Так что, в случае неудачного поворота ваших мыслей, если вдруг вас на полном ходу занесет в тот уголок памяти, где царит непереносимый ужас, помните: безумие всегда рядом.

Безумие — это запасной выход. Вы можете просто шагнуть через порог, оставив позади весь этот кошмар, и запереть дверь. Отгородиться от него… навсегда.

Понять, как жить, почти невозможно. За эти месяцы мне приходило в голову, что, может быть, у нас с Северусом еще не все кончено. И, как мне казалось, так и было. Я рискнула вырваться из своей умиротворенной жизни, хотя, если быть до конца честной, умиротворения-то и не было. И попробовала быть другой, потому что хотела понять, неужели после стольких лет, мы сможем вот так просто разойтись.

Нас не было в Лондоне все лето. Если не та меленькая надежда, что затаилась у меня в сердце, я бы не вернулась в Хогвартс. Все каникулы дети терзали меня вопросом, где их папа, на что мне приходилось врать, что он слишком занят новым экспериментом.

Но в последние дни уходящего лета Эйлин закатила истерику, и нам пришлось, впопыхах собравшись, вернуться в замок.

Я не ждала пламенной встречи от Северуса, он окончательно дал мне понять, что между нами все кончено и развод это только формальность.

Я подозревала, что дети видят и чувствуют, что между нами происходит. Старалась не злиться и не показывать гнев, когда Северуса элементарно игнорировал мое присутствие.

За те месяцы, что я не видела его, мне показалось, что он изменился. На его лице появились надбровные морщины, что сделало его еще угрюмее. Он забывал иногда бриться и показывался в Большом зале с трехдневной, а то и недельной щетиной. И только сейчас я заметила, что мой муж постарел.

Дни шли, новые ученики, уроки и дежурства по ночам стали неизменным атрибутом моей жизни. Наверное, только присутствие детей и их любовь спасала меня от истерик и слез.

От Эми я узнала, что Северус со скандалом выгнал Персиваля, а на его место назначил Люциуса Малфоя.

Если быть откровенной, то у меня до сих пор неприязнь к Люциусу. И, видимо, не одной мне было не по душе сидеть с ним за одним столом в Большом зале.

Но один подслушанный мной разговор поменял о нем мнение, не то что бы я поменяла к нему свое отношение, просто увидела в нем благородного мужчину.

Я блуждала по коридорам школы в свое дежурство и уже собиралась идти спать, как услышала голоса, доносившиеся из кабинета ЗОТИ.

Подойдя ближе к приоткрытой двери, я прислушалась. По голосам, доносившимся за дверью, я поняла, что в кабинете Северус и Люциус.

— Знаешь, я задаю себе единственный вопрос и не могу найти на него ответ, — бархатный голос Северуса раздался за дверью.

— И что это за вопрос? — спросил Люциус.

— Почему она выбрала меня? — печально произнес Северус.

— Я сам был удивлен, узнав, что Адрианна дочь Дамблдора, — ответил Люциус. — А когда узнал, что она стала твоей женой, думал, что это чья-то шутка.

— Я до сих пор не знаю, как найти подход к этой женщине, — уточнил Северус

— Это потому что ты уже подсознательно обдумываешь пути отступления, Северус.

— Я думал, спустя года она изменится. — Мне показалось, что Северус произнес это как-то тревожно и тяжело.

— Они создали психопатку, чтобы она тебя убила, — усмехнулся Люциус.

— А я на ней женился, — подчеркнул Северус.

— Адрианну нельзя спрятать, замуровать, Северус, — сказал Люциус. — Ее нрав даже Темному Лорду остановить не по силу было.

— Анри не глупая, и тебе это известно, — напомнил ему Северус. — Она умеет выкрутить все так, как ей нужно — и в этом я не раз убеждался.

— Она многое пережила, Северус, — предупредил его Люциус.

— Как и мы все, — сообщил Северус.

— Как она вытерпела всё это? Она видела куда больше смертей, чем ты и я. Если бы она не любила и не ценила тебя, думаю, что ты бы не стоял сейчас рядом со мной.

— Ты защищаешь ее? — удивленно произнес Северус.

— Я ею восхищаюсь, — объяснил Люциус. — Не каждая женщина способна на то, что сделала Адрианна. Она одна смогла противостоять Темному Лорду, и заметь, была единственной, не боявшейся его.

