Бруджа осторожно стала спускаться. Когда её ноги коснулись влажной земли, девушка скривилась.

— Ботинки можно будет выкинуть. — Констатировала она.

— Я тебя не на свидание звал. Знала, на что шла. — Посмеялся над ней гуль.

На дне колодца был лаз чуть ниже человеческого роста, который вел куда-то под землю. Он имел незначительный наклон, и земля была влажной и скользкой. Девушка постоянно поскальзывалась и материлась, как сапожник. Через какое-то время лаз стал уже, и им приходилось нагибаться, чтобы не задевать потолок. Они прошли метров сто, и проход разделился надвое.

— Правый или левый? — Спросил Бэн.

— Правый. — Тори пыталась рассмотреть, что их там может ждать.

— Могу попытаться увидеть, куда Сергий пошел. Но мне потребуется сосредоточиться как следует, и на это я потрачу как минимум час.

— Шутишь? Я тут сгнию заживо!

— Ты уже мертва, — рассмеялся Бэн, а Тори обижено отвернулась.

— Пошли уже. Не найдем в правом – вернемся и пойдем в левый.

— А, может, разделимся?

— Тогда я заберу лампу! — Она схватила его за руку и дернула единственный источник света к себе.

— Не трогай меня, безродная! — Шикнул на неё юноша и сразу углубился в правый проход.

— Ты всё время на меня ругаешься, а в постели добр и ласков. — Тори положила ему руку на плечо и стала поглаживать.

— Мы на задании. Не путай.

— Хоть немного нежности к любовнице, — замурлыкала Тори. Но Бэн резко смахнул её руку.

— Не льсти себе.

— Что значит «не льсти»? Ты бегаешь ко мне почти неделю, и мы придаемся страстной любви…

— Я хожу к тебе лишь потому, что ты зовешь. С чего бы мне отказываться от бесплатной шлюхи?

Тори замерла, полная гнева. Бэн продолжал двигаться, и уже через несколько шагов лаз погрузился в полную темноту.

— Ты сволочь! — Крикнула она юноше и стала быстро его догонять. — Ты говоришь мне такие слова, шепчешь о том, как я прекрасна, как тебе со мной хорошо, а теперь обзываешь шлюхой!

— Не будь дурой, я говорю это всем девицам. Ты мне доставляешь удовольствие – я говорю тебе комплименты. Мы в расчёте.

— Ублюдок! Негодяй! Я думала, я и правда тебя привлекаю!

Тори злобно пинала камушки на полу и с трудом сдерживала гнев, чтобы не поколотить мужчину.

Бэн резко развернулся, светя фонарем ей в лицо, и могильным голосом произнес:

— Ты – безродная Бруджа. Ты должна быть мне благодарна за оказанную честь. А если начнешь болтать, распространяться о том, что я пару раз с тобой возлежал, то я подстрою твоё публичное безумие, и тебя казнят за нарушение традиций.

Виктория гневно блеснула глазами и оскалилась. Её клыки уже почти восстановились. Они были меньше, чем раньше, но всё же выглядели угрожающими.

— Я вампир! А ты – гуль, — девушка толкнула его в грудь. — Я легко убью тебя, и никто даже не найдет твоего тела, — она толкнула его вновь.

Бэн же лишь усмехнулся, так как девушка не могла его даже сдвинуть.

— Так говорили многие самонадеянные дуры перед тем, как отправиться с колом встречать рассвет.

— Хватит угрожать мне! — Крикнула Тори, толкая его сильнее, и Бэн сделал небольшой шаг назад. — Я приличная девушка! Я поверила тебе, впустила в свой дом, — Виктория толкнула его ещё сильнее, и Бэн зарычал, отступая. — Я влюбилась в тебя! — Бруджа прыгнула на гуля, сбивая с ног.

Они упали на скользкий пол, пролетев пару метров, вцепившись друг в друга, потеряв фонарь и пытаясь остановить движение в липкой промокшей земле. А потом внезапно пол провалился, и оба тут же оказались под водой. Сильное течение сразу дернуло их в разные стороны.

Бэн попытался перевернуться, чтобы подняться на поверхность. Один рывок, и он ударился головой о потолок. Течение его несло всё глубже. Стараясь успокоиться, юноша попытался продвинуться назад, но его смывало всё сильнее, и через мгновение он понял, что его вынесло из подземного лаза, и он в открытой воде. Под ним было полное тины речное дно. Оттолкнувшись от него, Бэн стал подниматься. Но, сделав один гребок, он ощутил, как его опутывают тяжелые веревки. Он резко оборачивался, пытаясь увидеть хоть что-то, что мешало ему, или поднимался, закрывая себе обзор, и в полной темноте не мог понять ничего. Веревки опутывали его все сильнее и, поддавшись панике, он стал дергаться, размахивая руками. Воздух в легких кончался.

