Она завела мотоцикл, надела новый шлем и подала запасной Шепард.

- На «Разящем» мы доберемся туда минут за двадцать, полчаса - максимум. Туда обратно - у нас отнимается час. Получается, что у нас около пяти часов на все про все. Времени полно… - Каллисто крепко ухватилась за руль транспорта, ожидая, когда Джейн сядет позади. - Как ты думаешь, чего нам стоит ожидать?

- На незнакомых территориях - чего угодно! - тут же посмеялась Шепард, а «Разящий» стремительно рванул вперед, поднимая позади себя завихрения из пыли и грунта.

Они прибыли к подножию гигантской горы, что возвышалась далеко ввысь на добрых три километра. Ее высшая точка была припорошена снегом, остроконечная вершина касалась серых облаков, а сама цель поисков находилась в среднем участке, в самой глубине какой-то пещеры.

Они мягко опустились на небольшую тропу вдоль скалистой стены, «Разящий» парил в воздухе неподалеку. Путь до Офелии действительно походил на сказочную повесть, о таинственных путниках, что шли к мудрому старцу, но, в данном случае - к старой женщине.

Каллисто и Джейн вошли в пещеру, и в самом ее конце виднелся слабый свет, куда они тут же устремились.

Источником светом являлась сгорбленная фигура, что была закутана в странную потертую мантию. От нее исходили биотические потоки яркого белого цвета, что символизировал…высшую категорию сосредоточенности и концентрации. Каллисто взволнованно сглотнула, внимательнее посмотрела на фигуру и вдруг поняла, что та окружена необычным барьером.

Внутри той клетки, где таинственная фигура себя пленила - не было ничего, кроме нее самой. Все стены пещеры были изрисованы…в кровавых метках, какие обычно отсчитывали сроки или что-либо. Присмотревшись внимательно, Каллисто заметила неподалеку от сидящей на полу фигуры - маленький кинжал, заржавевший и испачканный в темных разводах. Т’Сони с жутким чувством подумалось, что эта азари…делала все эти метки своей кровью, а кинжалом - добывала эти «чернила».

Каллисто мягко опустилась на землю, на колени, перед странным барьером, что отделял пленницу от внешнего мира.

- Кто ты? - спросил надтреснутый, хриплый голос, что пробрал Каллисто одним лишь тоном до глубины самой ее сути.

- Мое имя Каллисто, - чуть хрипло ответила Т’Сони.

- Мне не нужны имена. Они ничего не значат… Я спросила тебя – «кто ты?».

- Азари, - тихо ответила она, словно ее отругали как девчонку.

- А твоя спутница?

- Человек.

- Пусть человек выйдет вон, - твердо и строго приказала пленница, а биотические потоки вокруг ее фигуры чуть утихли.

Джейн покорно вышла за пределы пещеры, считая, что лучше не провоцировать старую Ардат-Якши.

Каллисто осталась наедине с пленницей. В воздухе повисает звенящая тишина, рушимая слабым шелестом биотики.

- Зачем ты здесь?

- Я хочу найти лекарство для Ардат-Якши… - честно говорит Каллисто, смотря на поникшую спину фигуры, что была облачена в черное одеяние.

Фигура сотрясается то ли кашлем, то ли хриплым злорадным смехом. Каллисто кажется, что это было и то и другое.

- Вы - старейшая каждой азари и…самая старшая Ардат-Якши в мире… Вы… Вы работали над лекарством против этой мутации… Но… Скажите, почему вы внезапно прекратили? Вы же почти нашли лекарство!… Почему?…

Фигура выпрямила спину, голова в капюшоне повернулась в сторону, оголяя абсолютно белесую кожу лица, пустые глаза с поблекшими радужками и зрачками, губы были серыми, почти почерневшими.

Из серых уст послышался надтреснутый, сухой, но бесконечно глубокий голос:

- Зачем оно тебе нужно?

Каллисто вздохнула, с искренней тоской проговорила:

- Я хочу быть со своей любимой. Я узнала, что она - Ардат-Якши. Именно поэтому - я хочу создать лекарство. Именно поэтому я здесь. Вы - единственная, кто подобрались к тайне столь близко, но вы… внезапно все прервали… Остановились… Вы же - Матриарх Ардат-Якши - несмотря на вашу природу - вы одна из самых почитаемых азари среди других. У вас была свобода, какая дается не каждому среди вас… Тогда, почему вы здесь? Почему вы сдались?

