Сразу после становления укус Дмитрия стал ядовит. Как будто Милано наградил молодого русского купца слишком слабым проклятьем. Пока гости пировали на его помолвке, Дмитрий умирал, чтобы возродиться чудовищем. Милано дал ему много своей крови, и первое питание должно было пройти спокойно, мирно. Но первой жертвой Дмитрия стала его невеста Рината, и девушка погибла от его ядовитых зубов. Ее образ до сих пор преследовал Дмитрия во снах днем. Как и тысячи других жертв, что вампир собрал за свое слишком длительное существование. Души погибших, казалось, пытались выместить на нем свое горе. И Дмитрий был окружен сотнями разгневанных призраков, которые проклинали его, пока вампир спал.

Закончив с телами, Дмитрий переоделся в одежду погибших хозяев и вышел из дома. Дита оставила еду и стала перебирать тряпки в ящиках в поисках новой одежды для себя. Ее платье было не пригодно. Одев мужскую рубашку и штаны, девушка заплела волосы и спрятала их под шапочкой. Когда она вышла за дверь, вампир уже ждал ее с привычной задумчивостью, всматриваясь в пустое ночное небо. Даже под маской его глаза выглядели печальными. Дита почувствовала легкий укор совести, что Дмитрию пришлось убить тех людей, чтобы защитить ее. Был бы вампир один, он бы обошелся гипнозом, стирая смертным память, и заставил бы забить о своем присутствии.

Дмитрий критически осмотрел ее наряд. Присев перед ней вампир укоротил девушке по размеру штанины и рукава.

— Жаль, обуви у них подходящей не было, — Дита потрясла огромными ботинками, самыми маленькими, что нашла.

Дмитрий, молча, подхватил ее на руки.

— Так быстрее будет, — ответил он на ее удивленный взгляд и побежал.

Уже через час они добрались до Гамбурга. Вампир точно знал, куда надо идти, зная город даже лучше чем Дита. Еще через час он раздобыл карету с двумя отличными жеребцами и добродушным кучером, что предложил девушке молока и хлеба. В карету был погружен огромный тяжелый сундук и в два часа ночи они уже мчались по лесной дороге по направлению в Берлин. Дита дремала, размышляя как ей объяснять все Петру. Тремер будет очень недоволен ее отсутствием. Но больше всего ей не хотелось объяснять, что она делала с Дмитрием. Это был секундный порыв попытаться помочь ему там, во дворе его конюшен. Позже Дита пожалела об этом сотню раз, и вряд ли девушка сможет найти слова, чтобы придумать причину, почему оказалась с Носферату на корабле, что вез его к Алисе. Лучше всего будет если Дмитрий промолчит об их приключении, а она сможет соврать, что тосковала по друзьям в Гамбурге. Хотя друзей у нее там не было, были лишь знакомые вампиры, что платили Джетту за ее кровь, пока она там жила. Но Петру такие детали знать не обязательно.

Дмитрий всю дорогу молчал, и ей не хотелось лезть в его мысли. Когда стало светать он открыл сундук и забрался во внутрь.

— Не открывай, — сказал он тоном, не требующим возражения. Дита лишь кивнула. — И не подглядывай!

— Боишься, что я увижу твое настоящее лицо? — Она пожалела о сказанном, Дмитрий резко притянул ее к себе, заглядывая в глаза и пытаясь прорваться в ее сознание.

— ЧТО ТЫ ВИДЕЛА? — Носферату был слишком зол, чтобы понимать, что не смог взять над ней контроль.

— Лишь мельком. — Дита не любила объяснять, почему на нее не действует гипноз и предпочитала изображать подчинение.

— Забудь. Забудь все, что ты видела!

— Да, хорошо, — девушка поспешно кивнула. Она бы с радостью забыла о том, что с ней произошло за последние два дня.

Дита видела Дмитрия и его настоящий облик в свете фонаря Дэвида, в доме Носферату, пока вампиры переносили его обездвиженное тело, но говорить об этом не собиралась. И тем более магичка не скажет, что видела лицо Дмитрия его же глазами, таким каким он был еще при жизни, получая воспоминания через кровь вампира.

Дмитрий отпустил ее и спрятался в сундук, захлопывая за собой крышку. Дита сразу растянулась на скамеечке, надеясь, что больше с ними ничего уже не случиться.

Она проснулась, когда вновь пришла ночь. Даже не заметила, как поднялся Дмитрий и сел напротив. После десяти часов сна она, наконец, почувствовала себя лучше, насморк прошел, и горло тоже. Девушка опять была голодна, но скоро, очень скоро она будет дома. Плевать на Петра, побежать к Джетту, хоть пять минут рядом с ним и жизнь наладится.

Дмитрий перевел на нее взгляд. Она села, подтягиваясь и разминая затекшее тело. В свете луны его маска, что он носил, казалась не менее отвратительной, чем его черное лицо. И зачем он это делал? Она отвернулась. Три ночи с этим вампиром это перебор. Дита надеялась, что в ближайший месяц его больше не увидит. Дмитрий сверлил ее взглядом, и девушка чувствовала себя неловко. У него были темно карие глаза. Его настоящие глаза. Они выглядели пугающе, даже без маски. Хотя, возможно они были такими лишь в его воспоминаниях.

— Не говори Петру, что я была с тобой, — сказал Дита, чтоб прервать мучительную тишину. — Я придумаю, что ему соврать.

— Почему не хочешь говорить? Ты вообще-то жизнь мне спасла, я ценю это.

— Потому что он будет задавать много лишних вопросов, уверена, ты тоже не захочешь на них отвечать! — Язвительно заметила Дита.

— И что ты ему скажешь?

— Ну... что просто сбежала, жизнь в капелле скучная, пошла приключений искать, — Дита хихикнула, и вампир невольно улыбнулся, от чего девушке снова стало не по себе. Когда Дмитрием не овладевал голод, когда он не вел себя высокомерно, этот вампир говорил с ней как с равной. Один из немногих Дмитрий был с ней человечен.

— Не переживай, объясняться не придется. — Дмитрий снова повернулся к окну, давая понять, что разговор окончен.

Дита была лишь рада. Пододвинувшись к противоположному окну, она легла на подоконник и стала рассматривать лунные тени на дороге. На горизонте были видны огни Берлина, и с каждой минутой они приближались. Знакомыми светлыми пятнами виднелись узнаваемые улочки и освещенные сторожевые башенки. Извозчик остановился за границей Берлинской стены, и вежливо откланявшись, уехал. Дмитрий дал ему расписку, заплатил, хотя мог просто отправить его домой, убедив в том, что деньги смертный получил еще в Гамбурге. Дита спешила уйти, направиться в капеллу Петра, а лучше сразу в крепость Шпандау, но Дмитрий остановил ее и приказал ждать.

Почти час девушка ходила вокруг вампира, скучая и обдирая кору с деревьев.

— Ты звал, Варан?

К ним вышла Катерина, и Дмитрий опустился в легком поклоне. Заметив Диту, Палач сладко улыбнулась и поманила ее к себе.

— Так вот кто лишил меня сегодня еды! В городе настоящая паника из-за ее пропажи!

Как только девушка приблизилась, Катерина заставила ее сесть перед ней и стала пить ее кровь. Дита была выше Катерины и стояла перед ней на коленях, чтобы Палачу было удобно питаться. Да, долгожданный Поцелуй, зубы Катерины приносили божественное удовольствие. Дита восторженно всхлипнула, радуясь своему освобождению. Палач напилась и дала Дите крови. Дмитрий отвернулся и старался не смотреть на них. Конечно, он понимал, что с Диты питаются многие вампиры, но в глубине души он хотел бы быть ее единоличным владельцем. Катерина насильно держала его на узах к ней, используя его как доносчика и шпиона в войне против Яснотки, и для Палача он был готов уступить.

— Ну, говори, — Катерина насытилась, но продолжая держать Диту за плечо, поглаживая и теребя ее волосы, не позволяя ей подняться, перевела взгляд на Дмитрия.

— Алиса послала своих убийц, ты пропустила их

— Я тебе не телохранитель!

— Они похитили меня и Диту. Девушка освободила меня, пару дней пришлось добираться через лес.

— Ага. А я тут при чем.

— Скажи, что отправляла Диту с поручение. Не хочу, чтоб Петр знал про Алису Саргос.

— Скажу. — Палач кивнула и потрепала девушку по щеке, — жду тебя через неделю, и больше не исчезай!

Подтолкнув смертную в сторону городской стены, Катерина показала, что не хочет ее присутствия при дальнейших разговорах. Дита поспешила убраться. Меньше всего на свете ей хотелось знать, что задумали Палач и сумасшедший Малкавиан, мнящий себя Носферату.