Заставив себя немного успокоиться, Бэн понял, что это старая сеть, брошенная рыбаками. Стараясь больше не дергаться, чтобы не запутаться сильнее, он потянулся к ножу. Его рука коснулась пояса, и больше он не мог ей шевельнуть. Подтягивая к себе пальцами ремень, он чувствовал, как сети стягивают его все сильнее. Воздуха критически не хватало, и Бэн попытался разорвать путы своей сверхчеловеческой силой. Всё тело горело от нехватки кислорода, и, дернувшись, Бэн вдруг понял, что у него просто нет сил. Он старался успокоиться, хотя рассудок с бешеной скоростью пытался решить эту задачу. Ещё минута, и он просто утонет. Триста лет войны с опаснейшими существами земли, а он просто утонет... Бэн снова рванул, стараясь высвободить руку и достать нож. Его пальцы дотянулись до рукоятки, и юноша стал подтягивать его к себе. Нож выскользнул из ножен и удобно лёг в ладонь. Удача! Бэн повернул его, стараясь разрезать путы, но кисть была перекручена, и он просто не мог ей пошевелить. Гуль снова дернулся, стараясь поправить положение, но верёвка лишь плотнее обхватила руку. Он держал нож в руке, но не мог им воспользоваться. В отчаянии он выдохнул, теряя последний воздух, и дернулся, надеясь, что сможет освободить руку, пусть даже сломает её. Перед глазами прыгали кровавые круги, и Бэн уже мысленно прощался с Катериной.

Вдруг кто-то вырвал нож из его ладони и отрезал камни, что удерживали сеть на дне. Бэн чувствовал, как быстро поднимается, и через мгновение он вдохнул, оказавшись на поверхности. Он стал судорожно крутить головой, пытаясь оглядеться. Рядом с ним показалась голова Тори. Дернув его в сторону берега, она вытянула его спутанное тело.

— Ты смертный, а я бессмертная, — произнесла она, смотря, как он пытается восстановить дыхание. — Теперь ты понимаешь, человек?

Бэн не ответил. Он лег на грязную землю, медленно приходя в себя.

— Разрежь веревки, — наконец приказал он.

— Прости. — Тори стала спешно освобождать его. — Закончим на сегодня поиски? Как ты себя чувствуешь?

— Как будто утонул.

Женщина рассмеялась, заметив, что он шутит.

— Может, поедем ко мне? Я дам тебе свежую одежду. Переведешь дух?

— А ты приглашаешь?

— Да, Бэн, приглашаю.

— Тогда поехали.

— Просто отдохнем, или…— Тори посмотрела ему в глаза и смущенно опустила голову.

— Можем никуда не ехать и начать с «или»! — Бэна трясло после пережитого стресса, и он стал спешно раздевать женщину. Тори удовлетворенно улыбнулась и нежно обняла его, позволяя воспользоваться собой.

(Берлин, Alte Leipziger Straße 8. «Liebe Haima». Тремерская капелла. 13 августа 1808 год. Ночь). Пятница. (Дмитрий)

— Еще пять марок[1] за то, что ее довезут до моего дома? Петр, не смеши меня, друг мой. Это безрассудство простить такие деньги за час пути! — Раздраженный Дмитрий кричал на Тремера.

— Это плата не за час пути, дорогой Дмитрий, и вы это прекрасно понимаете. Девушка будет у вас, в вашем доме, в вашем распоряжении. Вы можете насытиться сами и накормить других, можете задержать ее до утра. Это стоит тех денег, что я прошу!

Дмитрий опустил взгляд, расстроенный своим несдержанным тоном. Тремер был прав. Только Носферату не собирался ее делить ни с кем. И Дита не была ему нужна на всю ночь. Всего пару минут удовольствия, и девушка могла идти на все четыре стороны. Впрочем... Ему пора научиться питаться спокойнее, неспешно. Или разделить пинание на несколько приемов. Интересно, как отнесется Дита к тому, что Дмитрий будет кусать ее несколько раз? Хотя, какое ему дело до мнения скота.

— Что ж, в ближайшие несколько месяцев мне придется работать в Кепенике. Эрилес, наконец, согласилась использовать секретаря, чтобы мне не пришлось мотаться в Берлин, поэтому я и хотел бы договориться с вами, чтобы девушку приводили в мою резиденцию.