Отливающие золотом тарелки, перед которыми лежали меню, все еще были пустые. Дамблдор, однако, внимательно изучал список блюд, после чего заказал, глядя в свою тарелку: «Свиные отбивные!»

И на тарелке тотчас явились с пылу с жару котлеты. Тут все сразу смекнули, что делать, взяли меню, и золотые тарелки наполнились едой.

Тут я случайно услышала беседу Каркарова и Дамблдора, он улыбнулся Игорю, и в глазах у него запрыгали искорки смеха.

— У тебя, Игорь, все тайны да тайны. Можно подумать, ты не любишь гостей.

— Мы все, Дамблдор, печемся о своих владениях. — Каркаров оскалил желтые зубы. — И ревностно оберегаем вверенные нам очаги знаний. Мы по праву гордимся, что никто, кроме нас, не знает все их секреты, и мы бдительно храним их. Разве не так?

— А я, Игорь, не стал бы утверждать, что знаю все секреты Хогвартса, — добродушно ответил Дамблдор. — Не далее как сегодня утром отправился я в туалет, свернул не туда, и очутился в прелестной, совершенно незнакомой комнате с превосходной коллекцией ночных горшков. Позже я вернулся получше осмотреть ее, а комнатка-то исчезла. Я, конечно, все равно ее отыщу. Возможно, она доступна только в полшестого утра, а может, когда месяц в фазе одна четверть или когда слишком полный мочевой пузырь.

Каркаров нахмурился, а Дамблдор чуть заметно подмигнул мне. Я слегка улыбнулась ему и отпила из фужера вино.

Тем временем Флер Делакур, изящно повернув голову в сторону своего кавалера, в пух и прах разносила убранство замка.

— Пʼгосто убожество! — обвела она взглядом искрящиеся инеем стены Большого зала: как и все французы, она немного картавила. — У нас во двоʼгце Тʼгапезную укʼгашают ледяные скульптуʼгы. Они не тают и пеʼгеливаются всеми цветами ‘адуги. А какая у нас еда! А хоʼг лесных нимф! Мы едим, а они поют. И в холлах никаких ужасных ‘ыца’-гей без головы. А попʼгобуй залети в Шармбатон полте’-гейст, его выгонят с тʼгеском, вот так! — И Флер с силой хлопнула по столу ладонью.

Ее кавалер глядел на нее затуманенным взором. Восхищение его было так велико, что он вряд ли ее слышал, пронося вилку мимо рта.

— Конечно! — стукнул он по столу так, как Флер. — Да! С треском!

Я окинула взглядом зал. Хагрид сидел за одним из учительских столов и, не отрываясь, глядел в их сторону. На нем был все тот же ужасный бурый с ворсом костюм. Он махнул рукой, и мадам Максим, заметила я, ответила тем же. Опаловое ожерелье на ее могучей шее мягко переливалось, отражая огоньки фонарей.

После ужина Дамблдор встал и пригласил всех последовать его примеру. Взмахнул волшебной палочкой, столы отъехали к стенам, образовав пустое пространство. Еще один взмах, и вдоль правой стены выросла сцена с барабанами, гитарами, лютней, виолончелью и волынкой.

На сцену вышел ансамбль «Ведуньи», встреченный восторженными рукоплесканиями. У ведуний были длинные растрепанные волосы, черные мантии нарочито порваны и потерты. Гарри с нетерпением ждал, чтобы они заиграли, совсем забыв, что за этим последует. Ведуньи разобрали инструменты, фонарики на столах погасли, и участники состязания со своими дамами поднялись со своих мест.

«Ведуньи» заиграли грустный медленный танец. Все желающие вышли на середину зала, которая была ярко освещена. Сразу же меня пригласил Бэгмен, отказывать ему мне было неудобно, пришлось потанцевать с ним.

Дамблдор вальсировал с мадам Максим. Она была чуть выше его, впрочем, для дамы ее роста и полноты мадам Максим танцевала вполне грациозно. Грозный Глаз неуклюже топтался в тустепе с профессором Синистрой, которая явно опасалась его деревянной ноги.

Услыхав последнюю дрожащую ноту, выведенную волынкой, я облегченно вздохнула. Все захлопали, а я мгновенно высвободилась из объятий Бэгмена.

— Еще один танец, мисс Монфор-лʼАмори? — предложил он.

«Ведуньи» заиграли новый танец, веселый и быстрый.

