— Я забросил переживания на эту тему за бесполезностью сего занятия, — с благодушным безразличием отмахнулся Снейп, скрываясь в комнате.
Радуясь, что она слишком благоразумна, чтобы поинтересоваться именем его рэйвенкловской подружки, Иванна понадеялась, что господин МакКормик не станет тянуть с разговором, и ей удастся разобраться с Меткой как можно скорее.
========== Глава 101 ==========
Декабрь 1994 г. — январь 1995 г.
День рождения Федоры прошёл, как ни странно, без катаклизмов — должно быть, этому поспособствовало присутствие мужественно сдержавшего слово Горана. Тот, как он сам выразился, в очередной раз умудрился совместить неприятное с бесполезным, и заявил, что останется на несколько дней, чтобы присмотреть за тренировками Виктора. Каркаров на это скроил исполненную недоумения мину и уверил, что Горана тут насильно никто не станет удерживать, добавив, что прекрасно понимает Горановы страдания и если бы не служебные обязанности — давно уже убрался бы в Дурмштранг. Горан, видимо, не ожидавший такого поворота, поубавил спесь, признался, что ему тут на самом деле интересно, и больше не хорохорился на эту тему. Иванне, присутствовавшей при историческом диалоге, стоило большого труда не расплыться в ехидной улыбочке.
Новый год Иванна встретила в тесном кругу дурмштрангской делегации, к которой присоединились Адя с Янко. Снейп, как его ни уламывала Иванна с друзьями, от приглашения на праздник категорически отказался, заявив, что скоро начало семестра, и ему нужно готовиться.
Помимо праздничного ужина и спонтанно организованных Янко и Адей весёлых конкурсов разной степени интеллектуальности, в качестве главного подарка студентам была дана возможность пообщаться с семьями через камин кают-компании, временно подключённый к Каминной сети, так что вечеринка затянулась далеко заполночь.
Третьего января Адя, пользуясь тем, что все выспались, загнала Иванну и Янко на стратегическое совещание. Точнее, она планировала, что это будет именно стратегическое совещание, но Янко ненавязчиво перевёл тему на экспериментальные продукты, Иванна его охотно поддержала, и разговор пошёл совершенно мимо запланированной повестки дня. Ближе к обеду в каюту Янко, которую использовали как зал заседаний, игнорируя протесты Ади о присутствии посторонних на совете директоров, проник заскучавший Каркаров. Совещание неожиданно приобрело некоторую стратегичность, но очень ненадолго, и вскоре Иванна с Янко затянули одну из их дежурных священных войн (начинали они обычно с чего-то невинного, вроде основ для кремов, по классическому сценарию постепенно перебираясь в области способов нетрадиционных применений известных снадобий и гипотетических возможностей введения в формулы редких и запрещённых ингредиентов). Как обычно, это переросло в беготню за книгами и чаем, кучу исписанных листов и развёрнутые дискуссии, так что вечером, собираясь обратно в Прагу, Янко упаковывал немаленький архив материалов для размышлений и разработок. Адя, в отличие от товарища, решила задержаться в Великобритании и немного отоспаться: каюта без отопления и жёсткий рундук на качестве её сна сказались исключительно благоприятно.
На следующий день Иванну, выбравшуюся в кают-компанию с книгой, отыскала Назгуль.
— Доктор Мачкевич, можно вас на два слова? — негромко спросила она.
— Да хоть на три, — Иванна отложила своё чтиво и похлопала ладонью по сиденью рядом с собой; в самом начале своей карьеры на кафедре Алхимических дисциплин она пыталась бороться с «излишними субординационными заморочками» вроде обращения на «вы» в отношение себя любимой, но со временем смирилась и прекратила попытки идти против вековых устоев. — Присаживайтесь, что-то случилось? — она на всякий случай насторожилась.
— Да нет, всё хорошо, — поспешила заверить Назгуль. — Просто у меня под Новый год случилась помолвка, мы с женихом хотели бы пожениться в середине марта… Как считаете, с кем мне лучше поговорить об отпуске, с профессором Песцовой или с директором?
— Гуля, зачем вы меня пугаете? — с облегчением перевела дух Иванна. — Вас без малейшего нарекания отпустят на столько времени, сколько будет нужно!
