— Какого черта! — Воскликнул он, замахиваясь на нее рукой. Дита сжалась, приседая к полу, надеясь, что Ларс не станет избивать ее слишком сильно. Но мужчина наклонился и слегка шлепнул ее по затылку. — Дмитрий велел не привлекать внимания. Теперь придется уйти.

Принцесса с облегчением вздохнула и поднялась. Но тут же Ларс схватил ее за горло и с угрожающей миной произнес:

— Если бы Дмитрий не ожидал видеть тебя в приличном состоянии, я бы научил тебя уму разуму! Ты ослушалась его указа.

— Вильгельм сам подошел ко мне. Я вообще его не видела, — прохрипела Дита пытаясь царапать держащие ее руки. — И я не сказала ему ни слова. Потому он и сердился.

— Ладно. Прощена. — Ларс отпустил ее.

— Что мне говорить ему во вторник? Он может задержать меня на целую ночь!

— Меня это не волнует. Ври. Вильгельм не должен ничего знать о делах Дмитрия. Если я узнаю, что ты болтаешь, отрежу тебе язык. И снова. И так каждый день пока не надоест!

Ларс подошел к дверце балкона и выглянул в окошко. В зале что-то происходило, и мужчина довольно улыбнулся. Потом вернулся к балконному бордюру и посмотрел вниз.

— Я первый, ты за мной. Поймаю. — Быстро сказал он и, перекинув себя через каменное ограждение, спрыгнул вниз.

Дита неуверенно посмотрела ему в след. Балкон располагался на третьем этаже, и внизу была просторная земляная лужайка еще не поросшая травой, но покрытая ровным слоем прошлогодней. Свалиться отсюда было черева-то сломанными костями. А Ларс внизу активно жестикулировал ей, чтобы она прыгала.

Девушка неуверенно забралась на край и спустила ноги, испуганно цепляясь за каменное ограждение. Если Ларс ее обманул и не собирается ловить, но падение будет весьма болезненным. Собравшись, сжав волю в кулак, она оттолкнулась и прыгнула вниз, надеясь, что отделается вывихами. Но мужчина ее перехватил и легко поставил на землю, избавляя от мучительного приземления.

— Спасибо.

— Быстро, пошли!

— Почему мы прячемся? Почему не пошли через зал? — Дита старалась не отставать.

— Потому что монетка, которую ты подложила, была проклята, и кажется, наш конкурент, от которого таким образом я надеялся избавиться, сейчас вызывает на дуэль своего партнера. В любом случае мы в выигрыше, а пересекаться с вопрошающим Вильгельмом я больше не хочу!

Бегом они добрались до темного экипажа Носферату, и Ларс запрыгнул туда первым, не помогая девушке подняться. Дита какое-то время возилась с платьем, а потом Ларс ее просто втянул вовнутрь и дал указание кучеру отправляться. Карета дернулась и Дита упала на пол. Вечер не обошелся без происшествий, и она оцарапала и ладони и колени, и раздосадовано смотрела на порванное платье.

— Вот неуклюжая! — Расстроился Ларс. — Устал тебе наряды покупать. Ты их ешь что ли?

— Не отказала бы и поесть, — Дита вздохнула. Ларс весь день возил ее по примерочным и так и не покормил. А ночью о таких вещах даже заикаться не следовало, потому что Дмитрий не любил человеческие слабости.

— Заедем, перекусим. Дмитрий не возражает.

Дита облегченно вздохнула и легла на сиденье. Снова несколько суток без сна и еды. Была бы она простой смертной, давно бы заболела, простыла на холодном полу, нацеплялась бы заразы от непромытых ранок и общения с больными. Но Дита была волшебницей и все этим пользовались. Даже Бэн, хоть и утверждал, что ненавидит магию, радовался ее умению быстро согреваться, быстро лечиться и терпеть любые невзгоды.

Ларс поглядывал то в окно, то на девушку. Настукивая пальцем по стеклу какую-то мелодию, пытался отвлечься от мыслей хозяина. Дита с ним не разговаривала без повода. Хотя девчонка любила поболтать, рядом с Ларсом она даже песенки не напевала. Сидела мрачно, или делала вид, что спит.

Они ехали уже полчаса, и находиться в Дитой в замкнутом пространстве становилось все невыносимей. Не выдержав ее присутствия, Ларс толкнул девушку носком сапога, проверяя, спит ли она или претворяется. Дита тихо фыркнула и больше не шевелилась, а значит, действительно спала. Мужчина развязал штаны и вытащил член. Внезапно Дита открыла глаза и испуганно на него уставилась. Увидев гуля без штатов, она вскочила на ноги и вжалась в дальний угол кареты.

— Чего задумал!

