На торжественном ужине отделаться сенсационным «это был Вацлав», к сожалению, не удалось: Янко с Адей, как положено, дружно упали в обморок, а вот младшему поколению, которое очень смутно помнило про её детскую влюблённость с трагическим финалом, пришлось рассказывать неизвестные детали истории давно минувших дней.

— Давным-давно, когда у меня было значительно меньше мозгов, чем сейчас, а Игорь был мерзким злобным типом… — начала она.

— Не сказать, что я сейчас особо добрый и приятный, — самодовольно заметил Каркаров.

— Рассказывай сам, раз такой умный! — возмутилась Иванна.

— Нет-нет, не умный, а мерзкий и злобный, — поправил Каркаров с бесконечной теплотой и терпением во взоре. — Но ты продолжай, я обещаю не перебивать.

Летний день клонился к вечеру, оранжевое солнце резко очерчивало линии крыш, укрывая улицы успокаивающегося после жаркого дня города бархатными тенями. Открытое окно впускало в кухню городской шум и лёгкий ветерок, создавая идеальную атмосферу для отдыха.

— Так вот, — продолжила Иванна под хихиканье аудитории. — Имела я лютую детскую влюблённость в мальчика, тяготевшего к изучению Тёмных искусств и идеям чистоты крови, — тут она метнула уничтожающий взгляд в Каркарова, негромко прокомментировавшего «как видно, со временем её вкусы практически не претерпели изменения, молчу-молчу». — Так вот, оный юноша сотоварищи — они учились несколькими курсами старше нас троих — настолько преуспел в своём увлечении, что в один прекрасный день доигрался. Его и трёх его друзей посчитали мёртвыми, как оказалось — опрометчиво. Вацлав инсценировал собственную смерть и ушёл в тень, затаив обиду на Игоря. Нет, я как-то неправильно рассказываю…

— Он был наиболее талантливым из студентов, принявших исповедуемые мной в то время идеи, — пояснил Каркаров. — Разумеется, ему и его лучшим друзьям я уделял много внимания и передал много дополнительных знаний, что, в конечном итоге, внушило Вацлаву ложное чувство собственной исключительности.

— А я, получается, вела безнадёжную борьбу за светлую душу Вацлава, таскаясь за ним и всячески убеждая, что Тёмные искусства это плохо, а чистота крови — бредовая и бессмысленная штука. Разумеется, против авторитета и харизмы профессора Каркарова у меня не было ни малейшего шанса, и Вацлава мои сентенции только развлекали, — рассказывать было удивительно легко, словно она пересказывала сюжет рассказа, а не собственные некогда столь болезненные воспоминания. — Он, в свою очередь, под видом шефской помощи отстающему — по Тёмным искусствам у меня всегда с успеваемостью было так себе — пытался внушить мне, что я в своём отношении к предмету сильно заблуждаюсь. Неизвестно, во что всё это вылилось бы, если бы в один прекрасный момент он не получил сполна.

— Это было время расцвета Тёмного лорда, Вацлав, и без того гордый своим происхождением из монаршего рода — я, впрочем, его родословную не перепроверял, так что ничего по этому поводу утверждать не стану — нашёл в идеологии Пожирателей много близких для себя тем и начал действовать по их образу и подобию здесь, у себя на Родине. Я его честно предупреждал, что здесь ему не Великобритания, но, несколько раз едва не попавшись местным аврорам, он не смог остановиться и даже имел наглость упрекать меня в том, что я ему не помогаю. В общем, юношеский максимализм его до добра не довёл, и во время очередной операции по наведению порядка авроры взялись за них серьёзно, однако Вацлаву и одному из его друзей удалось избежать трагического исхода, и они благополучно скрылись от всего мира, приняв новые личности. Друг вступил в ряды Пожирателей, Вацлав просто затаился и активизировался при возрождении Тёмного лорда, — продолжил Каркаров. — Все эти годы он копил обиду на меня и искал способ отомстить.

— За что мстить-то, это же его выбор был, — удивился Янко.

— За то, что не поддержал и не помогал в его «политической активности». А я этим всем в юности достаточно наигрался, к тому времени стал гораздо осмотрительнее, — пояснил Каркаров.

