Не успел Волан-де-Морт сказать хоть что-нибудь насчет необычных способностей Мэгги, как все Пожиратели, что до этого момента были без сознания, разом пришли в себя, и, пылая жаждой мести, все как один направили свои волшебные палочки на девушку, немного опешившую от этого.
— Опустите палочки, немедленно,— приказал им Волан-де-Морт, удивив этим своих слуг,— она мне нужна. Живая и невредимая.
— Для каких, интересно, целей?— тут же вскинулась Мэгги, ощутив себя хоть и во временной, но безопасности,— хочешь завербовать меня в Пожиратели смерти?
Волан-де-Морт согласно кивнул, подтверждая догадку девушки.
— Какую же выгоду тебе мое присутствие должно принести?— спросила она так спокойно, словно речь сейчас не о ее судьбе шла.
— Ты упомянула о том, что осязаешь эмоции,— напомнил ей маг,— наверное, и то, виновен или нет в чем-то волшебник, тебе тоже просто определить?
Даже не думая, Мэгги кивнула, и Волан-де-Морт, ухмыльнувшись, продолжил:
— Тогда определи, виновен ли в чем-нибудь кто-то из присутствующих здесь.
Волшебница, даже не думая отказаться, неторопливо подошла к полукругу Пожирателей, обвела внимательным взглядом каждое лицо, выражавшее ей презрение. И остановила взгляд на одном из Пожирателей, что был окутан странно знакомым Мэгги облаком – облаком вины.
— Вот этот,— кивнула волшебница в его сторону.
— А в чем его вина, сказать не можешь?— спросил Волан-де-Морт с явным намеком на опровержение.
— Могу,— ответила Мэгги и, пронзив взглядом округлившиеся от неверия глаза Пожирателя, увидела своим внутренним взором те сцены, что были переполнены виной: Пожиратель пытался заставить стоящего перед ним мужчину подчиниться его воле, но, не добившись желаемого, одним движением волшебной палочки стер ему память.
— Ты сказал, что мой приказ был выполнен!— прошипел Темный Лорд с яростью, едва Мэгги пересказала во всеуслышание то, что увидела,— ты солгал лорду Волан-де-Морту, Руквуд, и будешь наказан!
Он, было, поднял волшебную палочку на бледного от ужаса Пожирателя смерти, затем, мгновенно передумав, кивнул Мэгги:
— Ты сделаешь это. Накажи его за ошибку и ложь.
Мэгги собралась было возразить, но не смогла – чужая вина, достигая небывалого размаха, тут же побудила ее к действиям, не оставив выбора. И волшебница, не прибегая к помощи палочки, направила всю свою силу на Пожирателя, заставив его упасть на пол и скорчиться в судорогах боли. Постепенно его крики зазвучали все громче и исступленнее, Мэгги, вызывая в памяти столь давнюю, но не смотря на это, хорошо запомнившуюся ей боль, заставляла Руквуда испытывать ее, и остановилась лишь тогда, когда чувство вины заглушила величина страданий жертвы. Тогда же она вновь обратила все свое внимание на окружающее, и увидела, что все остальные Пожиратели смотрят на нее с удивлением и даже страхом во взгляде, что ее немного позабавило.
— Так я могу пытать любого, едва только почувствую его вину,— произнесла Мэгги негромко,— и остановить меня, пока я не сочту вину искупленной, нельзя.
Ее взгляд задержался на лице Волан-де-Морта – тот смотрел на нее так, словно Мэгги только что обеспечила ему главенство над волшебниками.
— Потрясающе,— произнес он, наконец, даже не взглянув в сторону стонущего от боли Пожирателя,— это уникальный и полезный талант. Как давно ты им владеешь?
— С рождения,— пожала плечами Мэгги,— а осуществила впервые в три года.
— Быть может, кто-то еще из здесь присутствующих заслуживает наказания?
Волшебница еще раз пробежалась взглядом по лицам Пожирателей, после чего покачала головой.
— Нет. Хотя одна из них,— Мэгги указала на темноволосую женщину, что уставилась на нее с неприкрытой ненавистью,— и виновата в чем-то, но та ее вина – давняя, к тому же искупленная.
Волан-де-Морт довольно хмыкнул и Мэгги, видя его лучащееся удовлетворением лицо, поняла, что он уже думает заполучить ее к себе в слуги. И, правда:
— Было бы глупо растрачивать такие способности впустую – не хочешь присоединиться ко мне, и так же, как только что, пытать провинившихся Пожирателей?— тут же предложил ей Волан-де-Морт.
