Но чем дольше он сжимал ее в своих объятьях, чем чаще засыпал с ней и любовался ее улыбкой, тем сильнее он осознавал, что старается не для Катерины. А лишь для себя. Получить Диту, удержать, владеть. Дита должна была стать его и только его.

Пусть ненадолго.

Бэн уверял себя, что сможет смириться, если кто-то из вампиров поглотит девушку, убьет в порыве Зверя. Но пока она жива он не позволит ей уйти. Любой ценой. Любыми способами. Дита должна быть его. И лишь его.

Юношу охватило безумие, липкий прожорливый страх сжимал его, царапая длинными когтями рассудок. Бэн уверял себя снова и снова, что Дита не важна для него, что эта временная связь. Что скоро все пройдет, забудется. Он с нетерпением ожидал этого момента, когда осознает, что девчонка больше ему не нужна. Но любовь словно вирус, проникала все глубже. Одно ее прикосновение и он хоронил все свои мысли, поддаваясь эмоциям. Дита же закрывалась, ее чувства оставались для него недоступными. И гуль был готов на многое, чтобы узнать ее мысли, или чтобы девушка просто разделась с ним рядом. Дита приносила боль. Но эта была самая сладкая боль в его жизни.

— Я не знаю, что такое друг, — осипшим голосом произнес он.

— Ангелина твой друг! — Уверено сказала Дита.

— А ты?

— А я… — Дита запнулась, — я твой друг и твоя любовница.

====== Глава 7. Зимняя спячка. Часть 09. Совесть ======

Комментарий к Глава 7. Зимняя спячка. Часть 09. Совесть не бечено

Кёпеник.

23 декабря 1808 год. Ночь. Пятница. (Дмитрий)

Катерина ожидала Дмитрия у невидимой границы Кёпеника. Крупный речной узел, застроенный портами и загородными замками богатых и знатных жителей Берлина, красочно сиял всего в нескольких километрах от небольшого лесного холма, где встречались Палач и Дмитрий.

Торопливо взбежав на освещенную луной поляну, Дмитрий поклонился. Катерина продолжала смотреть куда-то в даль и, проследив за ее взглядом, Дмитрий тоже посмотрел на сияющий город. Его город. Кёпеник праздновал католическое рождество. И в эту сухую, морозную зиму горящие фонари и фейерверки выгляди завораживающе прекрасно.

— Я бы пригласил вас прокатиться на паруснике, но боюсь, вы не позволите себе отвлекаться от ваших дел. — Дмитрий стоял в маске Носферату и его тон казался издевающимся.

Катерина медленно перевела на него взгляд.

— Если твои новости будут достойны, я подарю тебе свидание, Носферату, — ни ее голос, ни мимика не выдали ее настроения. Шутила ли она или действительно была готова отправиться в речную прогулку, Дмитрий не мог понять.

Он развернул плотную ткань и разложил ее на земле. Потом открыл тубус и достал несколько плотных широких листов. Их он выложил на ткани, и сев рядом стал водить пальцем по тонким линиям чертежей.

— Это план новых подземных ходов. Более пяти километров в черте города и почти столько же за его пределами. Строительство начнется после Нового года. Контракт с наемниками составлен, расходы оплачены, и город ждет перемен и избавления от нечистот. Высота каждого лаза от метра до полутора, дополнительные ступени, чтобы не пришлось опускаться в отходы, система защитных переходов и соединения со старыми ходами.

— Я просмотрю на досуге.

— Могу передать вам их лишь на две ночи. После, чертежи должны отправиться к Эрилес. И надеюсь, вы понимаете, что это единственный экземпляр.

— Был единственный. За две ночи мой гуль скопирует это.

— Простите, но это невозможно,— Дмитрий усмехнулся, и в полуоткрытом рту блеснуло несколько рядов акульих зубов. — Кроме планов, вам придется запомнить еще и комбинации кодов. На всех замках теперь будут кнопочные блокираторы, и лишь правильное нажатие последовательности поможет открыть замочную скважину, чтобы вставить ключи. Над каждой из дверей на чертежах коды указаны. Надеюсь, вашему слуге хватит времени, чтобы переписать хотя бы их.

— Ты недооцениваешь Бэна, — рассмеялась Палач, — тем более у него есть пара помощниц!

— Вы обзавелись новой слугой? — Дмитрий удивленно поднял голову. Ларс, поддерживающий близкий контакт со старшим гулей Анжело, ничего ему не сообщал об этом.

— Нет, — рассмеялась она еще громче, — Бэн использует Диту. Она прекрасный писец.

