Своей жизни до Становления Брунгильда не помнила. Как не помнила и своего Сира. Единственное, что она знала точно, это не Всеотец. Все, что осталось в памяти о тех днях – голод. Долгие ночи одиноких скитаний, охота, смерть. Так продолжалось, пока она не встретила группу дев Гангрел, называвших себя Валькириями. Они считали себя воплощением древних легенд. Вихрем проносились Валькирии по полям сражений, даруя вечную не-жизнь избранным смельчакам.

Кровавые войны, когда Вентру и Тореадор вторглись в Скандинавию, прикрывая знаменем христианства доктрину Каинитов, положили конец ее преданному служению Одину. Валькирии, не принявшие новое учение, продолжали сражаться, чтобы сохранить традиции и веру своего народа. В конце концов, Вентру, Тореадор и даже Бруха объявили на них охоту. Их преследовали по всей Скандинавии, убивая по одной. Оставшиеся впали в торпор на долгие годы.

Брунгильду пробудил кровавый потоп Первой Мировой. Она решила найти уцелевших Валькирий, снова объединив их во имя великой цели – возвращения к традициям и обычаям предков. Что-то подсказывало ей, что время стоящих на коленях перед распятием слабаков прошло. Вернулось время Богов, с которыми говорят стоя, с гордо поднятой головой.

Вторая Мировая ужаснула даже ее. Воины, гибнущие с оружием в руках, достойны Вальхаллы, вечной жизни. Но в этой войне мертвых детей было куда больше, чем мертвых воинов. Человечество, провозгласившее прощение и смирение величайшими добродетелями, мчалось к гибели куда быстрее, чем во времена, когда справедливое воздаяние и гордость правили миром.

Через пару десятилетий после Второй мировой в Швеции и Норвегии резко возросла активность Анархов. Князья Камарильи отрицали наличие проблемы, но им мало кто верил. Вокруг Валькирий, все еще державшихся в тени, начали собираться те, кто мечтал вернуть времена викингов и служения древним Богам.

В 1982 году Брунгильду впервые посетило видение приближающегося Рагнарёка. С тех пор она начала больше интересоваться делами современного мира, стараясь завербовать в ряды будущих воинов Одина как можно больше сторонников, как Сородичей, так и Смертных. Говорили, что возрождение Одинизма и признание Асатру одной из официальных религий Исландии - это результат ее неугомонной деятельности. Лидеры Камарильи признали, наконец, что Валькирии представляют собой опасность для текущего положения вещей. Но времена изменились, и Девы Одина оставались неуловимыми для потерявших охотничью хватку Сородичей.

Ходили слухи, что и Шабаш пытался втянуть Брунгильду в свои ряды, но гордая воительница презрительно отказала им, заявив, что они лишь сборище монстров, не ведающих, что такое честь и долг.

***

Маленький частный самолет из Осло приземлился в аэропорту Кеннеди в полночь. Четыре девушки, вполне модельной наружности, если не считать легкой звериной раскосинки в глазах и не слишком ухоженных ногтей, откровенно напоминающих когти, одетых в черную кожу и высокие берцы, без проблем прошли паспортный контроль и направились на стоянку, где их уже ожидал джип. Ночь – для охоты. На следующий вечер тот же самолет должен был доставить их в Лос-Анджелес, новую столицу Свободного Штата Анархов Калифорния. После событий, связанных с нахождением Анкарского саркофага, когда Принц ЛаКруа потерял власть, Эл-Эй остался за Анархами, и только Джулиан Луна в Сан-Франциско все еще представлял в Калифорнии власть Камарильи.

Хильда с опаской оглядывалась по сторонам. Вроде бы, их появление прошло незамеченным. Сестры, более озабоченные предстоящей охотой, чем возможной слежкой, тихо переговаривались, разглядывая окружающий пейзаж. Слишком много дичи. Слишком мало дикой природы. И слишком теплая ранняя весна, без снежных проплешин под темными деревьями, без заиндевелой прошлогодней травы и похрустывающих от ночного морозца веток, полных свежего сока. Но Рагнарек придет и в эти земли, они знали это. И воля Всеотца привела их сюда.

Убедившись в том, что никакая подозрительная машина не увязалась за джипом, Хильда вытащила из рюкзака карту Нью-Йорка, выбирая безопасный для незваных гостей район охоты.

