— Мне было важно услышать от тебя всё это, спасибо, — отозвался Каркаров, чуть приобняв её. — За ясность — отдельное спасибо. Мне, честно говоря, самому легче оттого, что ты не стала настаивать на «постоянной основе».

Иванна приподняла голову и с подозрением на него уставилась:

— Так, признавайся, знаток детской психологии, ты сейчас это специально сказал, чтобы я из чувства протеста начала настаивать?

Не то, что она ждала от него иного… Ладно, подсознательно ждала, но сама для себя никак не могла решить, как реагировать, если он вдруг активно начал бы набиваться ей в любовники. Вроде бы, с одной стороны, к нему и придраться-то было не за что, с другой же над Иванной висело это её эмпатическое проклятье, которым она как будто научилась владеть, но… не в такие моменты.

— Вовсе нет, — усмехнулся Каркаров. — У меня и так перед тобою комплекс вины, а тут ещё это. Одного пожизненного срока в Азкабане маловато, на мой взгляд.

— Приехали! — удивилась Иванна, запутываясь ещё больше. — Это в честь чего вина? За то, что мне с эмпатическими тренировками помогал?

— За то, как я тебя в это втянул, — покачал головою он. — Тебе действительно повезло сохранить здравый рассудок и себе, и мне. Поверь, это гораздо хуже любого физического насилия…

— Так, давай договоримся — победителей не судят, — буркнула Иванна. — Я помогла тебе, ты помог мне. Полагаю, мы ещё не раз окажем друг другу такую любезность. Я не занимаюсь выведением чувства вины, только депрессиями и ночными кошмарами, договорились?

— Я сам постараюсь с этим разобраться, — пообещал Каркаров.

— Договорились, — кивнула Иванна. — Ладно, раз мы более-менее этот вопрос решили, перейдём к общим темам. Как твоё самочувствие?

— Самочувствие — просто превосходно, — отрапортовал он. — Я сегодня выбил для Сальватьерры тираж редкого издания «Чар лунного затмения», а сейчас любуюсь закатом в обнимку с юной прелестницей, попивая превосходное вино.

— Знаешь что! — возмутилась Иванна, ткнув Каркарова пальцем в бок; тот, к её разочарованию, щекотки совершенно не боялся. — Я привыкла, что надо мною постоянно издеваются Адя с Янко, но тебе я такого не прощу! И кстати вино не такое уж и превосходное, дешёвая изабелла.

— Скажи мне лучше вот что — откуда в столь юной прелестнице столько житейской мудрости и такой практичный взгляд на вещи? — спросил Каркаров, легко проведя пальцем по её щеке.

— У меня родители очень добрые и любящие, но от того менее практичными не становятся, — хмыкнула Иванна, сделав вид, что пытается цапнуть его за палец. — А ты имей в виду: если продолжишь в том же духе — жестоко поплатишься. Буду оккупировать твою ванную в самое неподходящее время и подолгу.

— Придётся проситься к кому-нибудь из профессоров, — не испугался Каркаров.

— Отличная мысль! Начни с Яблонской, — оживилась Иванна.

— Так, а вот это — удар ниже пояса! — возмутился Каркаров.

Иваннина гостиная со временем стала местом традиционных вечерних посиделок. К ней на огонёк, помимо обязательного Каркарова и регулярно наведывающихся в гости Ади и Янко, часто заглядывали преподаватели. С прекрасной Алексис у неё даже установились почти приятельские отношения. Особенно весело было играть в подкидного двое на двое — Иванна с Каркаровым против Алексис и Сальватьерры. Впрочем, тонкая натура испанского гранда не выдержала, после того, как в игре тремя парами в две колоды приняли участие иваннины закадычные приятели. В пылу азарта троица начала подкалывать друг друга в своём фирменном стиле, при этом и господину директору перепало по полной программе. Тот в долгу не остался, но профессор Сальватьерра их, как он выразился, казарменным юмором был слегка шокирован.

Бесконечной полярной ночью французское окно гостиной открывало особенно великолепный вид на полярное сияние, и пусть сидеть напротив него было всё же прохладно, на выходных всегда находились желающие скоротать вечерок за кружкой глинтвейна. Все гости приняли как должное, что под какой-нибудь увлекательный рассказ господин директор запросто мог брать Иванну за руку, а она как ни в чём не бывало переплетала свои пальцы с его или же принималась методично массировать кисть его руки, однако даже Яблонская, которую, ясное дело, это страшно бесило, как ни силилась, не могла разглядеть в этом жесте ни намёка на чувственность.

