— Кингсли! — прошептала я.

«Маглы по-прежнему не подозревают, в чем причина их несчастий. Количество пострадавших не становится меньше, — говорил Кингсли Бруствер. — Однако внушает надежду то, что нередки случаи, когда волшебники и волшебницы, рискуя собственной жизнью, защищают своих друзей-маглов и просто соседей, часто даже без ведома самих маглов. Я хотел бы призвать наших слушателей следовать их примеру. Хотя бы обеспечьте защитными чарами жилища маглов на своей улице. Такие несложные меры могут спасти множество жизней».

«Равелин, а что ты скажешь тем радиослушателям, по мнению которых в наши опасные времена нужно следовать принципу „волшебники — прежде всего“?» — спросил диктор.

«Скажу, что от принципа „волшебники — прежде всего“ один шаг до принципа „чистокровные — прежде всего“, а там и просто „Пожиратели смерти“, — ответил Кингсли. — Все мы люди, верно? Каждая человеческая жизнь бесценна».

«Отлично сказано, Равелин! Если мы все-таки выкарабкаемся из этой заварушки, я буду голосовать за тебя на выборах министра магии. А теперь послушаем Ромула в нашей постоянной рубрике „Друзья Поттера“».

«Спасибо, Бруно», — послышался другой знакомый голос.

— Люпин!

«Ромул, ты по-прежнему утверждаешь, как и в каждое свое появление на нашей передаче, что Гарри Поттер до сих пор жив?»

«Да, — твердо ответил Люпин. — Я ни на минуту не сомневаюсь, что о его гибели Пожиратели смерти кричали бы на всех углах. Они не упустили бы такой случай подорвать боевой дух противников нового режима. Мальчик, Который Выжил воплощает все то, за что мы сражаемся: торжество добра, силу чистой души, необходимость продолжать сопротивление».

«Ромул, а что бы ты сказал Гарри, если бы знал, что он сейчас нас слушает?»

«Я сказал бы, что все мы мысленно с ним, — ответил Люпин и добавил после короткого колебания: — И еще я сказал бы ему: всегда следуй своему инстинкту, он почти никогда не ошибается».

«И, как всегда, новости о друзьях Поттера, пострадавших за свои убеждения?» — спросил Люпина диктор.

«Наши постоянные слушатели уже знают об арестах нескольких наиболее заметных сторонников Гарри Поттера. Среди них — бывший главный редактор журнала „Придира“ Ксенофилиус Лавгуд…»

«Также за последние часы стало известно, что Рубеус Хагрид…известный многим хогвартский лесничий, едва не был арестован на территории школы, где он, по слухам, организовал вечеринку в поддержку Гарри Поттера. Тем не менее захватить Хагрида не смогли. Насколько нам известно, теперь он в бегах».

«Надо думать, спасаться от Пожирателей смерти намного сподручнее, если у тебя есть сводный братик в шестнадцать футов ростом?» — ввернул диктор.

«Это, безусловно, большое преимущество, — очень серьезно согласился Люпин. — Хотелось бы только добавить, что, хотя все сотрудники „Поттеровского дозора“ восхищены отвагой Хагрида, мы настоятельно советуем сторонникам Гарри Поттера воздержаться от подобных мероприятий. Устраивать вечеринки в поддержку Гарри Поттера — не самая разумная линия поведения в настоящий момент».

«В самом деле, Ромул, — согласился диктор. — Поэтому мы предлагаем вам, дорогие радиослушатели, выражать свою верность парню со шрамом в виде молнии, продолжая слушать нашу передачу! А теперь перейдем к новостям о волшебнике, столь же неуловимом, как и Гарри Поттер. Мы обычно называем его Главным Пожирателем смерти, и сейчас с нами поделится своими взглядами на некоторые безумные слухи по его поводу наш новый корреспондент Грызун!»

«Грызун?!» — послышался еще один знакомый голос.

— Фред!

— Нет… Кажется, Джордж.

Тем временем близнец — который бы он ни был — возмущенно произнес:

«Я не желаю быть Грызуном! Я сказал, что буду Рапирой!»

«Ну хорошо, Рапира, ты можешь прокомментировать для нас разнообразные истории, которые рассказывают о Главном Пожирателе смерти?»