Белый волк, пристально следивший за вышедшими из самолета девушками, сверкнул янтарными глазами, принюхался к ветру и стремительным бегом направился в сторону Стейт-Айленд.

Комментарий к ЧАСТЬ ВТОРАЯ 24. Гаупне, Согн-о-Фьюран, Норвегия. Брунгильда

* Ксавьер – бывший юстициарий клана Гангрелл. Это по его решению клан вышел из Камарильи.

========== 25. Сохо, Манхэттен, Нью-Йорк. Фьялар ==========

- Волнуешься? – спросила Делия, пытаясь выбраться из-под одеяла и нашарить под кроватью тапочки.

Тапочек, конечно, там не оказалось. Она их принципиально не заводила в студии у Фьялара, скрепя сердце согласившись на зубную щетку.

- Нет, а должен? – Фьялар сгреб ее в охапку и втянул обратно в постель, - Напомни мне, почему ты не соглашаешься ко мне перебраться?

- Не должен.

- Не увиливай.

- Это неприлично. Мы не женаты.

- Когда идем в мэрию?

- Чем тебя Диззи не устраивает? Яичницу он готовит лучше.

- Я не сплю с Диззи.

- Ты совершенно невозможен, - расхохоталась Делия, угрожающе занося подушку над головой Фьялара, - брак вредит карьере, не забыл?

- Ни тебя, ни меня не уволят, даже если мы обвенчаемся в этой их синагоге.

- В синагогах не венчаются, для этого есть мечеть. Или церковь, я забыла.

Делия все-таки выбралась из-под одеяла и накинула на себя одну из рубашек Фьялара, которыми обожала пользоваться вместо утренних халатиков.

- Брак вредит твоей карьере, - «твоей» она произнесла с нажимом и даже слегка с вызовом, - я говорила с Диззи, он утверждает, что постоянная подружка лишит тебя четверти поклонниц, а жена – не меньше, чем половины.

- Уволю Диззи.

- От этого в его словах правды меньше не станет, - покачала головой Делия.

Она подошла к постели, наклонилась и тронула губами губы Фьялара.

- Если первый диск порвет хит-парады – перееду к тебе. Торжественно обещаю. А пока будем прятаться.

- Ты еще скажи, что сегодня на концерт не придешь, - сердито проворчал Фьялар.

- Ну, уж от этого меня даже Один и Локи вдвоем не удержат, - рассмеялась Делия, направляясь в ванную.

На самом деле Фьялар волновался. Но не за сам концерт. Несколько месяцев репетиций превратили приятельскую тусовку в сплоченную профессиональную группу, сочетание классического металла с нотками скандинавской драпы и индейских ритуальных напевов. От волынки, по настоянию Иветт, пока пришлось отказаться. Фьялар и сам прекрасно мог профинансировать группу и даже рекламную компанию, но у Примогена Тореадор были связи в музыкальных и журналистских кругах, и с ее мнением следовало считаться.

Пару-тройку пробных выступлений в «Каине», закрытом клубе для Сородичей, который посещали преимущественно Торри, они уже дали. Но сегодня им предстояло выступать в знаменитом « Бауэри Баллрум», который, несмотря на название и тяжелый бархатный занавес на сцене, к балам не имел ни малейшего отношения. Присутствие смешанной публики на концерте группы, в которой все, кроме Фьялара, были вампирами, многими Сородичами расценивалось, как угроза Маскараду. Иветт изрядно рисковала, давая согласие на такое представление, но Примоген была уверена – овчинка стоит выделки, а кто не рискует – пьет из медицинских пакетиков.

На ночных улицах наступило временное затишье. Выборы перенесли на начало мая, в связи с неожиданной для большинства непосвященных отставкой Айслинг Стурбридж. Новый примоген Тремере, Лорд Вэйнврайт, свою кандидатуру на роль Принца выставлять категорически отказывался. Но, по слухам, Тремере нарастили невиданную прежде в Нью-Йорке силу. Поговаривали даже, что они «не брезгуют» сотрудничеством с Орденом. Правду знала только верхушка клана Носферату, от пристального внимания Шрек-админа всея Камарильи Шарка рост новой социальной сети «Черное и Белое» не укрылся. Войцех, к неудовольствию Фьялара, пропустил пару репетиций, полностью увлеченный новой игрой в Черную Башню. В Белую играла Маша.