— Я думал, ты спишь, — равнодушно произнес Ларс, поигрывая со своим могучим достоинством.

— Надеялась поспать. А ты зачем разделся!

— Немного онанирую. Ты же не даешь! День был тяжелый, хочу расслабиться, — он довольно усмехнулся, заметив, как от отвращения она съежилась.

— Не мог дождаться, когда мы приедем? Не хочу этого видеть!

— А ты и не смотри. Ложись себе, отдыхай. А я пофантазирую. Можешь раздеться для большего удовольствия. — Не имея возможности близости с ней, Ларс не редко удовлетворял себя, смотря на спящую принцессу, пока та отдыхала в доме Дмитрия.

— Ни за что! Мне Бэн покровительствует! Ни с кем больше быть не собираюсь!

— Я и не настаиваю. Хотя ты могла бы помочь, полизать меня, например, или погладить хотя бы. — Ларс, не переставая, тряс свой член, нахально улыбаясь и пододвигаясь к девушке все ближе.

Дита зажала лицо руками.

— Прекрати! Это отвратительно!

— Дмитрий тем же сейчас занят!

— Замолчи! Не наговаривай на него!

— Сидит и мечтает о тебе, о твоей гладкой коже и сладкой крови. Какая же ты приятная, Амалия. Так вкусно пахнешь, так и манишь меня к себе!

— Ларс! Прекрати! — Дита всхлипнула и сжалась в комочек.

— Ладно, ладно, — внезапно он отступил. — Что за настрой? Ты должна бороться, а не отчаиваться! Никакого отчаянья, тебе ясно? — Он оделся и вернулся на место, позволяя девушке облегченно вздохнуть. — А Бэн покровительствовать тебе долго не будет. Могу сто марок поставить, что года через два, максимум три, ты ему надоешь, как и все остальные. И когда он тебя оставит, я перейму эстафету.

— Ни за что!

— Предпочтешь Анжело в покровителях? Или Ромео. Он-то только и ждет. Или может Кристьяну, наконец, отдашься. Он будет побои с постелью чередовать!

Дита зажала уши руками, не желая его слушать. Она и так постоянно боялась, что Бэн ее оставит. Гуль Палача то был ласков и нежен, то брезглив и холоден. И в такие моменты девушка была уверена, что он намеренно ее отталкивает, так как хочет прогнать. Она прощала ему все. Грубости, намеки на ее неполноценность, его равнодушие и его жесткость. Она не жаловалась и не простила. Лишь надеялась, что старый, древний слуга вампира не остынет к ней в одночасье. Дита не хотела подвести Джетта, который был очень доволен работой своей шпионки. И она не хотела потерять друга.

— Обойдусь без вас. Никто мне не нужен. Я гуль, у меня есть хозяин!

— И где ж твой хозяин? Прячется под стенами Венской капеллы? Не от тебя ли, волшебница? — Ларс прищурился, заметив ее удивленный взгляд.

Дита не знала, что Вентру старательно скрыли информацию о том, что Дита хранит в себе кровь Джетта. И никто кроме избранных не знал, что ее хозяином является пират.

— Я приложу усилия, чтобы моим хозяином стал Дмитрий! — Твердо сказала она.

Ларс облегченно вздохнул и слегка улыбнулся.

— Варану нравятся твои слова. Только не болтай слишком много. Никто не должен знать о твоих чувствах к нему. Тем более ты всего лишь гуль. А значит, говоришь это не по своему желанию, а по приказу господина.

— Я отвергла своего господина. — Произнесла Дита тихо. — Когда-нибудь я найду способ разорвать эти Узы. И это не слова, Ларс. Дмитрий – это мой мир и я должна стать его частью.

(Берлин, Alte Leipziger Straße 8. «Liebe Haima». Тремерская капелла. 29 марта 1813 год). Среда. (Сабина)

Работа на кухне угнетала сильнее всего. Девиц в борделе почти не кормили и Сабина чувствовала себя голоднее чем… чем в неизвестной для нее, но все же суровой жизни. А на кухне всегда было полно еды. Кипела вода для супа, пыхтел котелок с картошкой, брызгала маслом сковорода. И всюду, куда ни глянь, лежала еда. Еды было столько, что можно было бы накормить полк. А девицам их стада Петра давали отвар из остатков в кухне. Из общих остатков, что попадали в помойку, в корыто для мытья, падало на пол или было не доедено лошадьми. Сабина видела, как готовили бойду для столовой. Видела скинутые ингредиенты и как морщились смертные поварята, что получали по пять крейцеров за восемнадцать часов работы. Простым смертным работникам, позволено было есть остатки с кухни. То, что готовили для постояльцев, а не то чем кормили стадо.