Мэгги в отрицании качнула головой:
— Я не могу – через три недели я поеду в Хогвартс. Так что нет.
— Ты сама сказала, что у тебя в запасе три недели,— заметил Волан-де-Морт,— за это время ты сделаешь многое, проведешь время с пользой.
— С пользой для вас,— парировала Мэгги холодно, чувствуя, что начинает выходить из себя,— для себя я совершенно никакой выгоды не вижу.
— Хочешь, чтобы я убил твою мать из-за глупого упрямства?— прошипел зло Волан-де-Морт, ввинчиваясь яростным взглядом в глаза волшебницы,— я с радостью сделаю это.
— Нет!— вскрикнула Мэгги, отшатываясь от мага. Тот, не сумев проникнуть в сознание волшебницы, дал «добро» на атаку, махнув своим подчиненным. Но ни одно заклинание не смогло достать девушку – она, повернувшись на каблуке, словно растаяла в воздухе, через секунду чувствуя свежесть леса.
Кто бы мог подумать, чем обернется ее вроде бы невинное желание зайти в заброшенный особняк, на самом деле являющийся логовом тьмы? И она даже помогала этой тьме... Встряхнув головой словно бы в желании отогнать от себя эти мысли, Мэгги быстрым шагом двинулась к дому, радуясь тому, что совсем недавно сдала экзамен по трансгрессии. Если бы не умение мгновенно перемещаться в пространстве, ее сейчас бы уже не было... Определенно, ноги ее больше не будет на той поляне! Теперь-то она точно будет сидеть дома, и не выйдет, даже если мама разрешит ей прогуляться. Мэгги перебрала в памяти лица Пожирателей смерти, что так хорошо запомнились ей, и чуть не взвыла от осознания того, что не сможет никому рассказать об особняке и его обитателях. Быть может, есть чары, что разрушат невидимость особняка?
И как странно – вины за пытки Пожирателя смерти она совершенно не чувствовала, чувствовала лишь удовлетворение, и это ее пугало. На миг она подумала, что было бы неплохо пытать Пожирателей смерти, тем более безнаказанно, но волшебница загнала эту мысль на задворки сознания, ужаснувшись тому, какой же жестокой она иногда бывает.
Но эта мысль вернулась, и быстро – как только Мэгги оказалась в своей комнате на кровати. Воображение ее незамедлительно принялось рисовать картины, что одновременно и ужаснули, и обрадовали девушку – вот Пожиратели смерти, один за другим, идут на покаяние в Министерство, задавленные непомерно тяжелым грузом вины... Вот только Волан-де-Морт, что раскаялся бы в свершенных злодеяниях, никак не хотел представляться, оставаясь по-прежнему таким же жестоким убийцей, что целенаправленно шел к своей цели, сшибая на пути все возможные преграды с упорством тарана... Теперь, увидев Волан-де-Морта наяву, Мэгги преисполнилась желанием уничтожить его – этого восставшего из мертвых темного мага. Это чувство было и раньше, когда она слышала о происходящих то тут, то там убийствах, несчастных случаях... Но только теперь, увидев вьяви ядро того, что сейчас угрожало всему волшебному сообществу, Мэгги поняла, насколько серьезна ситуация. Но что она, еще школьница, могла здесь сделать? Вряд ли заставить раскаяться всех Пожирателей смерти ей по силам – эта случайная мысль так и останется лишь мечтой. Нет, для борьбы ей нужно знать, с чем бороться, следовательно – расспросить Гарри Поттера обо всем, что он сможет рассказать о своем противостоянии с Волан-де-Мортом – ведь он учится в «Хогвартсе». Если он, разумеется, захочет...
«Странная судьба у этого мальчика,— думала Мэгги, слушая мерные удары капель дождя по оконному стеклу,— противостоять тому, кто сеет ужас и смерть среди волшебников и маглов». Она вспомнила примерное содержание пророчества, что когда-то передала ей Кэт – о том, что именно Гарри суждено остановить Волан-де-Морта, по воле которого погибли родители Гарри, и он сам подвергался опасности. Что это? Везение? Или же веление судьбы?
От размышлений ее отвлек дробный стук в окно, что перекрыл удары капель дождя – небольшая сипуха ждала, когда ее впустят. Мэгги отворила окно, и, взяв принесенный почтальоном свиток, с нетерпением развернула его, ознакомившись с его содержанием. В письме говорилось, что именно ей необходимо приобрести для обучения в Хогвартсе, а так же упоминалось, что отбытие в Хогвартс состоится первого сентября в одиннадцать часов на платформе 9 ¾.
