Горацио шумно задышал, ложась на него всем телом, и медленно задвигался, жмуря глаза и без конца извиняясь. Это действовало на нервы.
Хибари замутило. Он пытался выплюнуть кляп, но язык словно онемел. Боль, пронзившая его в момент проникновения, быстро утихла, перекрываемая болью других ран, но это его вовсе не утешало.
Лучше бы он умер.
Горацио инстинктивно ускорился, сипло выдыхая воздух сквозь стиснутые зубы, и, грубо толкнувшись в последний раз, откинулся назад, сотрясаясь от болезненного оргазма. Немного придя в себя, он натянул штаны, уже не особо прячась, и поднялся, с подавленным видом отойдя в сторону.
— Чейз, проводи его до ворот, — кивнул наконец Мукуро. Чейз склонил голову и толкнул к двери опустошенного Горацио, послушно двинувшегося следом за ним.
Дверь за ними захлопнулась, Мукуро, немного постояв, подошел к Хибари и присел на корточки рядом с ним.
— Ты ведь понимаешь, что я на многое могу пойти? — он просунул руку под его голову и вытянул свой платок. Хибари кашлянул и остался лежать лицом вниз, учащенно и сбивчиво дыша. — Ты ведь не думал, что, признавшись тебе в любви, я размякну, а ты сможешь танцевать на моей голове? Знаешь, — Мукуро улыбнулся, — если бы ты не связался с Каваллоне… если бы ты был только со мной, то мне было бы жаль отдавать тебя кому-то другому. Но сейчас не так жалко. Ты… как бы выразиться… использованный товар? Ну, грубо говоря. Так что винить можешь только себя, Кея. И я надеюсь, что ты вынес урок из сегодняшнего инцидента. Потому что если твой следующий бой пройдет так же отвратно, как этот, я не буду таким добрым и подсуну тебя не под твоего великого поклонника, а брошу к заключенным, без одежды. Думаю, ты прекрасно представляешь, что тебя ждет. Так что постарайся, пожалуйста.
Он поднялся и направился к выходу.
— Ах да, забыл. — Он обернулся и хмыкнул. — Я люблю тебя, Кея. Отдыхай. Набирайся сил.
Хибари до боли сжал челюсть, сжимая побелевшими пальцами грубую ткань наволочки и просто закричал во все горло, вжимаясь лицом в подушку.
Какие, к черту, путешествия? Какие, нахрен, дома в полях? Какие, мать их, речки у сеновала? О чем он только думал все эти две недели? Что он делал все это время?
Лучше бы он умер.
Мукуро поправил воротник и хмуро взглянул на поджидавшего его Чейза.
— Хочешь что-то спросить?
— Если можно. Зачем… к чему это все? Если хотели преподать урок, то могли бы сделать это сами, зачем приплетать какого-то слизняка?
Мукуро усмехнулся. Он предполагал такой вопрос.
— Как бы тебе сказать… Кея привык ко мне. Он меня ненавидит, и только его жажда мести держит его на этой земле. Разве ты не видел, как он одолел Грома? Он увидел меня. Вспомнил про свою ненависть, про свое желание прикончить меня собственноручно, и одержал победу. Но раз он забыл об этом на какое-то время, значит, ему не хватает злости на меня? Но что мне делать, если я сделал уже все дерьмо, которое только можно сделать? Он привык ко мне. И он понимает, что я сильнее. А раз я сильнее, то не так отвратно терпеть меня. А вот смириться с тем, что тебя насиловал какой-то слабак, ничтожество, да еще и ярый поклонник… Ну, ты представляешь. Одно дело, когда над тобой одержали победу, завоевали — Кея же только победу принимает, и совсем другое — когда тебя отдают, как какую-то вещь жалким придуркам. Ты думаешь, кого он будет ненавидеть: несчастного парня, которого я принудил это сделать, или меня — зачинщика всего?
— Значит, это для его блага? — непонимающе нахмурился Чейз.
— Может, и нет. Просто я не позволю ему умереть. И я пойду на все, чтобы этого не допустить. На все. Уверяю тебя, теперь Кея будет более серьезен.
И Мукуро оказался прав.
Следующий свой бой против Мясника Джо Хибари закончил за семь минут, не получив при этом ни одного ранения.
А Чейз, заглянувший к Горацио, чтобы передать ему деньги от Мукуро за хорошо проделанную работу, застал его брата и племянника в трауре.
