— Тремеры готовы провести свой ритуал. Я не знаю что именно, но это поможет удержать Диту, ты должен отвести ее в Австрию. Проследить, чтобы все обошлось без эксцессов. Выезжаете сейчас. Карета готова.

— Сэр, позвольте мне возразить. Я должен предупредить свою госпожу, собрать вещи и еду в дорогу, дайте мне еще одну ночь, — очень вежливо и низко склонив голову, сказал я.

— Катерина согласилась, еда собрана, вас будет сопровождать двое телохранителей и двое слуг. Вас ждут незамедлительно, так что никаких остановок в пути. Надеюсь через десять дней, вы будете вновь в Берлине.

Мне больше нечего было возразить, лишь поругав себя, что не попрощался с хозяйкой и не поговорил с ней, я низко поклонился, собираясь выйти. Но Вильгельм подозвал меня к себе, надкусив кисть, он протянул мне ее, жертвуя своей крови. Я встал перед ним на колени и с благодарностью принял дар. Потом поднялся и пошел сообщить новость Дите.

Но Анжело ее уже обрадовал, выволок во двор и засунул в карету. Я, молча сжав зубы, наблюдал ее бесполезные сопротивления и ругань в сторону Анжело. Нас сопровождали гули Каспара: Райнер и Патрик. Оба молодые, не слишком опытные бойцы. Толку от них будет мало. Прислуга сидела на подножках. Мальчишка, вероятно с кухни, и кучер. Оставив пару поручений Анжело касательно Ангелины и Катерины, я запрыгнул в карету.

Дита сразу бросилась мне на шею, она дрожала и явно была напугана. Осмотревшись, я отметил взглядом пару одеял, теплую мужскую одежду и ящик с провизией и оружием. Стукнув по стенке, я дал понять, что кучер может трогаться.

— Куда меня отправляют, — Дита сжимала меня очень сильно, — пожалуйста, не дай им меня убить.

Меня удивил ее страх смерти. Мне казалось, ей четко дали понять ее ценность.

— Никто не собирается тебя убивать, — похлопал я ее по плечу.

— Карл, чертов Тремер, он хочет убить меня и сделать вампиром.

Да, теперь я вспомнил. Прошло почти три года, с тех пор, как он был тут в прошлый раз. И ритуал, о котором сказал Вильгельм, вполне мог быть ритуалом «Становления». Я не хотел ее ложно обнадеживать и промолчал. В глубине души я понял, что она была права, через пять дней мы прибудем в Вену вдвоем, но возвращаться мне придется одному. От этого мне стало очень грустно. Я невероятно к ней привязался, а став вампиром она измениться, и я потеряю ее навсегда. Эта мысль грызла меня до утра, пока она мирно спала у меня на коленях. Мы не останавливались для того чтобы подкрепиться, мальчишка изредка заглядывал, чтобы делать нам еду и выносить ночной горшок. К следующей ночи я порядочно утомился от безделья. Дита молчала, и это угнетало меня все сильнее. К середине ночи она сдалась, девушка не умела быть серьезной слишком долго, наконец, поев, Дита решила вновь лечь поспать. И волей неволей разговорилась со мной, посмеиваясь над сопровождающими гулями, которым было значительнее тяжелее передвигаться, не имея возможности прилечь, посмеялась надо моей угрюмой миной. А потом сев ко мне на колени стала целоваться со мной, заставляя проснуться мои чувства. Оставшиеся три дня и ночи мы не отлипали друг от друга, занимаясь любовью, как в последний раз. Мальчишка стеснительно стучался в дверь, слыша нескончаемые стоны наслаждения. А Дита смеялась над ним в голос, заразительно и звонко, смущая даже меня. Она была живая, очень живая, и мысль о том, что очень скоро, ее горячая мокрая от пота кожа окаменеет и превратится в белый мрамор, сдавливало мое сердце.

Вечером пятого дня к нам бесцеремонно заглянул Патрик, предупреждая, что мы въезжаем в город. Я попытался прикрыть Диту, но та, дернув занавеску, вернулась ко мне и, сказав «наплевать», продолжила ласкать меня. Лишь когда мы остановились, мне удалось успокоить ее. Эти три дня сильно утомили меня. Не хотелось в этом признаваться, но у меня больше не было сил на нее. Нам позволили спокойно одеться и привести себя в порядок. Я ждал, пока Дита расчесывала свои шикарные темно-каштановые волосы. Она не торопилась. И в ее глазах вновь появился тревога и страх. Мне тоже не хотелось вести ее туда, хотя прощание было прекрасным, мысль о том, что я потеряю лучшую и единственную любовницу в своей вечной жизни сильно меня расстраивала.