«Да, конечно, Бруно, — сказал он. — Как известно нашим радиослушателям — если они не прячутся от жизни на дне садового пруда или где-нибудь вроде этого, — Сами-Знаете-Кто предпочитает оставаться в тени и тем успешно создает панику среди населения. Правда, если верить всем слухам о его появлениях, выходит, что по нашей стране разгуливают не меньше девятнадцати штук Сами-Знаете-Кого».

«Это его вполне устраивает, — сказал Кингсли. — Атмосфера тайны наводит куда больший ужас, чем открытые появления».

«Согласен, — ответил один из близнецов. — А потому, народ, давайте-ка немножко поспокойнее. Все и так довольно скверно, ни к чему еще придумывать разные страхи. Например, эта новая идея, якобы Сами-Знаете-Кто умеет убивать взглядом. Дорогие мои, это василиск! Простая проверка: посмотрите, есть ли ноги у существа, которое сверлит вас взглядом. Если есть — можете смело смотреть ему в глаза, хотя, если вы и вправду столкнулись Сами-Знаетес-Кем, это, возможно, окажется последним, что вы увидите в своей жизни».

«А слухи о том, что его несколько раз видели за границей?» — спросил ведущий.

«Кому не захочется устроить себе небольшой отдых от трудов праведных? — отозвался близнец. — Главное, люди, не поддавайтесь ложному чувству безопасности: он, мол, далеко, и все в порядке. Может, он и далеко, но не надо забывать, что он умеет перемещаться быстрее, чем Северус Снейп от шампуня, так что избегайте ненужного риска. В жизни не думал, что могу сказать такое, и все-таки: безопасность прежде всего!»

«Спасибо тебе за эти мудрые слова, Рапира, — сказал ведущий. — Дорогие радиослушатели, вот и подошел к концу очередной выпуск „Поттеровского дозора“. Мы не знаем, когда удастся снова выйти в эфир, но не сомневайтесь — мы обязательно вернемся. Крутите ручки! Пароль следующего выпуска: „Грозный Глаз“. Берегите друг друга! Не теряйте веры! Спокойной ночи».

Ручка настройки завертелась, огоньки на шкале погасли.

Я почти не выходила из дома, все мне приносил Добби, который нашел меня пару недель назад.

— Добби к вашим услугам, мисс Дамблдор, — поклонился эльф.

— Принеси мне обед, — попросила я.

После обеда я сидела возле окна и читала книгу. Читала я без интереса, поэтому вскоре отбросила ее. За окном было море, весенний воздух был так свеж и сладок. Мне страстно хотелось пойти подышать им.

Внезапно, без предупреждения, мой желудок сжался и к горлу подступила тошнота. Я повернулась и шатающейся походкой подошла к окну. Я держалась за открытые занавески руками, пока меня не стошнило на зеленые листья молодой магнолии во дворе. Я ослабла, мое лицо покрылось слезами и холодным потом, тело сползло на пол.

Я вытерла рот тыльной стороной руки, но слабый жест не удалил кисло-горький вкус во рту.

«Я, должно быть, съела что-то вчера», — подумала я. Мой желудок сжался в ответ.

Я зарыдала.

«Я помру здесь, как собака».

Я часто дышала. Никогда в жизни мне не было так плохо.

Я слышала шаги, затем открылась дверь, и я увидела Добби.

— Мисс Дамблдор, что с вами? — Домовик подбежал ко мне и помог подняться.

Я стиснула зубы, поднимаясь.

— Позвольте Добби усадить вас.

Он поднял меня прежде, чем я и слово успела сказать, и посадил на стул, который быстро подвинул ближе к камину.

Через несколько секунд я уже обнаружила подушечку у себя под ногами и чашку чая в руке. Слезы вновь выступили у меня на лице. Слезы слабости и счастья.

«Слава Богу, у меня все в порядке, — подумала я. — Даже от заклятий Тома уже не осталось следа, иначе я не смогла даже шевелиться».

Когда на горизонте появились первые проблески рассвета, я внезапно проснулась и в страшной спешке неуклюже помчалась в маленькую уборную, примыкающую к моей спальне. Я упала на колени перед унитазом и извергла все содержимое желудка.

Я не находила объяснения случившемуся.

Медленно-медленно я подняла склоненную в изнеможении голову. Мой рот и глаза широко раскрылись от мелькнувшей догадки. Волнение, горячее и бодрящее, стремительно охватило меня, и я засмеялась глубоким гортанным смехом.