— Какой прыткий попался-то, — дыхнул он ему в лицо, впиваясь пальцами в рану, и Хибари хотел было уже вцепиться ему в горло, как уже бывало, но зубы поймали лишь пустоту, и стало необычайно легко. В ушах еще стоял его голос, но словно бы в отдалении, прерываемый монотонными стуками сердца. А потом на его шею легла ладонь.
— Пульс есть. Мозгов, видимо, нет, — заключил Мукуро, поднимаясь и оглядываясь.
— Мукуро… — прохрипел Хибари и попытался встать, опираясь на дрожащие руки.
— Да-да, это я, но убить меня в таком состоянии ты не сможешь, — сказал Мукуро и прошел мимо — к тем двум несчастным, что даже сейчас, когда их мучители были мертвы, жались к стене и тряслись. — Проваливайте. Охраны пока нет, сможете уйти. Вас все равно поймают, но если попадетесь на глаза Виллани, он не допустит повторения того, что с вами произошло.
Говорить дважды не пришлось. Они в буквальном смысле уползли из камеры, а Мукуро, заметив в самом углу камеры, возле ведра с испражнениями, кучку трупов: видимо, и мучители, и жертвы здесь периодически менялись — смотря кто кого убьет. В этот раз удача была не на стороне мучителей.
— Ты не можешь не влипать в неприятности, да? — присел на корточки перед Кеей Рокудо. — Хотя они все из-за меня, но твоя реакция просто смешна и убога. Посмотри-ка на себя. В первые дни заключения ты пачками убивал моих вооруженных стражников, даже скованный и раненный мог убить целую толпу, а сейчас не смог справиться с тремя почти безоружными слабаками, которые даже на бои не прошли.
— Закрой пасть. — Хибари сделал неимоверное усилие и накинулся на него, смыкая на его шее пальцы. Мукуро даже сопротивляться не стал, настолько слабой была это тщетная попытка убийства.
— Сам себя унижаешь, а потом винишь меня в этом, — оторвал от себя его руки Мукуро и облизал его пальцы, испачканные в крови. — Я убил троих стражников, пока шел сюда. Бел обязательно узнает и ему не составит труда догадаться о наших тесных отношениях. Это так утомительно — выслушивать его вопросы с подвохом и отвечать на них. — Он перевернулся набок, подминая под себя трясущегося от злобы Хибари. Прямо под ними лежал еще не остывший труп, напротив — еще два, запах фекалий и сырости назойливо перекрывал аромат свежей крови, и все это действовало не так, как обычно действует на вменяемых людей.
— Каваллоне опять с тобой, верно? — прошептал Мукуро, склоняясь к его уху и проводя ладонью по его плечу вниз. — Ты просто не представляешь, как я зол. А ведь я совсем недавно говорил тебе, что он — твоя самая огромная ошибка в жизни.
— Я в твои слова не вслушиваюсь, — сказал Кея. Было темно, и перед глазами пульсировали кровавые пятна, словно бы сливаясь в какую-то диковинную картинку. — Мне достаточно просто видеть твою рожу, чтобы желать тебе мучительной смерти.
— А я уже и соскучился по твоим причудливым угрозам. Не знаю, чего мне сейчас хочется больше: еще больше избить тебя из-за досады на Каваллоне или как обычно?
— Что это? — усмехнулся Хибари болезненно и поднял взгляд на Мукуро. — Довольствуешься тем, что было использовано другими людьми?
— О, ты пытаешься себя обезопасить? — рассмеялся Мукуро. — Если бы я был так брезглив, то еще после Каваллоне избавился бы от тебя. — Он опустил руку, хватаясь за пояс его штанов, и дернул вниз. Хибари дернулся, но он надавил локтем на его горло, заставляя его замереть, и, склонившись, поцеловал его, прихватывая зубами разбитую губу. — Даже если бы я не успел вовремя… — Он медленно убрал руку с его горла и скользнул пальцами по его лицу. — Даже если бы застал тебя в самом разгаре с этими ничтожествами… я бы все равно хотел тебя.
Из коридора донесся лязг доспехов, и Мукуро уронил голову на плечо Хибари, досадливо застонав. Хибари же было смешно. Было мерзко от его слов, и было смешно, что он обломался.
— Я выиграю эти бои и убью тебя в финале, — сказал он, пока Мукуро лихорадочно приводил себя в порядок. — До этого времени я буду спокоен. И больше не буду кидаться на тебя, словно душевнобольной. Я дал слабину сегодня, но сколько бы у меня ни было противников, я убью их всех, чтобы добраться до тебя.