Не дождавшись, когда мы выйдем, дверь открыли гули Тремеров. В проходе я четко увидел Карла Шректа, лично приветствовавший Диту. Я низко поклонился ему. Он проигнорировал меня, подав руку девушке.

— Пойдем, моя дорогая, — сказал он, заметив ее нерешительность. Она улыбнулась ему и протянула руку. Я видел, как дрожат ее пальцы. Мне хотелось обнять ее, на прощанье, проститься, я знал, что больше никогда не смогу этого сделать, но присутствие Карла не позволило мне быть бесцеремонным.

Она ушла.

Я провожал ее взглядом до самых ворот. Чувствуя, как наполняется мое сердце сожалением.

Стоящий во дворе гуль обратился ко мне:

— Предоставить ли вам комнату до завтра или вы будете ожидать в карете?

Ожидать? Слабая надежда появилась во мне, но тут же пропала. Карл наверняка передаст письмо. Или что-то ценное взамен Диты.

— Комнату. Так же почистите карету, подготовьте лошадей и еды на обратную дорогу, — распорядился я.

— Конечно, сэр, — сказал слуга.

Райнер и Патрик так же выбрали комнату, и нам выдали одну на троих. Я сразу занял кровать рядом с окном и, завалившись, уснул крепким сном. Засыпая, я слышал, как гули Петра подшучивали надо мной и Дитой, но мне было все равно.

(Кёпеник, конюшни Eichhorn. 24 октября 1811 год. День). Пятница. (Дмитрий)

Сообщение о том, что Карл желает видеть Диту в Вене пришло слишком поздно, и Дмитрию ничего не оставалось, кроме как отправиться охотиться. Носферату слишком сильно рассчитывал на появление «бездонного сосуда» и не дал распоряжение приготовить еды. Кроме того Дмитрий собирался сказать девушке что-то важное, извиниться, но отсутствие Диты беспокоило сильнее, чем ее мнение и вампир сразу забыл о своих ошибках.

Ларс отправился по делам в Лондон, и убирать тела ему придется самому. Носферату ненавидел охотиться. В отличие от остальных вампиров он не получал удовольствия от новых жертв. Потому что все его жертвы умирали, как бы осторожен он не был. Но ждать неделю, или дольше было невозможным.

Дмитрий обошел несколько стоил, проверяя выращиваемых лошадок, навещая младших гулей. Им всем не мешало бы дать крови, но последние буйные недели с охотой на Саббат не давали Дмитрию покоя и он не рисковал бездумно тратиться.

Уже почти покинув территорию конюшен, один из небольших домиков привлек его внимание, и вампир быстро зашагал к нему. Дверь была приоткрыта, и оттуда лил свет свечей, заглянув, он увидел Готса, который довольно безжалостно избивал крошечное грязное существо в углу комнатки. Существо сдавленно скулило, но даже не пыталось увернуться.

— Что это? — Грозно спросил вампир, останавливая своего слугу.

Готс быстро развернулся, встретившись с Дмитрием взглядом, он поклонился и отошел в сторону, открывая ему мерзкое уродливое дитя. Ее кожа была раздувшейся, припухлой, словно отечной. Чернеющие глаза занимали всю ширину век и изо рта торчали редкие заточенные зубы.

— Ларс передал мне на обучение, — быстро пояснил Готс. — Это Фой, гуль Эрилес и она очень неплохо обучается. Я проверял ее способности сдерживать удар и укреплять свое тело. Как видите, тупое железо не наносит ей никакого вреда!

Горс был прав, и девочка была невредима.

— Ясно, — буркнул Дмитрий. Его не слишком интересовало обучение слуг Эрилес, тем более Носферату собиралось использовать девочку для арены, а значит, долго этот гуль не проживет. — Мне нужен сопровождающий в охоте…

— Я с радостью сопровожу вас! — Воскликнул слуга. Готс помогал с этим Дмитрию и не раз и понимал что значит «сопровождающий».

— Нет, ты должен остаться тут и следить за конюшнями, пока Ларса нет, отыщи Варина или Гантера. Они мне помогут.

— Хорошо господин, — покорно склонил голову гуль и вышел во двор на поиски других слуг.