— Это аванс. Я заберу Диту, расселю её в Шарлоттенбурге. Предоставлю все удобства и необходимую охрану.

— С чего вы взяли, что Карл позволит вам это?

— Юстициар приезжал в Берлин и покинул город. А девушка осталась. Я забираю её и вам лучше согласиться, пока я ещё плачу за это.

— О, Вильгельм. Иногда Узы Крови делают вас совершенно безрассудным, — спокойно произнёс Тремер и посмотрел Сенешалю в глаза. — Вы не можете её забрать. Дита будет жить в капелле.

— Пётр! — Вильгельм говорил уже намного жёстче, — вам не стоит пренебрегать моей дружбой. Я имею слишком большое влияние на своего Сира, и, если Густав пожелает, вы покинете Берлин. Сто тысяч кёльнских марок. Я от своих слов не отказываюсь, а это достаточно щедрое предложение, чтобы его не игнорировать!

— Я бы с радостью угодил вашим интересам, Вильгельм, но, боюсь, не могу пойти против желания Карла!

— Когда Карл будет приезжать в Берлин, девушка будет возвращаться в ваш дом. Юстициар даже не заметит пропажи.

— Ты ошибаешься, Вентру, — Карл проявился в помещение столь внезапно, что Вильгельм вскочил на ноги, кладя руку на то место, где должен был быть эфес его шпаги, но, будучи слишком вежливым, вампир оставил оружие дома.

— Если я не заблуждаюсь, Густав запретил вам находиться в Берлине, — ошарашено произнёс Вентру.

— Если я не заблуждаюсь, Внутренний Круг имеет право снять несговорчивого старца, лишить его прав на домен и назначить своего представителя в Берлине, — спокойно ответил Карл, обходя стол Пётра и усаживаясь на его место.

— Я понимаю и принимаю ваш статус, но Густав иного мнения. И если ему вздумается избавиться от непрошеного гостя, вряд ли я смогу повлиять на его решение.

— Думаю, в ваших интересах найти возможность влиять на его решения. Или это будет стоить слишком дорого для вас обоих.

— Не могу не согласиться. И всё же, почему вы ещё в городе? — Вильгельм пытался говорить спокойно.

— У меня были на то причины. Надеюсь, вам хватит благоразумия, чтобы не сообщать о моём присутствии Палачу и Принцу.

— Конечно, — Вильгельм кивнул и, наконец, сел. — Раз уж вы в городе, я бы хотел обсудить возможность получить девушку в своё распоряжение.

— Это невозможно, забудьте. Дита останется жить в капелле. Это требование Джетта. Это договор, который поддержал Густав, и это моё условие нахождения магички в городе. У вас и так прекрасная возможность использовать её кровь в любое время. Пётр предоставляет вам девушку по первому желанию. И вам не нужно платить сто тысяч за мага, которого вы не в состоянии контролировать или удержать. Дита будет жить в капелле! — Карл закончил эту фразу твёрдой точкой, не позволяя Сенешалю возражать.

— Конечно, это ваше слово, — лишь кивнул Вильгельм, Поднявшись, он подхватил мешочек со стола Пётра.

— Не спешите, Вильгельм, я бы хотел побеседовать с вами не только о крови. Пётр утверждает, вы разумны и способны идти на компромисс. Я хочу обсудить с вами Берлин.

Вильгельм замер, слова Карла словно пронзили его разум.

— Я слушаю.

— Времена сейчас тяжёлые. И положение требует серьёзных решений и крепкого нрава. Как вы сами знаете, Тореадоры поставили жёсткие условия Густаву, и если ваш Сир не пойдёт на уступки, боюсь, город ждут серьёзные потрясения. Пока Принца Берлина поддерживают Вентру Пруссии, он имеет некоторую силу, но так уж вышло, что его поступки отталкивают даже представителей вашего клана.

— Я понимаю.

— Берлину требуется более гибкий правитель, более демократичный и способный идти на уступки.

— К чему вы клоните? — прищурился Сенешаль, чувствуя, как скребётся в нём кровь отца. Он заметил, как Карл усмехнулся одними лишь глазами: вампиры не читали мысли друг друга, но эти взгляды говорили о многом. Вильгельм мечтал о кресле своего Сира. А Карл мог ему это предложить.

— Пока ни к чему. Возможно, вы можете подтолкнуть своего Принца к более разумным решениям. Или начнёте принимать решения сами. На данный момент Принц Парижа считает, что единственный способ угомонить Густава – это спалить Берлин дотла. Мы, конечно, не принимаем такую политику, но если Вентру не начнут действовать разумно, мы примем предложение Франсуа, и Густав лишиться не только своего домена... — Карл замолчал и многозначительно посмотрел на Вильгельма. — Но и своей головы.