— В общем, он, действуя, очевидно, через Талиха, собирал информацию и решил подобраться к Игорю через меня, — взяла слово Иванна. — Вась, помнишь, как я тогда в переулке упала? Вероятно, если бы не ты, я бы могла не отделаться лишь маячком, посаженым на рану, — многозначительно глянула на Василису она. Василиса сделала большие глаза и потрясённо прикрыла рот ладошкой. — В итоге, утром, когда я смогла найти Игоря, он следовал за мной. Очевидно, копил он не только обиду, но и совершенствовался в магии, воспользоваться следом портключа — сами понимаете, какой уровень.

— Судя по всему, вы исправили историческую несправедливость, — подытожил Янко.

— Я, — поправил Каркаров. — Он собирался убить Иванну и на переговоры настроен не был.

Повисшую неловкую тишину поспешила нарушить Адя, напомнив, ради чего, собственно, все тут собрались, и до конца вечера тематика разговоров была исключительно праздной и развлекательной, а ближе к полуночи после поглощения некоторого объёма вина обсуждение перешло на упаковку продукции холдинга: дутое небьющееся стекло флаконов было шикарно с точки зрения эстетики, но здорово утяжеляло и удорожало среднюю покупку, к тому же было очень громким при падении и повышало опасность расколоть напольную плитку. После жарких споров, включавших даже вероятность организации приёма возвратной тары, совет директоров пришёл к концепции двух типов: помимо привычного стекла наладить выпуск продукции в таре из ламинированного картона, а так же создать возможность отпуска в тару покупателя. А вот это, обведя подельников многозначительным взглядом, сказала Адя, вплотную подводит к необходимости открытия сети собственных лавок, пусть посредники и не сочтут проблемой все эти условности, но в своём помещении проще контролировать соблюдение условий хранения.

Посиделка плавно перетекла в составление бизнес-плана. Иванна, на время забыв о грядущем «свадебном путешествии», с азартом и удовольствием, как в былые времена, участвовала в мозговом штурме. Поскольку решать юридические и технические вопросы не видя собственно помещения смысла не было, начали с того, что расстелили посреди гостиной подробную карту Праги и стали вдохновенно выбирать районы. Неожиданно бурную дискуссию вызвал выбор главного оформителя проекта: разумеется, кандидатура Федоры сомнений не вызывала, однако Иванна настаивала на привлечении ещё и Мойры. Аде идея задействовать знаменитость очень нравилась с точки зрения рекламы, но печалила растущая статья расходов на гонорар. Последнее опасение Иванна легко развеяла, напомнив об их обещании помочь Мойре с её работой.

— Ещё неизвестно, кто кому должен останется, — хмыкнула Иванна.

Про Мойру она вспомнила неслучайно: Иванне пришла в голову мысль воспользоваться личиной той, чтобы завершить операцию «Меч Гриффиндора». Как персона дружественно настроенная, но не успевшая примелькаться в обществе Иванны и Ко, она подходила идеально. Конечно, проще было бы принять внешность любого постороннего человека из толпы, но Иванна предпочитала не компрометировать без спросу, а Мойру всегда можно попросить провести несколько часов на глазах у толпы свидетелей, дабы исключить опасность подставить её. Нужно будет обязательно встретиться с ней не позже чем через четыре дня, а до этого — непременно успеть обзавестись новыми палочками.

…Настойчивый стук в дверь, в отличие от уличного шума и звуков утренней суеты за стенкой, игнорировать было невозможно.

— Ивка! Ау! Э-эй! — звал голос Янко.

Иванна пробурчала что-то невнятное, перевернулась на живот и сунула голову под подушку.

— Ива! Ты там?! Игорь с тобой? — не сдавался Янко.

— Назич, когда же ты успокоишься, тут она, и я тут. Я на ней женился, у нас всё по чести, — отозвался недовольный побудкой Каркаров.

Иванна вскинула голову и оторопело уставилась на него. Остатки сна улетучились, и она, окончательно вернувшись в реальность и всё вспомнив, живо подкатилась к нему и задушила в объятиях.