— Я просто чувствую себя немного дезертиром из-за Турнира, — удручённо вздохнула Назгуль. — Я так старалась попасть сюда, и вот…
— Да вы все тут просто помешались на этом идиотском Турнире! — возмущённо вскинулась Иванна. — Ваше личное семейное счастье гораздо важнее этих глупых мероприятий! Во-первых, поверьте, никогда на моей памяти в таких случаях проблем не возникало, а во-вторых, если только кто-то попробует что-то возразить — получит от меня лично по мозгам.
— И на что это я должен возражать? — поинтересовался как всегда незаметно возникший рядом Каркаров.
— Почему сразу вы, господин директор, ещё профессор Песцова есть, — нашлась Иванна.
— О, когда соберётесь проводить манипуляции с её мозгами, Иванна Мирославна, позовите — я хотел бы понаблюдать! — оживился Каркаров.
Как и предполагала Иванна, он совершенно спокойно утвердил отпуск, только велел решить вопрос с заменой. Всё было в привычном порядке вещей, однако безразличие, с каким Каркаров сказал это, заставило её встревожиться. К служебным вопросам он всегда относился более чем трепетно и, по идее, выбором кандидатуры заменяющего преподавателя непременно озаботился бы лично. Беспокоиться было бы не о чем, не явись это очередным не самым хорошим признаком. За последний месяц Метка стала едва заметно чётче, а случаи, когда Иванна просыпалась оттого, что Каркаров беспокойно ворочается и бормочет что-то невнятное во сне, участились настолько, что всё настойчивее стали наводить на мысли о тенденции. Пытаться лезть в эти сны совсем не хотелось и, к счастью, пока удавалось обходиться без этого, но что-то подсказывало, что дальше всё только усугубится.
От мрачных мыслей Иванну отвлекла Федора, которая после ужина вытащила её на вечерний моцион по опушке леса, где им встретилась ходившая проведать единорогов Тори. Она решила присоединиться к прогулке, и все трое медленно побрели к Хогвартсу, прокладывая новую тропинку среди сугробов, по очереди бросая перед собою разные заклинания.
— Только попробуй теперь рассказать, как они тебя достали, не поверю, — подколола Иванна кутающуюся в мантию Тори, которая, к тому же, явно переняла её дурную манеру ходить по холоду без перчаток.
— Вам что, не задали ничего на завтра? — поддержала разговор Федора.
— Эм-м, ну, завтра по расписанию нет сегодняшних предметов, — пожала плечами Тори. — Но, на самом деле, мне надо кое-что добавить в эссе по Чарам… А что до этих оглоедов, — она мотнула головой в темноту по направлению загона, — они не то, чтобы достали… по сути, это мой научный проект. А у меня как бы чувство ответственности. Так что, вот, — туманно пояснила она.
— Разумеется, — Иванна с ухмылкой закивала. — А это кто? — она указала на приближающуюся со стороны шармбатонской кареты странноватую бочкообразную фигурку.
При ближайшем рассмотрении оказалось, что это круглолицая девушка, одетая слоями в несколько форменных мантий Шармбатона — именно из-за этого её силуэт обрёл столь причудливую и нехарактерную форму.
— Здравствуйте, — произнесла девушка с мягким акцентом, сделав небольшой реверанс. — Мадемуазель, вы, я знаю, изучаете единорогов, — обратилась она непосредственно к Тори. — Не соблаговолите ли вы разрешить мне навестить их?
Иванна, не ожидавшая встретить подобный интерес у студентки Шармбатона, перевела обалделый взгляд с неё на Тори, с интересом ожидая ответа.
— Сейчас я уже закончила с ними, время позднее, — безо всякого энтузиазма отозвалась та. — Тем более, не знаю, разрешит ли профессор Грэббли-Планк…
— Dʼaccord, прошу прощения за беспокойство, — девушка сделала прощальный реверанс и медленно заковыляла обратно в карету, проваливаясь в глубокий снег и всем своим существом рисуя аллегорию смирения и покорности судьбе.
Даже снег под подошвами её тоненьких ботинок звучал как-то скорбно.
