— Уж я покажу этому старому…

— А сколько ему лет, кстати? — перебила Иванна, отметив про себя, что ни разу не задавалась этим вопросом.

— Знать не знаю, не интересовался, — легко переключился Мирослав. — Тридцать — тридцать пять. Мне его досье некогда было изучать, моё дело было доставить всю честную компанию до Визенгамота.

— Что? — Иванна на всякий случай отодвинула тарелку; отец сегодня просто фонтанировал сведениями, опасными для её здоровья. — Так это твоя группа их тогда ловила?

Да уж, это прояснило многое. Сама она как-то не удосужилась узнать, чем конкретно так немил был Каркарову именно её отец — на курсе не она одна была аврорским отпрыском, однако персональное внимание досталось именно ей.

— Ну, конечно, только это государственная тайна! Меня Аластор тогда пригласил на подмогу, — рассмеялся Мирослав. — Погоди, он к тебе на занятиях придирался? — грозно сдвинул брови он.

— Нет, ну ты что. Никогда, — поспешила уверить Иванна. — Даже «Концентрирующей Внимание Искрой» не взбадривал, когда мы с Янко на третьем курсе вместо болотных огоньков начаровали какую-то непотребщину, которая принялись метаться от стены к стене и оставлять весёлые зелёные кляксы на всём, включая его самого… А Янко за нас обоих досталось.

— Ну, ладно тогда… — милостиво кивнул Мирослав. — А Янко это завсегда полезно, «Искрой» то.

— Так, Мирко, оставь ребёнка в покое, пусть поест уже! — рассердилась Елизавета.

— Нет, ну, я же вижу — она интересуется… Ты компромат собираешь? — не унимался пытливый Мирослав.

— Пап, угадай — из кого мне придётся выбивать оборудование для исследований на кафедру, если наш с Янко бизнес не выгорит? — хмыкнула Иванна, про себя подумав, что чего-чего, а компромата — причём не только лично на Каркарова — у неё и без того набралось столько, что весь Визенгамот должен зарыдать и завистливо сгрызть локти.

— Практичный ребёнок, уважаю! — оценил ход отец.

Мирослав, вообще, остался страшно доволен своей шуткой и потом не раз в разговорах именовал Каркарова «зятем» и выражал намерение «набить ему морду», чем доводил Иванну просто до белого каления. Елизавета, в отличие от супруга, совершенно точно поняла, что всё на самом деле гораздо сложнее — это Иванна почувствовала отчётливо — однако, видя, что дочь не подаёт никаких тревожных сигналов, глубоко копать не стала.

========== Глава 39 — Интерлюдия ==========

1983 г., лето — зима.

Сейшелы — Новая Земля.

Воспоминания Иванны.

Перед тем, как всем троим с головой нырнуть в работу, Иванна, Адя и Янко отправились в турне по жарким странам. Точнее сказать, конкретно в жаркие страны друзей потащила теплолюбивая Адя. Начали они с Тайланда, продолжили Мальдивами, после которых перебрались на Сейшелы. Неугомонный Янко, разумеется, нашёл способ совместить приятное с полезным и использовал любую возможность изучить традиционные косметические снадобья экзотических стран. Иванна тут же начала фонтанировать идеями о том, как можно улучшить исконную рецептуру и попыталась было вести записи, но Янко подверг её действия язвительной критике и купил набор самопишущих перьев. Ему не хотелось потерять действительно ценную находку, случись таковая, из-за особенностей почерка подруги. Все экспериментальные наработки тут же испытывались самими разработчиками, хотя Адю было порой невозможно утащить с пляжа.

— Ох, по-моему, я обгорела, — Адя зашла на террасу бунгало и осторожно угнездилась в гамаке.

Занимался закат, погружающееся в волны солнце рисовало чёрные силуэты пальм на песчаной косе.

— Отлично! — обрадовался Янко, отрываясь от изучения батареи баночек, стоящей перед ним на столике. — Сейчас испытаем на тебе восстанавливающую мазь из пяти сортов банана! Вот она, — он взял одну из баночек и вчитался в этикетку.

— Может, всё же я намажусь старым добрым линиментом с маслом чайного дерева? — с сомнением посмотрела в его сторону Адя.

— Чайное дерево воняет отвратительно, эта мазюка будет плохо продаваться, — выразил категорическое несогласие Янко, понюхав содержимое баночки. — Банан, прямо так бы и съел!

