Вообще, Мукуро любил казнить людей. Он любовался их лицами, обезображенными животным страхом, и наслаждался предсмертными хрипами и мольбами. Сейчас была… несколько иная ситуация. Она не приносила никакого удовлетворения: ни морального, ни тем более физического. А по сути – Мукуро было просто безразлично. Никакого интереса, сожаления и даже злости он не испытывал. Просто тупо желал избавиться от того, что так мешало ему жить. Нет человека – нет проблемы. Так ведь говорится?

Самое сильное и первое чувство, которое испытал Мукуро, слушая сбивчивый и виноватый рассказ Анджело, - ярость. Не на Кею, и, тем более, не на Каваллоне. На себя. На свою наивность, на свои идиотские фантазии, а позже, когда, пошатываясь, шел в свою комнату и переваривал услышанное, на то, что испытывает боль. Он никак не ожидал, что подобное может так сильно ударить по нему. Такое ощущение, будто врезали со всей силы: обидно, больно, и ярость накрывает с головой.

Мукуро кисло улыбнулся своему отражению. Да уж, выглядит он, мягко говоря, не важно: бледный, осунувшийся, помятый… Ну надо же, это его совсем не тронуло. Казнь будет проходить на закрытой площади, в окружении одной только стражи, так что – плевать на внешний вид. К чему выделываться перед прислугой?

- Господин? – Чейз вежливо постучался в дверь и заглянул внутрь. Его довольная улыбка действовала на нервы. – Все готово. Я вас провожу.

Мукуро кивнул и пошел к двери, перешагивая через пустые бутылки и разбросанную по полу одежду. Иронично, его путь пролегал через комнату Кеи, а соблазна заглянуть туда не было. Ни малейшего волнения, ни банального любопытства. Ничего.

Когда он принял решение «расстаться» с Арлин, было тяжело. Не так, как сейчас. Сейчас, наоборот, все очень легко. Казалось, Кея привлекал его намного больше, чем та простая девчонка, но, подписывая смертный приговор, его рука даже не дрогнула. Он даже об Анджело печалился больше.

Кея… Когда это имя стало для него пустым звуком? Тогда, когда он с щемящим сердцем оставил его в камере допроса, или на следующее утро, когда после почти бессонной ночи, пропала тупая боль в груди? Или оно всегда было таким? Может, и не было никакой симпатии, мнимой привязанности, а он просто внушил себе это? Если были чувства, они же не могут рухнуть так просто, так легко, так быстро? Это ощущение, - неприятное, колкое чувство, - казалось ему смутно знакомым, но он не мог вспомнить, когда испытывал его.

Чейз открыл дверь, ведущую на балкон, и посторонился, пропуская вперед графа. Мукуро шагнул вперед. Забавно, месяц назад он так же стоял здесь и наблюдал, как Хибари забивает до смерти его заключенных. Как же различаются эмоции, которые он испытывал тогда, и которые испытывает сейчас. Точнее, вовсе не испытывает.

За высокой стеной слышатся взволнованные голоса людей, уже прослышавших о предстоящей казни. Они толпились, стараясь расслышать хоть один звук. Кто-то из них был просто праздным зевакой, кто-то еле сдерживал гнев, а кто-то всецело одобрял решение графа.

- Прогнать их? – спросил Чейз, неуместно скалясь. На его губах блуждала улыбка, а в глазах явственно читалось ликование. Он был психом, больным на голову, и не меньше всех этих людей, собравшихся за пределами замка, обожал подобные зрелища. И радовался вдвойне, зная, что сегодня будет казнен его непосредственный начальник. Бывший начальник. Принципиальный и несгибаемый урод с идиотской привязанностью и слепым поклонением графу.

- Не стоит. Они все равно ничего не увидят и никак помешать не смогут.

В стене открылась одна из неприметных дверей, и оттуда, гремя доспехами, вышли стражники, ведя за собой приговоренных. Мукуро бесстрастно смотрел вниз. Он видел Анджело, раздетого по пояс, с синяком на скуле и разбитой губой, шедшего впереди. Он был бледен и мрачен, но шел ровно, выпрямив спину и вскинув подбородок. Следом плелись еще несколько заключенных, а самым последним шел он. Хибари Кея. С привычно сведенными за спиной руками, с абсолютно непроницаемым выражением лица. Он смотрел прямо на Мукуро, в упор. Холодный, пронзительный взгляд, привычный до дрожи и красивый до умопомрачения. Мукуро улыбнулся ему, слегка кивнув в знак приветствия. Хибари усмехнулся и отвел взгляд, уставившись на сгорбленную спину плетущегося впереди смертника.