— Это все в прошлом, Люциус.

— Но это связано, — возмутился он. — Как бы ты этого ни сторонился. Наше прошлое олицетворение нашего будущего. И пока ты не поймешь, что перед тобой человек, который, не смотря на годы, потери, остался рядом с тобой и боится тебя потерять, то будешь блуждать по кругу, злится и искать виноватых.

— Она предала меня, — возразил Северус, и его голос вонзился мне в голову.

— А сколько раз ты предавал ее? — спросил спокойно Люциус.

За его вопросом последовала тишина.

— Я могу простить ей все: ее невыносимый характер, безумное поведение, которое приводит меня в бешенство, но оказывать знаки внимания мужчине, будучи в браке, — этого я простить не могу.

— Но ведь ты её любишь?

— Я не работаю, не живу. Эти чувства меня больше не трогают.

— Совсем?

— Они пожирают, — ядовито сказала Северус. — Ждут, пока ты расслабишься, размякнешь, и только потом предательски вонзят нож в спину.

— Возможно, причина в другом, — намекнул Люциус. — Зная тебя, Северус, я могу понять Адрианну. Ты из тех, кто редко показывает свои чувства, а тут такой обольститель — и ее каменные стены рухнули при виде такого очаровательного, заботливого и импульсивного мужчины.

Северус молчал. А я прижалась к двери сильнее, слушая Люциуса.

— Она спасла тебя от смерти, родила тебе наследников. И ты хочешь сказать, что в этом не скрываются чувства?

— Возможно, когда-то Анри и любила меня, — согласился Северус с ним. — Но сейчас эта любовь испарилась, и она тут же бросилась в объятие этого подонка.

— Вроде бы ты сказал, что это он набросился на нее, — напомнил Люциус.

— Сути дела не меняет, — отрезал Северус. — Анри любого заставит слюной захлебываться.

— Ты прав, — согласился Люциус. — Перед ней трудно устоять, но она несла свою любовь к тебе столько лет, и не думаю, что из-за одного мужчины стоит рушить брак.

— Да если бы я тогда не услышал крики и не влетел в ее кабинет, — повысил свой голос Северус, — она отдалась бы этому недоноску без зазрения совести.

— Но ты же услышал, — уточнил Люциус.

— Все дела в случае, — возразил Северус. — Она позволила ему — и это главное.

— Ну, это не про Адрианну, она быстро вышибла ему мозги, — отмахнулся Люциус.

— Это она тебе их вышибет, — едко произнес Северус.

— Мда, эта она умеет, — откашлялся Люциус. — Почему ты всегда всё усложняешь?

— Если б я мог…

— Сколько времени иногда требуется, чтобы найти свою настоящую любовь? Особенно, если она совсем рядом, -сообщил Люциус. — Я нахожу удивительным то, что любовь считается даром, счастьем… Никто не учитывает тот факт, что любовь сводит с ума, вяжет и душит. Я думаю, что это позволит посмотреть на твою жизнь под другим углом.

— Люциус, будь так любезен, заткнись…

— Думаю, что ты зря на нее злишься, — уточнил Люциус, и что-то стукнулось об пол и разбилось.

— А как я должен относится к тому, что на мою жену смотрят, как на лакомый кусок мяса, — рявкнул Северус.

«Неужели вспомнил, что я его жена», — фыркнула я про себя.

— Тебе надо гордится, что этот кусок твой, — ухмыльнулся Люциус. — Многие мужчины могут позавидовать тебе. Скажи мне, как другу, Адрианна, наверное, великолепна в постели, правда?

«Вот же ублюдок», — подумала я.

— Замолчи, Люциус, — отрезал Северус.

— Не злись, Северус, — успокоил его он. — Ты ведь решил развестись, тем самым, мой друг, подстегнешь многих мужчин.

— На что?

— На завоевание руки Адрианны, — намекнул Люциус.

— Она пока моя жена, Люциус, — холодно произнес Северус.

— Ну это пока, — протянул Люциус.

— Даже не смей на нее смотреть, — прорычал Северус. — Эта женщина принадлежит мне.

Я даже загордилась собой. Конечно, я не вещь, но слышать это от Северуса мне было очень приятно.