- Я, скорее шут, чем великая Матриарх, - с внезапной дрожью слышится голос от нее. - Твоя цель - благородна, но… Подозреваешь ли ты о том, насколько слепа? О том, насколько слепа я сама? Все мы. Ардат-Якши - лишь слабые сосуды, со слабыми душами… Мы были отвергнуты от достойной жизни, лишь для того, чтобы встретить большие трудности. Лишь те, кто находят в себе силы одолевать это бремя - осознают саму жизнь… А я… искала способ разрушить эти оковы, коими меня одарила природа… Ты… Ты такой же глупец, среди зрячих? Или же…что-то большее? Ты следуешь за сердцем, но куда оно приведет тебя?…

- Я здесь не за философией…

- Смешно, ибо философия - есть сам смысл существования азари… Ардат-Якши – есть отображение самих азари со всех их грехами, наказаниями и недостатками. Мы – лишь несчастные дети, которые не хотели такими рождаться. Возможно, что все это проделки глумливой Краллы… Прости мне мою дотошность и философию, дева, но ты не одной крови со мной и говорить с тобой по-иному, - я не смогу.

Каллисто опустила взгляд в пол, задумалась над всем сказанным этой бесконечно старой, почти древней азари. Она видела в ней нечто непреодолимо гордое и прекрасное, мешающееся с толикой мерзкой жалости, какую эта азари не заслуживала, ибо этот порыв был мерзким и прогнившим. Жалость и сожаление – разные по смыслу значения, потому Каллисто с тоской и твердостью думает о том, что она сожалеет азари, а не жалеет ее.

В ней, как и прежде, мешается тоска и ненависть. Она понимает страх других и страх самих Ардат-Якши.

«- Что они такое?» - вспоминает она свой собственный вопрос.

«-Это змеи, что обманывают своей мягкой и кружащей голову личиной…» - слышится в ответ голос Самары.

Так ли Самара ошибалась? Так ли ошибалась она сама? Или же…

«Ардат-Якши - лишь слабые сосуды, со слабыми душами… Мы были отвергнуты от достойной жизни, лишь для того, чтобы встретить большие трудности…»

- Вы правы, - внезапно проговорила Каллисто, с большой долей скорби во взгляде и голосе. – Мы все – слепы…

Старая Ардат-Якши вновь содрогается гортанным кашлем, но на ее почерневших губах появилась робкая тень скорбной улыбки:

- Я – истинная Ардат-Якши, какими нас создала Атаме. Это тело - мое бремя. Все это - моя природа. Моя суть… Ты, как и каждая сестра нашего народа - малая часть вселенной. Частичка, от чего-то большего… Не злись на моих сестер, дева, если ты пострадала от них – в них кричит их горе и нежелание мириться с их собственной участью. Подобно той, кто завладел твоим сердцем – они хотят жить нормальной жизнью. Как хотела я сама… однако, это невозможно… Как змей, что ползет по земле – он не сможет отрастить себе крылья и стать драконом…

Каллисто глубоко вздохнула - ее голова заболела, ибо информация, коей ее награждала таинственная пленница, заставляла что-то в ней странно перестраиваться.

- Ты ходишь во тьме, дева… ты желаешь разорвать оковы, как когда-то хотела я сама…

- А вы и не искали выхода из этой тьмы, ища оковы лишь на ощупь… - вдруг парировала Каллисто. -…прошу вас, помогите мне. Я не хочу бессмысленных жертв. Я хочу найти лекарство. Прошу вас…

Фигура вновь сотряслась кашлем, ломко, медленно приподнялась со своего места, после чего повернулась к своей собеседнице. Ее руки в черных перчатках медленно откинули капюшон, тут же заставляя Каллисто увидеть истинную азарийскую старость: весь голубой пигмент сошел на нет, оставляя кожу белесой, глаза были опустевшими, кожа во многих местах была просто потрескавшаяся, морщинистая. Редчайшее зрелище среди самих азари - старость, древность… Каллисто с трепетом смотрела на самую почитаемую среди других, мысленно думая: «сколько же она тут томится?».

- Твои мотивы - мне понятны. Многие из нас, в порыве этого чувства сворачивали горы. Но знаешь ли ты, кто такие Ардат-Якши на самом деле?

- Нет.

Слепые глаза прищурились, серые губы опустились, а глубокий голос поведал: