Яснотка присосалась к дочери, и маска второй спала, являя в тусклом свете свечей её истинный облик, который казался ещё более отвратительный, чем облик её Сира.
— Готово, — произнёс Дмитрий, непроизвольно громко. Ему хотелось, чтобы они прервались, отвлеклись и позволили ему уйти, чтобы не присутствовать при их любовных играх.
Но вампирши и не думали останавливаться. Покусывая и поглаживая, они пили кровь, издавая тихие стоны от каждого прикосновения зубов. Эти две маленькие уродливые фигуры любили друг друга и наслаждались своим обществом. Вампирши даже забыли о присутствии третьего, да и Дмитрий их особо не беспокоил. Яснотка тщательно контролировала, чтобы он всегда был на Узах к ним обоим, чтобы юноша не мог их предать, чтобы держать умного и изворотливого вампира на короткой цепи. И чтобы у неё была возможность влиять на его психозы, которые нередко мешали ему жить. А Дмитрий был нужен ей живой.
Вампир отвернулся, заставляя себя не смотреть. Но он всё равно слышал их, и ему безумно хотелось сбежать из этой крохотной тюрьмы. Если бы уродцы позволяли ему присоединяться к их оргии, он бы не так остро реагировал на это. Но они отталкивали его, словно он был им чужой, словно не он последние двести лет решал за них все проблемы и поддерживал финансово. Умом он прекрасно понимал, что его просто используют. Но Узы не давали думать ему здраво. И его мёртвое сердце переполнялось ревностью к ним обоим и каждой в отдельности. Он нередко строил планы, как убрать одну из подружек, чтобы занять её место. Но, встречаясь со взглядами прекрасных–отвратительных глаз своих повелительниц, он забывал обо всём.
— Показывай, — раздалось за его спиной, и Дмитрий обернулся. К его радости они снова были в масках маленьких девочек. Два невинных цветка с самыми жестокими сердцами.
— Это полная копия чертежей Джорджа Стефенсона. Каждая деталь.
— Что насчёт финансов? — Уточнила Яснотка.
— Веду расчёты.
— Хочу сама! — Воскликнула Эрилес. Когда рядом не было посторонних, она позволяла вести себя как взбалмошная девица.
— Конечно, госпожа. Я помню об этом, поэтому я и здесь, чтобы обсудить все детали. — Дмитрий не хотел, чтобы вампирша участвовала в расчётах, потому что была не способна к подобным делам. Но отказать он ей не мог.
— Учитывая, что все расходы на создание железных дорог берёт на себя Вильгельм, то нам нужно лишь продумать детали доставки в Берлин готовых вагонов, создание компании по перевозке груза и разрекламировать себя так, чтобы никто более не посягнул. — Расчётливо произнесла Яснотка.
— Прокладка дороги и создание самих машин займёт не одно десятилетие, и прогресс может застать нас врасплох. Мы лишимся своих вложений, если люди откажутся пользоваться дорогой, — заметил Дмитрий.
— Поверь мне, я насмотрелась на человечество. Пройдёт не одно столетие, прежде чем они придумают что-то новое. А быстрое передвижение между городами будет воспринято с восторгом. Очень скоро Европа будет исполосована железными путями. — Усмехнулась старая Носферату.
— Я всецело полагаюсь на ваше виденье, — поклонился юноша, — уверен, что вы правы, и Эрилес со своей идеей руководить процессом и владеть торговой компанией со своим транспортом принесёт вам большие прибыли. — Дмитрий не стал замечать, что кроме «желания» Эрилес не вложила в проект ничего.
— Честно говоря, я не очень представляю, как эта штука вообще работает, — усмехнулась Эрилес.
— Уверен, это вам и не нужно, — всё так же вежливо ответил Дмитрий, в тайне надеясь, что она не начнёт интересоваться.
Ему совсем не хотелось приезжать в Берлин, чтобы объяснять ей это снова и снова, так как вампирша плохо разбиралась в технологиях. Эрилес прожила на свете уже триста лет, но прогрессировать особо не собиралась. Дмитрий знал, что это чудовище когда-то было взрослой крестьянкой с серьёзным физиологическим заболеванием – у неё не росли кости. И осталась бы она изгоем до конца своих дней, если бы Яснотку не привлекла любознательность женщины. Они долго дружили, если это можно так назвать. Общались тайком по ночам. Яснотка являлась женщине красивым мужчиной-карликом, спасая её от комплексов. Прошло всего пару месяцев, и Яснотка дала Эрилес становление, открывая ей свою сущность и связывая себя и её Кровавыми Узами. Женщины, если Яснотка действительно была женщиной, очень сблизились. Словно слились в единое целое, поддерживая и дополняя друг друга. И всё же Дмитрий чётко видел, что Яснотка была древнее – могущественное существо из совершено другого мира, а Эрилес, хоть и обучилась многому, так и осталась деревенской простушкой с множеством комплексов.
— Что ж, тогда чертежи стоит передать для разработок и дальнейшего заказа. На первое время мы ограничимся десятью машинами. И к ним потребуется более ста прицепов для грузовых и людских перевозок. — Подытожила Яснотка.
— Вагонов, — поправил её Дмитрий и тут же осёкся. — Простите.
— Вагонов. И, если этот проект будет успешным, думаю, нам стоит предпринять серьёзные шаги, чтобы появились подземные поезда. Для Каинитов. Они принесут нам неменьшую прибыль.
— Конечно. Когда-нибудь в будущем. — Согласился Дмитрий. — А пока Ларс занимается планированием подземных канализаций. Я рассказывал вам об этом проекте.
Яснотка кивнула.
— Пройдёмся по нашим бумагам и финансовым расчётам, — перевела к себе внимание Эрилес.
— С радостью! — Кивнул юноша, с тоской понимая, что выбраться из подземелья двух женщин в ближайшее время он не сможет.
Комментарий к Глава 3. Чужой город. Часть 06. Любовное зелье [1] Мыльнянка, или Сапонария (лат. Saponária) — Название рода происходит от лат. sapo — мыло, по способности корней образовывать пену.
[2] Шпрееинзель (нем. Spreeinsel) — остров в Берлине на реке Шпрее в районе Митте.
[3] Девичий мост (Юнгфернбрюкке) — единственный на то время разводной мост в городе. Мост перекинут через рукав реки Шпрее Шлойзенграбен, связывая улицы Фридрихсграхт и Обервассерштрассе.
====== Глава 3. Чужой город. Часть 07. Красавица и чудовище ======
Беты (редакторы): Rioko Rain
Почти всю неделю Дита не работала. Пока у общего котла стояла Кларисса, можно было легко выпросить тарелочку хотя бы раз в день. А горбатиться ради дополнительной тарелки отвратительной байды Дита не хотела. Почти всю неделю она бегала днём в лавку, о которой спрашивала у Бэна, пока они проезжали по городу. В ней продавали книги, и Дита упросила хозяина позволить ей просто почитать. Чтение сильно её взбодрило, словно второе дыхание открылось. Теперь она даже была готова мириться со своим положением. Только по Джетту скучала всё сильнее.
Продавец в лавке сначала был ей рад, но потом явно устал от её безостановочного присутствия – она действительно не покидала его весь день. И в воскресенье хозяин стал требовать с неё денег. Наскребя по карманам те крохи, что смогла получить от смертных в таверне, Дита протянула ему монеты. Владелец лишь посмеялся, сказав, что на эти деньги и один лист из книги не купить, и собирался выгнать её, но девушка стала умолять, обещая добыть ему больше. На этот раз он позволил ей остаться, но Дита понимала, что ей нужны средства, чтобы читать, чтобы есть, чтобы купить себе одежды.
Дружки Анжело, явно раздосадованные её отсутствием, ловили её, когда она возвращалась к ночи, чтобы обслуживать клиентов, и донимали расспросами, издёвками и читали морали. Когда её поймал сам Анжело, схватив за юбку и не позволяя сбежать, она сначала пнула его ногой, а затем, когда тот рассмеялся на её жест, плюнула ему в лицо, за что Анжело вытащил её на улицу и, вдали от глаз Тремера и его гулей, избил девушку хлыстом, что использовал на своей лошади.
За эту неделю Диту посетили ещё трое вампиров. Только третий пить не стал. Бруджа – Изабелла, Борис и Робин. Последний был мрачный, пугающе бледный и его клыки, казалось, вообще были не способны убраться. Он сидел с ними, обозревая, как его сородичи питаются. Не сказал ни слова, лишь глазами блестел, холодными, как куски льда. Девушка только радовалась, что это не Носферату.