— Польщен, что стал целью твоей жизни, Кея. Надеюсь, к моменту нашего боя ты истратишь запас своих громких слов. Я дал слабину сегодня тоже, но знаешь, такая слабина мне по душе. Жаль, что нам помешали. — Он двинулся к двери, сняв свой пиджак, испачканный кровью. — Передай Каваллоне, что он совершил ошибку. А ты, Кея, даже и не надейся, что, если ты проиграешь мне, я действительно тебя убью. Твой проигрыш будет означать лишь то, что ты проведешь в стенах моего замка весь остаток своей жалкой никчемной жизни. Знаешь, почему я сейчас так весел, несмотря на то, что я зол появлению Каваллоне? Потому что это продлится ровно до конца боев. Тебе меня не победить, а значит после нашего сражения наша с тобой совместная жизнь продолжится. — Он улыбнулся, весело прищурив глаза, и вышел навстречу подоспевшим стражникам.
Мукуро даже повернуться не успел, как сильный удар сбил его с ног. Мукуро подорвался, готовый к нападению, но замер, безгранично удивившись.
— Это уже слишком, граф, — сказал Шамал. — Держитесь подальше от Хибари Кеи — приказ от капитана Виллани. А теперь убегайте, а то я за себя не ручаюсь. Стража на подходе, не хочу, чтобы меня арестовали за убийство.
Мукуро смерил его раздраженным взглядом и удалился, скрывшись в одном из бесчисленных коридоров.
— Ты снова попал в неприятности, — сказал Шамал, входя в камеру. Стоило больших трудов унять злость и нацепить на лицо привычную скучающую улыбку.
Хибари посмотрел на него и вздохнул, пожав плечами. Увидев его… стало намного легче. Рядом с Шамалом очень спокойно. Как… как было с семьей.
— Забирайся на мои дряхлые старческие кости, — присел Шамал на колени и взвалил его на спину. — Я забираю его, он ранен, — оповестил он ворвавшуюся стражу. — Допросы все потом. Всё потом.
Стражники кинулись разбирать груду тел, и Шамал побрел к выходу, кряхтя и кляня свой выбор профессии. Хибари обхватил его за шею и ткнулся лицом ему в плечо.
— Несчастный ты дурак, Хибари, — сказал Шамал. — Бесишь меня. Если бы не ты, я бы мог сейчас быть далеко отсюда… И зачем я во все это влез?
Он медленно шел по коридору и чувствовал, как промокает от крови халат на его спине. Снова все швы разорвались, да сколько можно уже? На теле места живого нет уже, все шито-перевязано уже по сто раз.
Вдруг руки Хибари сомкнулись еще крепче, и он как-то странно выдохнул.
— Хибари?.. — окликнул его Шамал и осекся. Халат на его плече тоже намок, но вряд ли из-за крови.
Наверное, это был первый раз, когда Шамал видел, как ломаются сильные люди.
========== Глава 54. Поддержка ==========
Шамал выполз из камеры Хибари спустя пару часов, разбитый и усталый. Ему пришлось просто продезинфицировать его раны и перевязать, потому что зашивать было уже нечего — вся кожа и так была стянута рваными стежками, брать ее уже неоткуда. Хибари отрубился еще в пути, и Шамалу пришлось сбросить свою ношу на подоспевшую стражу, иначе просто свалился бы без сил вместе с ним.
— Значит, вы решили, что здесь ваше маленькое королевство? — услышал он спокойный, но пробирающий до дрожи голос, когда проходил мимо тренировочного зала. Шамал осторожно приблизился к двери и украдкой выглянул из-за нее.
Голос принадлежал Ренцо Виллани — капитану королевской стражи и бывшему генералу армии Гредзо. Он стоял перед напряженно вытянувшимися в струну подчиненными и отчитывал их невозможно безмятежным тоном, отчего становилось страшнее вдвойне.
— Решили устроить тиранию? Что за «красная зона»? Почему заключенные, которые должны были отправиться на виселицу, вдруг становятся у вас верными подопечными? Кто позволил вам устраивать свой суд? Ответите, капитан Варнелл?
Капитан тюремщиков лишь на мгновение замешкался и тут же выступил вперед.
— Королевство больше не нуждается в таком страже порядка. С этого дня вы лишены звания и должности, и вы отправитесь под арест. Вас ждет суд, и уверяю, что легко вы не отделаетесь. — Виллани смерил его ледяным взглядом и приказал своим подчиненным взять его под стражу. — Что до остальных… Мне прискорбно, что никто из вас даже не обмолвился о нарушениях, что происходили у вас под носом. С этого дня я жду подробного отчета от каждого из лейтенантов и буду самолично совершать обход по казематам каждую неделю без предупреждения. Капитаном назначается… — он кивнул одному из свои стражников. — Коу Эбернатти. С этого дня ты назначаешься на должность командующего в Колизее.
