— Не поломается.

— Есть и другие места, где можно трахаться, отвянь.

Занзас оглянулся и посмотрел на грязный пыльный пол, а потом скептически взглянул на Скуало. Больше в камере ничего не было, даже гребаного стула.

— Ну и хрен с ним, поломается — буду спать на лавке в тренировочном зале, — пожал плечами Скуало, торопливо расстегивая бесчисленные пуговицы на пиджаке Занзаса. — Всегда, всегда эти дурацкие замочки и пуговицы на ваших разукрашенных одежках, — ворчал он, пока Занзас лапал его под рубахой.

— Черт с ними, все равно нужно только стянуть брюки, — тяжело дыша, посоветовал он, стягивая их уже с него самого. Два месяца они почти не виделись, и если раньше Занзас и подумать не мог о том, чтобы заниматься сексом в таком отвратительном месте, сейчас ему было на это глубоко плевать. Ему хотелось именно сейчас, и хотелось просто до безумия. — Ты победишь, ясно? — выдохнул он, и Скуало кивнул, плохо понимая, о чем он вообще. — И вернешься в Валлею. Будешь со мной… Потому что я тебя люблю, засранец.

Скуало неуместно засмеялся и зажмурился, с силой вцепляясь в плечи Занзаса.

Да, похоже, и он тоже…

Любит.

***

— Это неплохая идея, — оценил Дино, сообщая об этом с таким видом, будто ему предложили вкусить испражнений.

— Я и сам прекрасно об этом знаю, — фыркнул Мукуро. — Я пришел сюда не для того, чтобы слышать дифирамбы в свой адрес.

— А их тебе никто распевать и не собирался. Особенно после того, как ты поступил с Кеей позавчера.

— Довожу до твоего сведения, что он сам мне предложил.

— Да-да, конечно, — усмехнулся Каваллоне, — а потом весь день шарахался от всех и передергивал плечами. Разумеется, это были счастливые конвульсии от воспоминаний о волшебной ночи.

— Не зарывайся, Каваллоне.

— Нет, о чем ты думал вообще? Если бы не единственная женщина в этом скопище грязных извращенцев, то… черт, я даже думать боюсь, что могло бы быть.

— Ты о чем? — забеспокоился Мукуро, смутно понимая, в чем дело.

— О том, что нам не наполняют душистую ванну и не моют по одному мягкими полотенчиками, Ваша Светлость, а загоняют в душную купальню всем скопом, где мы стоим голышом едва ли не впритык друг к другу. Теперь понимаешь?

Мукуро не пришлось долго раскидывать мозгами.

— Проклятье…

— Да уж. Мне-то уже показалось, что ты его не спасти хочешь, а угробить, — фыркнул Дино.

— Хватит. Можно подумать, ты с ним не занимаешься сексом, — скривился Рокудо, надеясь на отрицательный ответ. Но Дино его не порадовал:

— Конечно, занимаюсь, но не оставляю на нем никаких следов, в отличие от тебя. Ах да, мне же не приходится доказывать всем и себе в том числе, что Кея — мой.

— Только в твоих мечтах, конь.

— А меня позвали для того, чтобы я слушал ваши споры о том, чье самолюбие было сильнее задето? — вмешался Шамал, уже с полчаса слушая их пререкания друг с другом.

— Да, извини, просто кое-кто вывел меня из себя, — потер лоб Мукуро, неприязненно поглядывая на Каваллоне. Дино в ответ сморщился как сушеное яблоко. — Мы хотим тебя уговорить насчет того, о чем тебя просил.

— Мукуро, я не буду готовить яд — ни за что, — устало вздохнул он. — Я врач и не убиваю людей, я давал клятву и все такое…

— Но ты же занимался этим раньше!

— Но я бросил это дело! Я не хочу убивать. Мне просто нужно сделать противоядие. А пока его нет, я ношу ему еду, так что он не отравится. Виллани нам ничем помешать не сможет, не убьют же они его сами — это им не на руку.

Мукуро запрокинул голову и застонал, махая рукой Дино — пусть он уговаривает.

— Я согласен с… Рокудо. Виллани заноза в заднице еще та. И даже если сейчас он ничем не мешает, то может помешать потом, когда мы будем в бегах. От него так или иначе нужно избавиться.

— Хоть в чем-то мы согласны, — сказал Мукуро. — Хотя меня это не особо радует.