Дмитрий поморщился.

— Дита общественное стадо, передавать ей столь ценную информацию я не советую!

— Дита может и стадо, но служит она лишь своему хозяину и уверяю тебя, Носферату, она не болтает. Получить из нее хоть какие-то сведенья невозможно. В этом хозяин ее хорошо натренировал.

— Но Петру знания о подземельях тоже не должны достаться! — Воскликнул Дмитрий, все еще негодуя.

— Ее хозяин не Петр. И глупый Тремер не способен контролировать ее так же как ты или я. Дита верная слуга и еще она маг. — Катерина скрутила листы и сложила в тубус. — Тебе не о чем беспокоится. Я знаю, что делаю.

— Если она не слуга Тремеров, то чья? — Планы его уже не беспокоили.

Катерина поднялась и, закрыв тубус, серьезно взглянула на Носферату:

— Когда мне это будет угодно, ты об этом узнаешь. А пока вам, канализационные крысы знать об этом не обязательно.

Палач резко отвернулась и направилась к городу, но взглянув на горящую реку, она остановилась:

— Ну, так, что на счет речной прогулки? — Спросила она обернувшись. Но холм был уже пуст.

Кёпеник.

25 декабря 1808 год. Ночь. Воскресенье. (Дмитрий)

Красивая породистая лошадка, отбивая копытами камни мостовой въехала во двор Кёпеникских конюшен. Дита прижалась к Бэну, сидя у него на коленях ей было уютно и тепло. А в проклятом доме Носферату ее ждала боль и одиночество в компании сумасшедшего Дмитрия и еще более сумасшедшего Ларса. Дите не хотелось сюда ехать, и Бэн ее понимал. О Дмитрии ходили страшные слухи, начиная с того, что его облик Носферату насколько ужасающий, что он даже при Густаве оставался в маске. Заканчивая его черными зубами, что были наполненные ядом, способным убить вампира за несколько минут. Бэн мог лишь наедятся, что Дмитрий никогда не укусит Диту.

К ним подошел Ларс и протянул руку девушке, предлагая ей помочь спуститься с лошади. Дита отвернулась от него. вжимаясь в Бэна сильнее. Юношу захлестнуло непреодолимое желание развернуться и увести подругу отсюда. Пускай чудовище идет потрошить людей, и оставит Диту в покое!

Бэн уже почти поддался своему желанию, но на пороге дома появился хозяин и под его прожигающим взглядом Бэн не решил перечить господам. Диту ссадили, и Ларс довольно обнял ее за плечи, провожая в дом.

От его прикосновений у нее волосы дыбом становились. Она тщательно старалась избегать его, но он точно преследовал ее. И чем дальше, тем больше отвращения он у нее вызывал. И он, и его хозяин.

Дмитрий ждал ее на пороге, приветствовал улыбкой. Подал руку и проводил на второй этаж в библиотеку. Он был обходителен, вежлив, позволял читать его книги и не сердился из-за ее грубого отношения к вампирам.

Но его психозы пугали. Дмитрий злился, когда она смеялась, когда краснела, когда от скуки начинала напевать или пританцовывать. Он ненавидел любые эмоции, но Дита сходила с ума от тишины и безделья.

Целую ночь в обществе вампира, а ощущение, что она в полном одиночестве, в тюрьме, в которой запрещено все. Дмитрий так же боялся, когда она его касалась. Боялся любых случайных прикосновений. Но когда дело доходило до кормления, Дита была готова сбежать в лес, по снегу, по грязи, лишь бы он не касался ее зубами. И теряя контроль в ее крови, он держал ее, обнимал, как драгоценную игрушку с какой-то слепой нежностью, от которой Дите было еще противнее.

Понаблюдав некоторое время за тем, как он работает, Дита подошла к книгам и выбрала одну из тех, что ей особо нравилась. Дита не начала ее с начала, а открыла на середине, полистала до любимого момента и стала перечитывать кусками. Это была книга Гете «Страдания юного Вертера» и, дойдя до части с самоубийством, Девушка расплакалась, сочувствуя герою и восхищаясь его преданностью и любовью. Дмитрий мгновенно оказался рядом с ней, подхватил и вышвырнул из комнаты. Дита пролетев пару метров, и кувырком свалившись с лестницы, даже не успела толком сообразить, что произошло. Она сильно ушиблась и присев на краюшек ступенек разревелась теперь уже из-за несправедливого отношения к себе и боли, на которую было жалко тратить кровь, но проходить сама она никак не хотела.