— Я поговорю с Сиром, постараюсь повлиять на его решение.

— «Постараюсь» меня не устраивает.

— Вы правы, — Вильгельм вновь поднялся, его била дрожь. — Я повлияю на его решение, и Густав принесёт свои извинения Марселю.

— Прекрасно, прекрасно, — кивнул ему Юстициар, — я же буду молиться, чтобы вы не попали в список приговорённых к смерти. Помните, что в живых ему позволено оставить лишь одного!

Вильгельм почти выбежал из кабинета Тремера. До этого времени Сенешаль не принимал в серьёз угрозы Тореадоров. Прибывшие войска Наполеона грабили город, но особого ущерба ему не нанесли. Кроме того, французских войск не было в Шарлоттенбурге, и Сенешаль спал спокойно. Но если Франсуа Вийон сожжёт Берлин, править будет нечем. Ни Густаву, ни ему.

Комментарий к Глава 4. Продать Джульетту. Часть 03. Продать Принцессу [1] Курфюрст – в Священной Римской империи — имперский князь. C 1797 Фридрих Вильгельм

III

являлся Прусским курфюрстом.

====== Глава 4. Продать Джульетту. Часть 04. Кровавые игры ======

Беты (редакторы): Simeon Stefan Batory

(Берлин, Alte Leipziger Straße 8. «Liebe Haima». Тремерская капелла. 20 июня 1808 год) Воскресенье.(Амалия)

Карл не покинул город. Дита боялась его общества, а также того, что Густав будет взбешён, узнав о присутствии Юстициара. Но Тремер был слишком в себе уверен, как и в своём положении. Столкнувшись с незначительным проявлением сил нового господина, Дите показалось, что старый вампир имеет права не считаться с указами другого старика. Но и Принц Берлина вызывал у принцессы благословенный ужас. Разрываясь между этими двумя силами, Дита проснулась от какого-то кошмара. Марис щекотала пёрышком её подбородок, и принцесса выдавила из себя улыбку, хотя сновидение жадными лапами всё ещё утаскивало её в мир грёз.

— Поделишься со мной едой? — взмолилась подружка. — Я последние три дня не могла работать, и очень голодно себя чувствую, — пожаловалась Марис.

— Конечно, — Дита с неохотой отдала ей свой жетон, честно заработанный на прошлой неделе, — вся порция тебе, — снова выдавила девушка улыбку. Карл запретил ей питаться человеческой пищей и, хотя мысли о еде вызывали сильное бурчание в животе, нарушить приказ нового хозяина она не могла.

Проводив Марис до столовой, Дита направилась к Когану. В воскресенье ей полагалось убирать, но сил на это не было. Однако голодать после отъезда Карла она не собиралась, а значит, следовало отработать новый жетон. Коган дремал, предполагая, что девушки ещё в столовой, и появлению Диты был не рад.

— Чего тебе? — спросил он сердито.

— Карл был в городе. Он не хочет, чтобы я ела: у меня слабость сильная, назначь меня на работу попроще, — попросила Дита.

— Тоже мне, привилегий захотела, — зевнул Коган, но сразу продолжил: — можешь посуду мыть.

Дита поморщилась.

— А ещё что полегче есть?

— Да, есть работа на печи лежать. Подойдёт? Что за ленивое создание! — мужчина сплюнул на пол. — Поставлю тебя в зале столы убирать. Проще уже не придумаешь!

— В зале?! — Дита не хотела появляться там лишний раз.

— Посуда? Зал? Решай быстрее, только время моё тратишь, — Коган сделал вид, что засыпает.

— Зал, — Дита вздохнула. — Спасибо, — добавила она и покинула гуля. Оставалось лишь надеяться, что Анжело в воскресенье не появиться.

Но, выйдя с тряпкой в трактир, Дита аж вздрогнула. Зал был переполнен: с четырёх в трактире начинали подавать жаркое, и почти все столы были уже заняты. Так же в зале сидели гули: два стола были заняты ими. Стол Анжело, почти у самого входа, был уставлен пустыми кружками. Со старшим гулем сидели все его прихвостни, и слуги явно отдыхали, напиваясь за счёт Петра. Дита обошла их, направляясь к дальним столам, оставляя их напоследок. Пересекаться с ними не хотелось, тем более от подвыпивших гулей было опасно получить «не за что».