========== Глава 53. Красная зона ==========
Хибари одержал сокрушительную победу во втором своем бою, хотя расклад был явно не в его пользу по представлениям знати, которые в большинстве своем ставили на Мясника Джо. Как же Мукуро ликовал, когда они запивали свое горе от проигрыша и обменивались недоуменными сожалениями.
— Ты прямо весь расцвел, — хмыкнул Бьякуран, наливая себе вина и не без удовольствия разглядывая порхающие в танце пары. Он любил балы едва ли так же сильно, как самого себя. — Я бы потанцевал, но боюсь, что случайно обручусь во время танца с какой-нибудь стервозной девицей.
— А Ирие где?
— О, боже, неужели ты думаешь, что я стал бы выплясывать с ним? — наигранно ужаснулся Джессо и отпил глоточек вина. — Какой ужас, моя репутация и так подпорчена тем, что я его всюду таскаю за собой. Хорошо хоть, что у него светлые мозги, а то меня уже подозревали в отвратительнейших отношениях с мужчиной. Да еще и с моим бывшим пленником. Как бы я смог пережить такой позор? — в сердцах воскликнул он, ехидно косясь на Занзаса, и тот украдкой пнул его по ноге.
— Захлопнись, я не считаю это позором, — фыркнул он и мрачно посторонился, пропуская танцующую пару. — Меньше всего меня волнует мнение жирных тупых ублюдков.
— Спасибо, что обозвал и нас тоже — ведь мы одни из них, — поднял бокал Бьякуран. — Хотя если на этом приеме нас будут каждый день так кормить, то жирным я точно стану. Не хочу быть похожим на тебя, Занзас. Без обид.
— Я сейчас тебя придушу, поганка сраная. Без обид.
— Вы такие милые, ребята, я просто поражаюсь, как мы все можем называться друзьями, — усмехнулся Мукуро, ковыряясь вилкой в развороченном куске индейки на своей тарелке.
— А разве друзья — это не люди, которые издеваются над тобой каждую секунду твоей жизни и весело смеются над твоими ошибками и промахами? — пораженно вздохнул Джессо. — Мой мир только что серьезно пошатнулся.
Занзас закатил глаза и потянулся было к фляжке с виски, но тут же нахмурился и подобрался. К ним приближался Бел, разодетый в кои-то веки в королевские мантии.
— Ваше Величество, — поклонились они и напряженно переглянулись: интерес принца очень часто приводит ко всякому дерьму, так что было о чем поволноваться.
— Добрый вечер, — улыбнулся Бельфегор, панибратски похлопывая по плечу Мукуро. — Я поражен твоим бойцом — после вчерашнего боя ставки на него выросли в два раза. А ведь всего пару недель назад он едва не погиб в сражении против Грома.
— Он растет. Потенциал у него… безграничный, — сдержанно кивнул Рокудо. Бьякуран не удержался от кривой ухмылки.
— Следующий бой будет Скуало, верно? — посмотрел на Занзаса Бел, и тот пожал плечами. — Не беспокоишься?
— Не о чем беспокоиться.
— Похвально, — оценил принц и поманил за собой Мукуро. — На пару слов.
Мукуро прошел за ним к трону, подождал, пока он не усядется на него, и сдержанно улыбнулся, ожидая прояснения ситуации.
— Ты знаешь, на кого я поставил? — спросил Бел, скучающе подперев кулаком щеку.
— Нет. Вы, насколько я знаю, не любите рассказывать о своих предпочтениях.
— Верно, — рассмеялся он. — Но почему-то некоторые люди просто жаждут узнать что-то обо мне, даже настолько незначительное, как например, то, кого я считаю победителем.
Мукуро насторожился, но сделал вид, что не понимает, о чем речь. Хоть он и не видел глаз принца, но явственно чувствовал на себе его пристальный, словно бы прощупывающий, взгляд. Не нужно было быть гением, чтобы понять: Бел догадывался, кто пытался разузнать о его симпатиях к бойцам, и теперь просто проверял точность своих размышлений. И издевался.
— Как думаешь, что мне делать?
— Не понимаю, почему вы обращаетесь именно ко мне. Разве глава вашей разведки или капитан стражи не даст более действенный совет?
— Знаешь, если враг что-то хочет про тебя выяснить, вполне логично, что первым делом он обращается к ближайшему окружению. Ты мне не настолько близок, как мои «фрейлины», — он пренебрежительно хмыкнул. — Но ты умен и проницателен, так что я жду именно твой совет, Мукуро. К тому же, ты неплохо умеешь дурить людей, как я понял после твоего перемирия с орденом сопротивления.