— Еще раз повторяю: я не буду делать яд, пока в нем нет крайней необходимости. Я помогаю Хибари по-другому — без убийств и всего прочего, на что вы идете с легким сердцем.

Мукуро на мгновение вспомнил того паренька — земляка Хибари, который даже под страхом смерти не согласился убивать. Сейчас Шамал немного напомнил его.

— Вам не стоило приходить сюда, — покачал головой Дино. — Вряд ли за нами не следят, а то, что у нас троих есть общие дела — подозрительно.

— Я тебя умоляю, Каваллоне. Принц и Виллани и так знают, что мы хотим сделать, — снисходительно заметил Мукуро. — Просто они не знают, как именно мы собираемся это провернуть.

— Что насчет ордена, Дино? — вскинул брови Шамал.

— Четверо в Казематах. Новую стражу из-за недавнего инцидента с красной зоной не набирают, так что… пока все медленно. Мои люди сообщили, что половина оружия уже перенесена сюда, осталась еще половина. Потом нужно будет назначить день побега, и орден заявится на бои, которые мы сорвем.

— Звучит просто, — с сомнением протянул Мукуро. Дино кивнул.

— Зато исполнение будет весьма тяжким. Мы вытащим Шамала с собой, потому что в его причастности сомнений ни у кого не будет, а вот ты… ты же бежать не собираешься?

— Последние дни перед осуществлением плана я буду держаться в стороне, чтобы избежать подозрений в свой адрес, так что вряд ли меня загребут. К тому же, у меня скоро свадьба, что уменьшает размеры моих мотивов в отношении Кеи. Так что нет, Каваллоне, я не бегу с вами, можешь радоваться.

— Я уже сплясал на радостях, спасибо.

Шамал покачал головой и вздохнул. Проблем с планом и так полно, а из-за разногласий этих двоих их увеличится вдвое.

Снаружи заиграл горн, оповествляющий о начале очередного боя. Шамал глянул на часы и потер глаза. Этот бой он не хотел пропускать, несмотря на кучу работы и усталость.

Мукуро вытащил листовку из кармана и разгладил ее.

Сегодня опять сражается женщина?

***

Оливьеро вышла на арену и зажмурила глаза от бьющего в лицо яркого света. После темных мрачных Казематов трудно было привыкнуть к поверхности. Когда после тренировок их вели к купальне, которая тоже находилась снаружи, заключенные первые минуты бились друг о друга, ослепленные.

Сегодня у нее должен был быть нелегкий бой: ее противником был Крист — дезертир, который, скрываясь от королевских ищеек, оставлял после себя груды трупов. Он был быстрым, ловким, а главное — он был опытным. Оливьеро этим похвастаться не могла.

Кое-как привыкнув к свету, она огляделась, но своего противника не увидела.

— Прошу прощения, милая леди, — глядя на нее с балкона, произнес Бельфегор. — Я не знаю твоего номера, но осведомлен о том, что среди всех этих мужланов ты единственная женщина. К сожалению, твой оппонент погиб этой ночью… ммм, кажется из-за воспаления легких, так что тебе поставили другого человека.

— Ну я же не могу отказаться и уйти? — прищурив глаза, улыбнулась она.

— Конечно же, нет, — рассмеялся Бел. — Хотя тебе, наверное, очень бы этого хотелось.

Оливьеро занервничала. Какой сюрприз ее ждет? Может, против нее выпустят не человека, а дикое животное? Льва, тигра? Или всех вместе. А вдруг это будет не один человек, а больше? Кто его знает — этого чокнутого принца.

— Да, а я-то думал, какую свинью мне подкинут еще раз, — раздался знакомый скучающий голос, и Оливьеро вздрогнула от неожиданности и страха. Лучше бы львы. Или тигры. Или все они вместе.

Сегодня ее противником был Закуро.

— От глаз принца и его прихвостня ничего не укроется, да? — хмыкнул он, выглядя невероятно веселым. — Глаз даю, что это была идея Виллани. — Он взглянул наверх — Виллани смотрел на него ничего не выражающим взглядом.

— Ох… вот значит как… — сказала Оливьеро и, глубоко вдохнув, улыбнулась. — Давай ты закончишь с этим поскорее, во имя нашей недолгой любви.

— Что? — непонимающе взглянул на нее Закуро. — Ты что несешь?

— Я знала, что умру на боях, а умереть от руки друга не так уж и плохо, в конце концов. Ты уж точно не будешь меня долго мучить.