— Глупости, если правильно разрекламировать — специфический запах будет ассоциироваться с лекарством, то есть, люди будут думать, что эта вонючая штука наверняка поможет, — зевнула Иванна, мирно дремавшая в соседнем гамаке.

Адя закивала, одобряя её идею. Янко в ответ на их сговор скривил страшную рожу, и Адя сдалась, велев передать ей банановую мазь. Она подобрала волосы и попросила Иванну помочь ей намазать спину.

— Вот, с этого и надо было начинать, — одобрительно кивнул Янко. – Так, запишем, — дал он команду самопишущему перу. — Солнечный ожог, выраженное покраснение кожных покровов… — его диктовку прервало появление почтовой совы; Янко протянул ей половинку кокоса и отцепил письмо от лапы. – Ива, это тебе. М-м, какой знакомый почерк!

— Судя по твоему ехидному тону — это от Игоря? — хмыкнула Иванна. — Прочитай, что там. У меня руки по локоть в этой твоей гадости. Нужно что-то делать с основой, она отвратительна и не впитывается. Я даже не знаю, сколько тебе придётся сидеть ни к чему не прислоняясь, — обратилась она к подопытной. — Постарайся ничего тут не угваздать.

— Ты уверена, что там ничего личного? — многозначительно подмигнул Янко, распечатывая конверт.

— Можешь язвить сколько влезет, — показала ему язык Иванна.

Ничего компрометирующего в письме Каркарова быть не могло просто потому, что не могло быть.

— Ну-у, так не интересно, — разочарованно протянул Янко, пробежав глазами несколько строчек. — Передаёт нам всем большой привет и спрашивает, хватит ли тебе трёх комнат личных апартаментов.

— Яблонская наверное затребовала себе целый этаж башни, — развеселилась Адя.

— Ужас, — засмеялась Иванна, безуспешно пытаясь стереть мазь с рук полотенцем. — Янко, знаешь, эта гадость имеет все шансы завоевать успех на рынке. Её невозможно оттереть! …Чёрт, действительно, мне ведь придётся переселяться в Преподавательскую Башню, — сообразила она. — Напиши, пожалуйста, за меня: «Привет, Игорь! Прости, что отвечаю не лично, у меня руки в нашей будущей продукции. Тебе обратный привет от Ади с Янко. Что касается комнат — мне по-прежнему хватит и одной. Мы тут правильно предположили — это моя чудесная тёзка лютует? В общем, особых наворотов не надо, главное, чтобы было куда поставить кровать, шкаф для одежды и письменный стол. Всё равно работать буду в мастерской Хайдараги да в лаборатории. Вернусь ориентировочно в начале августа, точнее сообщу позже. Всем большой привет, Иванна.», — продиктовала она.

— «…всем большой привет, скучаю, обнимаю, целую, Иванна.», — как бы себе под нос продиктовал Янко, вызвав новый всплеск веселья у Ади; Иванна пригрозила ему кулаком.

Янко привязал письмо к лапе совы. Та, оторвавшись от кокоса, отправилась в обратный полёт.

— Почему начало августа? — спросила Адя. — Поезжай в сентябре. Маменька всё равно раньше первого числа в замке не появится, она всё с лета заранее готовит.

— Она по любимому мужчине соскучилась, экая ты непонятливая, — объяснил Янко.

— Мне жара осточертела, — пожаловалась Иванна. Более-менее удовлетворившись степенью чистоты рук, она бросила полотенце на пол и подошла к перилам террасы, уставившись на закат. — И скучно тут. Красиво, но скучно.

До начала августа она не дотерпела и в конце июля, вместо того, чтобы последовать за друзьями на Маврикий, отправилась домой, собирать вещи. Дома её уже ждал портключ до Нового маяка.

Новый маяк был построен в шестнадцатом веке неподалёку от бухты, в которой стоял на приколе дурмштрангский корабль. Помимо внешних визитов, «Орёл» использовался для сообщения между школой и Ручейным островом близ Архангельска: в начале учебного года младшекурсники добирались из дома до острова, откуда их забирал корабль. Туда же их доставляли в конце учебного года. Старшие ученики пользовались портключами до Нового маяка. Был ещё Старый маяк, давно не используемый — он находился в нескольких километрах дальше по побережью и в настоящее время служил в основном местом гнездования чаек, бакланов и сов.