала слова профессора Макгоногалл:
— В этом году у нас весьма необычный случай – церемония распределения проходит не над одиннадцатилетним ребенком, а над семнадцатилетней девушкой, по всем меркам уже взрослой, что не смогла учиться здесь в свое время по ряду обстоятельств. Эта девушка, Мэгги Мейнджен, будет учиться на шестом курсе, а сейчас будет определено, на каком факультете.
По знаку профессора Макгоногалл Мэгги села на табурет, и тотчас же шляпа, опустившись на ее голову, закрыла девушке обзор своими широкими полями.
— Хм, пожалуй, с твоим распределением у меня будет больше проблем, чем со всеми остальными. Даже не знаю, что я могу утверждать точно о том факультете, который подходит тебе больше всего...— говорил тонкий голосок в голове Мэгги,— Впервые за много лет вижу ученицу, которая может обучаться на всех факультетах сразу. Необычные у тебя способности, девочка – без сомнений, очень необычные… Ты еще так много о себе не знаешь…. Но и я не могу увидеть больше, чем мне позволено, так что спрошу прямо: на каком из факультетов ты хотела бы учиться?
Мэгги от изумления потеряла дар речи – Распределяющая шляпа предоставляет право выбора факультета ей самой?
— Уж прости меня, девочка, но в твоем характере и правда есть понемногу от каждого факультета,— говорил тот же голосок,— за пытливый ум я отправила бы тебя в Когтевран, за отчаянную, почти безрассудную, храбрость – в Гриффиндор. За исключительную доброту – в Пуффендуй, в Слизерин же – за высокомерие и природную хитрость. Ну, так что? Каков твой выбор?
— Пусть будет… Слизерин,— ответила Мэгги негромко.
Шляпа повторила это решение громовым голосом, ученики зааплодировали…. Ощущая себя как во сне, Мэгги со всей возможной поспешностью дошла до слизеринского стола, усевшись между Малфоем и Забини.
