Еще скрип ворот. Следом за мужчиной скользнул совсем молодой парень - сын, такой же приземистый и широкий в кости. Этот не сдерживался: пробежав мимо молчаливых воинов, рухнул возле мертвых. Потом ворота распахнулись и уже не закрывались. За порог выбежала дородная, растрепанная женщина. До самого леса над полем полетел тоскливый вопль. Мать заголосила над сыном.
Должно быть, именно крики жены вывели хозяина хутора из ступора. Он, наконец, оторвал взгляд от покойников и посмотрел на живых. Черный туман горя в глазах тут же сменился страхом. Что если негаданные помощники окажутся такими же злодеями?
И так бывает, мельком подумал Роберт, выступая вперед.
- Не бойся нас, добрый человек, мы искали дорогу в Барн, заблудились, вышли на ваш хутор случайно. Мы не разбойники.
- Кто вы? - напрямую спросил хозяин, сторожко оглядывая усталых людей в грязной потрепанной одежде. - На службу в замок идете?
- Нет, - ответил Роберт. - Я - друг Филиппа Барнского. Барон перед смертью просил меня навестить его жену и сына. Я обещал.
Видя, что хозяин все еще сомневается, Роберт широко ладонью перекрестился, призывая в свидетели Господа.
- Как твое имя? - отец погибших, все еще медлил приглашать подозрительных гостей в дом.
- Граф Роберт Парижский, - привычное сочетание вырвалось против воли. Сразу стало скверно, но поправляться не стал. К чему? Каждому встречному-поперечному свои трудности объяснять не станешь.
- Рихер Лабер, вассальный рыцарь барона Филиппа. Был. - Назвался хозяин хутора.
Представлять спутников Роберт не стал, взгляд Рихера опять увело в сторону лежащих у ворот тел.
- Сын?
- С невесткой и Оделрик, - Рихер всхлипнул. Роберт поспешно отвернулся, чтобы не смотреть, как плачет сильный пожилой мужчина.
Дом до краев наполнили горе, плач, причитания, всхлипы, тихие шепотные разговоры.
Хозяева занимались подготовкой к похоронам. Роберт вместе с Солем и Дени ушел в конюшню. К ним присоединился Рихер. Вместе они осмотрели захваченных лошадей.
Одну предстояло перековать. Ее Роберт собирался отдать Солю заводной.
Когда осмотр заканчивался, Рихер, глядя себе под ноги, пригласил Роберта с его людьми в дом - хозяйка на стол собрала.
- Соль, Дени, идите, я вас догоню.
Когда те вышли, Роберт обернулся к вассальному рыцарю:
- Ты что-то хочешь спросить?
- Вы ее живую нашли? - Рихер рассматривал носки собственных сапог.
- Она уползла от опушки к кустам, там мы на нее и наткнулись.
- У нее рана под левой грудью…
- Это - я.
Роберт как бы невзначай положил руку на эфес Табана.
- Спасибо. Хоть не мучилась, - прошептал Рихер.
Заполночь, когда в доме немного успокоились, и зажженным оставался только скорбный светоч у тел погибших, гости вышли вместе с хозяином на подворье. В костре посреди двора тлели угли. Ветерок нет-нет срывал с шающей кучки одинокую искру. Рассаживались по кругу. Рихер молча ждал, когда они устроятся. По неподвижному темному лицу скользили красные блики. Руки сами вертели-переламывали прутик.
Гнетущее молчание нарушил Роберт:
- Не буду скрывать, вначале мы не хотели посвящать тебя в наши дела.
Лицо Рихера не дрогнуло, только взгляд переместился с красных углей на говорившего.
Рассказ о Критьене и о полной превратностей дороге занял довольно много времени.
Роберт умолчал только о превращении цистерианского послушника в рыцаря Марка.
- Можешь что-то добавить?
- Весной, еще дорога на Барн не просохла, по ней прошел отряд. Сам я их не видел, только следы. Лошади не крестьянские. Сколько не скажу. Человек может десять, может восемь. Отсюда до замка полтора дня пути - не через забор перелезть. Но ездим туда не редко. Покойный барон, когда в поход уходил, меня с сыновьями оставил за дорогой присматривать. Мы тогда тоже было собрались Гроб Господень воевать, но барон Филипп, Царствие ему Небесное, отговорил. Тихо тут после отъезда стало. Но мы все равно приглядывали, заодно и госпожу Анну навещали. Места у нас глухие, сами видите, людей мало. В последние годы, правда, кое-кто стал возвращаться, да заброды однажды появились, только не задержались на долго.