— Нет, простите меня, Людо, — возразила я. — Пригласите миссис МакГонагалл. — И любезно откланявшись, я пошла к столикам у стенки мимо Фреда и его пассии, которые так лихо отплясывали, что другие пары шарахались от них, боясь за свою жизнь.

Тут же появился важный как индюк Перси. Не знаю почему, но в последнее время он начинал меня раздражать.

Стол судей опустел. Дамблдор танцевал с профессором травологии, миссис Стебль, Людо Бэгмен — с МакГонагалл, мадам Максим с Хагридом носились в бешеном вальсе по всему залу, грозя сбить с ног пары, танцующие в опасной с ними близости. Не танцевал один Каркаров, он вообще куда-то исчез. Очередной танец кончился, и все снова захлопали в ладоши. Людо Бэгмен поцеловал руку МакГонагалл и пошел к столу, и тут его настигли близнецы Фред и Джордж.

========== Глава XXXVI. Пьяная надежда ==========

Январь 1995 года.

— Пойду прогуляюсь, — шепнула я. — Подальше отсюда.

Пройдя по краю зала, обошла танцующих и вышла в холл. Парадные двери были распахнуты настежь, в розовом саду мерцали, порхая с куста на куст, крохотные феи.

Я спустилась по лестнице и очутилась в гроте, полном цветущих розовых кустов, между ними бежали извилистые дорожки, мощенные цветной плиткой, над кустами высились каменные статуи. Где-то плескалась вода, должно быть, фонтан. Здесь и там на резных скамьях сидели ученики, отдыхая от танцев. Я прошлась вглубь сада и скоро услыхала знакомый ненавистный голос.

— Не вижу, Игорь, никаких причин для беспокойства.

— Как ты можешь, Северус, закрывать глаза на происходящее? — с явной тревогой возразил Каркаров, понизив голос: вдруг кто подслушает. — Тучи сгущаются все последние месяцы, и меня, не стану скрывать, это очень тревожит… Это снова происходит, также как и раньше! Не ты, никто-либо другой не может это не отрицать!

— Я уже сказал, что не вижу никаких причин для обсуждения!

— Это знак, Северус, и ты это знаешь!

— Я не понимаю, о чем это ты Игорь?

— Неужели, а может, ты закатаешь свой рукав, а?

Северус мгновенно убрал свои руки за спину.

— Тебе меня не обмануть, Северус, — предупредил Каркаров. — Ты боишься, и я это вижу!

— Мне нечего бояться, Игорь, -холодно ответил Северус. — Чего про тебя не скажешь. Если тебе угодно, беги, — посоветовал Северус. — Беги, я уж как-нибудь объясню твое бегство. Что до меня, я остаюсь в Хогвартсе.

Голоса слышались все ближе, и скоро из-за поворота появились их обладатели. Я, накинув на себя капюшон, скрылась за тенью колонны. Снейп с каким-то особым озлоблением раздвигал кусты волшебной палочкой, оттуда с испуганными возгласами то и дело выскакивали темные фигурки, а Снейп так и сыпал наказания. Мимо него прошмыгнула девочка.

— Минус десять очков Пуффендую, Фосетт, — проскрипел он. — Минус десять и Когтеврану, Стеббинс, — следом за девочкой из кустов выскочил мальчик.

— А вы что тут делаете? — заметил Снейп впереди Гарри с Роном.

Каркаров, явно недовольный такой встречей, нервно схватил кончик козлиной бородки и стал накручивать ее на палец.

— Просто гуляем, — кратко ответил Рон. — Правилами не запрещено.

— Ну и продолжайте гулять, — рыкнул Снейп и вихрем пронесся мимо, только мелькнула за спиной, как надутая ветром, черная мантия. Каркаров не отставал, а Рон с Гарри пошли дальше.

«Что так могло встревожить Каркарова?» — подумала я.

Весь остаток бала я просидела в кабинете Альбуса, попивая приготовленный Добби глинтвейн. Мыслей было много. Все накопилось: появление черной метки на квиддиче, Пожиратели смерти, участие Поттера в турнире, еще и внезапная болезнь Барти — все навалилось. Попивая горячий напиток, я все пыталась сложить, но чего-то не доставало.

— Значит, черная метка ожила, — наконец до меня дошли слова Каркарова. — И Игорь намекал Северусу именно на это.

Скоро произойдет то, чего я и боялась. Нужно было все расставить на места. За свое сознания я не боялась, даже Альбусу не удавалось туда проникнуть, так что в этом я была спокойна.

В полночь «Ведуньи» доиграли последний танец. Бал кончился, и все разошлись.