Мукуро до боли вцепился пальцами в перила балкона. Куда же делось его равнодушное спокойствие? Звук затягиваемой на шее веревки резанул слух. Один из смертников отчаянно взывал к деве Марии, остальные молчали, отрешенно глядя куда-то вперед. Мукуро скрипнул зубами. Скорее, скорее, вздерните их уже, чтобы все сомнения и сожаления исчезли, чтобы все вернулось в прежнее русло.

Внезапно один из стражников, срывая с головы шлем, бросился вперед, отталкивая от себя другого стража. Хибари смотрел на него во все глаза. На его лице застыло удивленно-растерянное выражение, сменившееся легкой усмешкой. Он шагнул вперед, игнорируя потянувшуюся за ним веревку, затягивающуюся на его горле.

- Чейз. – севшим голосом позвал Мукуро, и свежеиспеченный капитан ухмыльнулся, вытаскивая из висевших на поясе ножен клинок.

- Как изволите, Ваша Светлость. – сказал он и перемахнул через перила, мягко приземляясь на ноги. - Схватить его! В наших рядах чужой! - его слова возымели эффект. Стража схватилась за оружие, и Дино остановился, приготовившись к неравному сражению.

Вдруг все дрогнуло, по ушам ударил оглушительный грохот, и земля начала осыпаться, погребая под собой стражников. Мукуро чертыхнулся, напряженно вглядываясь во взметнувшуюся пыль. Из дверей повалила остальная стража, привлеченная шумом.

- Сегодня мы отстоим наш народ!

- Долой бесчинство графа!

- Вперед!

Из образовавшейся дыры появлялись люди, вооруженные кто чем, женщины, мужчины, даже подростки. Орден сопротивления.

- Они валят из катакомб! Грязные животные. – Чейз внизу отчаянно ругался, хотя происходящее ему изрядно доставляло веселья. Он находился в самой гуще боя и отчетливо видел, что перевес сил все же на его стороне, несмотря на численное превосходство повстанцев.

- Дино! Не стой столбом! Беги к Хибари, живо! – до боли знакомый голос вырвал его из оцепенения.

- Анита? – Дино ошарашено смотрел на свою жену, воинствующе размахивающую наганом, и никак не мог поверить своим глазам. – Что ты здесь делаешь?!

Он спросил ее об этом, а в голове уже четко прояснилась картина. Все эти посиделки с подружками, ночевки вне дома – все вставало на свои места. Анита - член сопротивления.

- Все потом объясню. – отмахнулась она, глядя на него непривычно жестким взглядом. – Сделай то, за чем пришел.

Дино коротко кивнул, решительно отворачиваясь к помосту, где застыл в изумлении Хибари. Он пришел, чтобы вытащить его отсюда, вырвать из этого ада. Он не сразу заметил, что пары смертников не хватает и что веревки уже срезаны, но он продолжил пропихиваться сквозь толпу, время от времени отбиваясь от атак стражников. Кея мотнул головой, сгоняя оцепенение, и, спрыгнув с помоста, неловко поскользнулся в грязи.

- Думаешь, я позволю тебе так легко уйти? – голос Мукуро можно было легко вычленить из прочей какофонии. Он уже давно покинул свой наблюдательный пост и теперь быстро приближался к Хибари, не собираясь отпускать его отсюда живым.

Резкая боль оглушила его, Мукуро отшатнулся, прижимая к лицу ладонь. Сквозь пальцы потекла кровь, пачкая воротник белой рубашки, выглядывающей из-за пиджака.

- Думаешь, я позволю тебе помешать? – холодно спросил Дино, щелкая кнутом.

- Каваллоне. – Мукуро зло прищурился, отрывая от рассеченной щеки руку. – Вижу, ты не оценил моего милосердия, ведь я дважды оставил тебя безнаказанным.

Дино ничего не ответил, снова взмахнул кнутом. Мукуро скользнул в сторону, избежав хлесткого удара, но попал под прицел одного из повстанцев. Боль обожгла плечо, разрывая плотную ткань, и Рокудо по инерции дернуло назад. Дино уже бежал к нему, размахиваясь для очередного удара, и Мукуро понял, что на этот раз увернуться не получится. Чейз запоздало заметил его среди толпы и уже мчался к нему, что-то на ходу выкрикивая подчиненным, но он был слишком далеко, чтобы успеть вовремя. Краем глаза Мукуро выцепил из огромного скопления тел тонкий силуэт, замерший в стороне. Этот взгляд… Хибари никогда не смотрел на него так. Ударившись спиной о помост, Мукуро упал на землю. В воздухе просвистел кнут, и Мукуро зажмурился, ожидая удара. Которого не последовало.