Когда я весной следы на дороге углядел, кликнул сыновей, сервов на коней посажал и - в Барн. А ну как думаю, лихие люди замок осадили. Прошмыгнули-то они ночью, скрытно, добрые так не ходят.
К замку мы подобрались тихо, на рассвете, да не по дороге - стороной. Огляделись - спокойно вроде кругом: на башне караульный дремлет; ворота заперты, но мост не поднят. Средний мой к воротам поехал, с караульным словом перемолвился.
Оказалось: к госпоже Анне родственница приехала. Мы малость успокоились. Опять же, вторые сутки в седле, отдохнуть надо. Въехали во двор. На коновязи лошади топчутся. Так себе лошаденки. А отдельно, смотрю, два зверя стоят. Оба вороные с белыми звездочками. Таких раньше здесь не было. Гостей кони. Люди незнакомые на крыльцо высыпали. Мы, конечно, представились. Те стоят, молчат. Нехорошо как-то.
И выходит на крыльцо девушка, или, сказать, молодая женщина вся в черном. На голове только красное покрывало. Здравствуйте, говорит. Мне о вас кузина Анна рассказывала. Она сама занедужила, так я вам вместо нее все обскажу. Я говорю, сам должен с мадам Анной увидеться и переговорить. А она: как смеешь, вассал сюзерену требования высказывать? Вассал - потому и волнуюсь. Говорю, а сам по сторонам посматриваю. Герик, капитан замкового отряда (отряд - одно название - шестеро кольчужников) со своими в сторонке стоит. Пришлые в кучку сбились и смотрят, что твои волки - сейчас кинутся. А Герик, случись какая заваруха, не понятно, на чью сторону встанет. Если на нашу - отобьемся. А если на их? Так и топчемся посреди двора. Но тут на порог вышел сенешаль Миле, уважаемый человек, в годах уже. Вы, говорит, дама Герберга, зря наших друзей гоните. Проходите, говорит, Рихер, в дом, и люди ваши пусть спешатся. Тут и Герик подскочил, с коня помог сойти. Люди дамы Герберги расходиться начали, только в нашу сторону все равно косят.
Уже в доме мне Миле рассказал, что госпожа Анна действительно занемогла, но вроде поправляется. Накормили нас. Миле пригласил переночевать. Вспомнил я даму Гербергу, нет, думаю, с этой красавицей под одной крышей оставаться, все равно, что с голодной рысью хороводы водить. На прощанье подходит она ко мне и говорит, что мол, пока сестра Анна болеет, хозяйством будет заниматься сама. А мне надлежит отправляться домой и до особого приказа Барн не посещать. 'Ваше дело - за дорогой смотреть, как барон Филипп приказал'.
С тем и уехали. Только за все лето никто из замка к нам так и не пожаловал. Мимо проезжали и не раз, но к нам свернуть - ни-ни. Недавно Роже, убили которого, - Рихер запнулся, проглотил вставший в горле ком и хрипло продолжил, - Роже в Дье две седмицы назад ездил. Вернулся смурной. Нехорошо, говорит, в деревне. Он у бальи остановился. От его невестки узнал, что в округе разбойники объявились, что наследника Франкона убили и в колодец бросили; что люди из Барна пару раз в Дье наезжали. Один раз с раненым.
Тогда я сам в Дье отправился. Людей с оружием прихватил, раз такое дело. Бальи мне подтвердил: шалят в округе, а отряд из Барна татей ловит, только поймать пока не может. Вроде все сходится, но смотрю на его крысиную морду и не верю! А теперь хочешь верь, мессир граф, хочешь нет, он мне в точности вашу компанию описал, дескать - вы и есть разбойники.
- Мы заходили в Дье. Мне этот крысомордый тоже не понравился. Только, Рихер, ты самого главного не сказал, те, которые на вас сегодня напали - из Барна?
Над плотным кружком людей, придвинувшихся к рдеющему кругу костра, повисло молчание. Рихер низко свесил голову.
- Видел двоих, - наконец глухо отозвался он.
Роберт, да и остальные все понимали: сюзерен погиб, вассальной присяги Анне или наследнику Рихер не приносил. Значит, остался один без защиты. И враждебный мир сегодня клацнул перед его лицом зубами, вырвав кусок родной плоти. Как оно ни тяжко, в будущем Рихеру придется рассчитывать только на себя и свою поредевшую семью.
