—Ах! Северус, -вздрогнула Анри от наслаждения.

Анри ждет этого движения, и выгибаюсь всем телом по мере того, как мой член погружается в нее дюйм за дюймом, заполняя ее жаркую глубину. Упругие стеночки дрожат, обнимая мой напряженный орган, и она на миг закрывает глаза от удовольствия. Я беру ее за бёдра и начинаю входить в нее равномерно, раз, за разом погружая раскалённый член как можно глубже. Когда ритм устанавливается, мои руки начинают бродить по ее телу, поглаживая ягодицы и груди и сжимая их с каждым толчком.

Ее стоны становятся громче, и это только заводит меня сильнее.

Мне нравится смотреть, как ее груди покачиваются в такт моему движениям, не имея возможности ничего сделать в ответ.

—Северус….Оооо да…- вырвался ее стон.

Анри двигалась мне навстречу, и обратно, поэтому амплитуда увеличилась, и при таком темпе я быстро почувствовал, как у Анри подкатил очередной оргазм, и ее влага понеслась по моему члену. Я в это время выплеснул в ее первую порцию семени.

Я начал кончать с сильными спазмами по всему телу и Анри снова стала выгибаться.

Я продолжал движения, в тоже время, толкая из себя семя. Не останавливался, когда Анри пошла на новый круг оргазма, я чувствовал и понимал это. Мой член и не думал падать! Я снова и снова двигался в ней и у меня самого снова подкатил оргазм. После этого я стал сбавлять темп, пока совсем не остановился. Анри лежала с широко раскрытыми глазами, полными страсти и счастья. Я медленно опустился на нее.

— Анри…

— Ммм….-простонала она.

— Ты моя жизнь! — простонал я и поцеловал ее в шею.

Я свалился на бок рядом с ней, и подтянулся вверх, головой на подушку. Анри

тоже подвинулась повыше, положила голову мне на плечо, прижалась. Потом я обернулся, схватил легкое одеяло, лежащее с краю, укрыл нас обоих.

Ты сейчас читаешь мою очередную фантазию… Интересно было бы мне тебя нежно связать — не для того, чтобы преодолеть твое сопротивление, но для того, чтобы усилить оргазм… и поучить взамен этого самому реализацию некоторых фантазий… Ведь я же могу при этом тебя зацеловать, медленно заездить или просто задразнить до оргазма, думаю что это было бы сверх приятно для обоих с непереносимо острыми ощущениями, если производить медленную, искусную обработку ручками… язычком… губками… членом… позволить тебе делать какие-то мышечные усилия, но при этом оставаться совершенно беспомощной в отношении влияния на ход событий, на ритм и скорость стимуляции… внести так сказать фактор неизвестности… это даст возможность довести тебя, по крайней мере, до непереносимых пределов… довести тебя до неистовства, оттягивая кульминацию до бесконечности… И увидеть потом твои счастливые глаза…

Я помню, как проснулась на рассвете, и было такое чувство неограниченных возможностей. И я помню, как подумала тогда: «Вот оно — начало счастья, И, конечно, дальше его будет больше». Но тогда я не понимала, что это не было началом. Это и было само счастье. Прямо тогда, в тот момент.

— Что это было? — спросил меня Северус, и его ладонь пробежала по спине.

— Назовем это надеждой, — прижалась я к нему сильнее.

—Когда ты поймешь, что многое надо уладить, прежде чем идти дальше, — сказал он укрывая мои голые плечи.

—Например?

—Обещание, — тихо прошептал Северус. — Обещай мне, что никогда не станешь лгать, будишь говорить мне абсолютно все, что ты делаешь это ради себя и меня. И обещай мне, что ты никогда не посмотришь на другого мужчину.

-Я даю любое из этих обещаний, ты сам знаешь, — сказала я и поцеловала его в грудь. — Пойми одно, ты нужен мне любой: богатый и бедный, красивый и некрасивый, больной и здоровый. Я люблю тебя — мне все равно какой ты!

Я не виню тебя, я люблю тебя таким, каков ты есть, пылким и забывчивым, увлекающимся и неверным, я люблю тебя таким, только таким, каким ты был всегда, каким остался и поныне.

Северус приблизил свои губы к моим губам, и мы слились в долгом поцелуе.

—Как я скучала по тебе, — прошептала я.

—Скажи мне правду, -попросил Северус. — Ты любишь меня или просто хотела получить из-за упрямства?

—Северус, как тебе не стыдно, -я ударила его по груди. — Я люблю тебя, и буду любить всегда!

Сегодня целое утро я бродил вокруг озера с книгой в руках, которую я даже не замечал. Все мои мысли были заняты только Анри. Видя ее, мне очень хочется сказать ей пару слов, которые изменили бы всю нашу жизнь. Но увы, мне все время что-то мешает это сделать. От этого мне плохо, мне плохо, что я не могу сказать обо всех своих чувствах. От этого я мучаюсь и днем и ночью. Анри для меня являетесь объектом всей моей жизни — она воздух, без которого я не могу жить, свет, без которого я не хочу видеть, он та, ради которой мне хочется жить. Я не могу жить без нее, она умная, добрая, красивая, восхитительная женщина. Солнце восходит и заходит, проходит день, и она будете продолжать жить далее, а мне будет спокойно, что Анри счастливы, что жива и радуетесь жизни. Любовь не игрушка — возможно, я больше и не напиши, мне трудно об этом говорить. Всегда трудно сказать «люблю». Просто моя душа не может молчать, она кричит: «Я БЕЗУМНО ЛЮБЛЮ ТЕБЯ». Я люблю тебя, я безумно люблю тебя. Я не могу говорить об этом бесконечно, но никогда не смогу это выразить, насколько я это чувствую велико. Навсегда твой верный слуга!

Он был так рядом, а я сходила с ума от переполняющей меня нежности. Я изучала его лицо миллиметр за миллиметром и не могла насмотреться. Кажется, я могла бы каждый день в течение вечности смотреть на него, и мне бы это никогда не наскучило. Я так хотела прикоснуться к нему, но боялась это сделать. Глупо, правда? Но я боялась… А если бы он исчез, или я вдруг открыла бы глаза и поняла, что это сон. «Нет золотой середины, или я одержим, или мне безразлично». Как это про меня… Я была им одержима.

Именно любовь нас полностью оживляет, все чувства обостряются, все эмоции усиливаются, каждодневная реальность рушится, и мы с вами парим в облаках. Она может длиться минуту, час, полдня, но это не умаляет её значения, потому что остаётся воспоминание, которое мы будем хранить до конца жизни.

Теперь об этом можно прочитать только в дневнике дочери Альбуса Дамблдора, теперь это не более чем сон, который трудно забыть… Целая жизнь, забытая…

КОНЕЦ