Вообще, перед Яблонской Иванна прокололась один единственный раз, открыв при этом новую грань эмпатических возможностей. Как-то в одну из пятничных ночей, когда на посиделках оставались только Каркаров, Яблонская да Янко с Адей, совершенно спонтанно зашёл спор о недавнем случае, широко цитируемом в газетах — совершенно классической ситуации, завязанной на вражде между двумя соседями. Яблонская утверждала, что исторически такие распри решались одним способом, Адя же возражала, мол, не так давно подход поменялся. Чтобы окончательно разгромить оппонентку, Адя велела Иванне (которая в это время доказывала мужской половине гостей, что из маггловских предметов получаются артефакты не хуже, чем из специально для этих целей подготовленных предметов магических) достать свежее издание Свода Магических Законов, которое она лично недавно ей привозила.

Иванна принесла из кабинета табурет и полезла на самый верх книжного шкафа, куда забросила совершенно ненужный ей талмуд. Каркаров, которому показалось, будто она теряет равновесие, моментально кинулся её подстраховывать. Так совпало, что в момент, когда он придержал Иванну за талию, её блузка уехала чуть выше, как обычно бывает, когда руки тянутся вверх. Сказать, у кого первого всплыли воспоминания о приснопамятной ночи после выпускного, было невозможно, но в итоге обоих накрыло образами так сильно, что Иванна чётко осознала — добром это не кончится. Не полностью понимая, что делает, она попыталась сбросить эмоции «в эфир», как выдох. К её удивлению это удалось и нарастающее напряжение спало. Всё заняло не дольше трёх секунд, и со стороны совершенно не было понятно, что произошло.

— Можно попросить? Не делай так больше! — прошипел Каркаров, отдёргивая руки.

— А ты не хватай меня за что ни попадя без предупреждения! — столь же яростно отозвалась Иванна, спрыгивая с табуретки от греха подальше и одёргивая блузку. — Янко, достань Адину книжку, пожалуйста, — в полный голос попросила она и тут только обратила внимание, что и Янко, и Адя, и Яблонская замерли в лёгком неадеквате с лицами, украшенными лёгким румянцем и кривоватыми улыбочками. Впрочем, иваннины друзья, уже знакомые с некоторыми её возможностями, живо догадались что к чему — по их лицам горе-эмпатка поняла, что Янко с Адей получили очередной повод для милых подколов. Она была уверена, что не сбрасывала визуальной информации, но, по-видимому, эмоциональной составляющей хватило выше крыши.

Янко, демонстративно смахнув со лба выступившую испарину, многозначительно присвистнул и взмахом волшебной палочки призвал толстую книгу с верхней полки. Адя, сконфуженно похихикивая, принялась листать Свод и зачитывать отдельные выдержки совершенно потерявшей интерес к делу Яблонской. Та так и не поняла, что произошло, но подозрений от этого у неё не убавилось, в связи с чем она всяческими окольными путями пыталась вывести Иванну на задушевный разговор.

========== Глава 40 ==========

1 ноября 1993 г., понедельник.

Хогвартс, подземелья.

Беспробудно проспав всю первую половину дня, в лабораторию Иванна попала уже хорошо за полдень. Ожидая, что все уже на месте, она заранее скроила извиняющееся лицо, но усилия оказались лишними — в лаборатории над книгой сидела только Хоуп.

— А где остальные? — поприветствовала её Иванна.

— Ну как же, на отработке, — вздохнула Хоуп, прерывая чтение. — Тори сразу после Чар пошла в кабинет Зелий.

— Я полагаю, начинать в неполном составе как-то неэтично, так что пойдём, присоединимся к отработке, — предложила Иванна. — Всё же, я таки виновата, что моя маскировка не сработала.

Хоуп с её формулировкой вины была не согласна, тем не менее, предложение приняла с удовольствием. В кабинете Зелий обнаружилась мирно занимающаяся приготовлением противоядия по программе пропущенного ею урока Тори, и столь же мирно проверяющий стопку эссе Снейп.