Стоны и крики из его груди завершили эту неистовую скачку. Я прижала его руки к кровати и любовалась его конвульсиями.

— Это так прекрасно, когда ты кончаешь, — прошептала я.

Северус крепко обнял меня, шепнул на ушко:

— Девочка моя, родная.

— Мыться пойду утром, -прошептал он. — Хочу проснуться и услышать запах удовлетворенной похоти.

— Старый извращенец, — ударила я его по груди.

Утром я проснулась раньше него.

— Ну, давай просыпайся, — потянула я на себя одеяло. — Женщина голая лежит перед тобой, а ты даже глаза открыть не можешь.

— Женщина? Голая? Где? — не открывая глаза, сонно спросил Северус.

— Самовлюбленный мерзавец, — фыркнула я и отвернулась от него.

Пальцы Северсуса, то по одному, то все вместе, начали свой зажигательный танец у меня по спине. Спина непроизвольно изогнулась в удовольствии в такт танцу пальцев.

«Боже, как приятно», — подумала я.

— Северус, много у тебя было женщин?

— Достаточно, — ответил он и поцеловал мою шею.

— Достаточно для чего?

— Чтобы ты оказалась последней, — сказал он и повернул меня к себе.— Как тебе спалось, Анри?

— С тобой слаще, — улыбнулась я.

— Как твоя рука? — спросил Северус и поцеловал мое плечо.

— Немного побаливает, — ответила я и провела пальцем по его носу.

— Попьешь еще неделю отвара, и все пройдет, — сказал он и поцеловал меня.— Как вкусно ты пахнешь.

— Чем?

— Мною, — ухмыльнулся Северус.

— Как все сложно и запущено, — съерничила я.

— С другими всегда было проще, чем с тобой.

— Чем проще?

— Я их не любил.

Я посмотрела ему в глаза, и вспомнились школьные годы. Когда я тайком пробиралась в его спальню. Как мы проводили вместе ночи, как любили друг друга. И сейчас что-то похожее возрождалось между нами.

— Кофе сваришь?

— У меня нет никакого настроения варить тебе кофе, — саркастично произнес он.

— Разве это так сложно?

— Сложно, — отрезал Северус.

— Что ты все время со мной споришь? Не надо спорить с женщиной, особенно с утра.

— А что мне остается делать?

— Целовать.

Проснулась я, когда Северуса уже не было. Зато на подносе возле кровати стояла кружка.

Прозрачный пар подымался над белоснежной кружкой. Он подымался вверх, искрился и растворялся. Я села, взяла в ладони кружку, вдохнула и замерла. Кофе, этот незабываемый аромат, он такой горько-сладкий. Я еще раз вдохнула его, носит вздернулся, и я взглянула на шторы, за которыми начало восходить солнце. Что может быть лучше утреннего кофе! Только кофе.

Не спеша выпив его, никто не мешал, в доме было тихо, я поняла, что вставать совсем не хотелось.

Жизнь и смерть. Энергия и покой. Если я остановилась сегодня, это все же того стоило, и даже ошибки, которые я сделала и которые я бы исправила, если бы могла, боль, что сжигала меня и оставила шрамы в моей душе — это все стоило того, чтобы мне позволили идти туда, куда я шла: к этому аду на земле, к этому раю на земле и обратно, внутрь, под, между, сквозь них, в них и над ними…

Я встала и набросила на себя одеяло. Села на пол, обняла ноги, подтянула колени поближе к себе, положила на них голову и закрыла глаза.

Туман, слегка голубоватый свет, легкая прохлада и простор, просто огромный простор. Мне хотелось оглянутся, но везде сплошная бесконечность. Где-то там, в тумане, скрывается нечто, что-то загадочное и обыденное. Меня мои мысли убаюкивали. Я протянула руку, взяла подушку с кровати и положила около себя. Я лежала и смотрела в потолок, на потухшую люстру и световые пятна, что медленно перемещались по стенам. Я смотрела на себя, на свое отражение в мире, на то, что за этим мигом наступает следующий и что все мы живем этим моментом жизни; прошлого нет, нет и будущего, только настоящее.

Я улыбнулась сама себе. Мне хотелось жить, почувствовать жизнь, насладится каждой ее частичкой, ведь завтра этого уже не будет, а сегодня? Я сбросила с себя груз тоски, груз пустоты и безмолвия. Встав с пола, я нашла свою одежду. Одевшись, я вышла в коридор, по пути взяв свою палочку, которую на днях отдал мне Северус.

Никого. Совсем никого. Как будто и вправду никого здесь и не было, ни сегодня, ни вчера. Я обула свои ботинки, что аккуратно стояли у самой двери, нажала на ручку двери, и она открылась. Я не оглянулась, а просто пошла по ступенькам. Заскрипели петли, и дверь за моей спиной с шумом захлопнулась.

У меня было чувство, будто я ему что-то должна, а я не люблю ходить в должниках. Возможно, мне было бы легче, если бы я хоть поблагодарила его. Я и вправду хотела, просто возможности не подвернулось. Теперь поздно.

Действительность стала меняться. Необъяснимо все стало странным, запутанным. Словно туман проник всюду, и все потеряло смысл. Как будто люди заблуждались в чаще и забыли, кто они и что ими движет. Но тщетно искали цель, чтобы жить дальше.

Я действительно устала терять людей.

Я никогда не верила ни в богов, ни в их могущество. Но, кажется, именно в таких ситуациях люди говорят: «Бог отвернулся от меня».

Я не умру. Мне ведь было приказано выжить.

Весна 1998 года.

Пришлось месяц скитаться по Лондону, пока я не нашла небольшой дом на окраине Тинворта возле моря. Дом был пуст, видимо, там уже как лет двадцать никто не жил.

Он стоял на отшибе, на самом краю прибрежных утесов. Безлюдное место и очень красивое. И в доме, и в саду постоянно был слышен шум моря, точно сонное дыхание какого-то огромного существа.

Только в марте мне улыбнулась удача. Впервые за долгое время у меня появилась связь с внешним миром. Вредноскоп на столе засветился и начал вращаться. Все ближе слышались голоса — грубые, возбужденные.

Я склонилась над крошечным приемником, откуда доносился очень знакомый голос.

«Просим прощения за временное отсутствие в эфире. Это было связано с участившимися визитами в наши края очаровательных Пожирателей смерти…»

«Теперь мы нашли для себя новое укрытие, — говорил мужчина, — и я рад представить вам двух постоянных участников нашей передачи. Добрый вечер, ребята!»

«Привет».

«Добрый вечер, Бруно».

«Однако прежде чем мы послушаем Ромула и Равелина, — продолжал диктор, — позвольте на минутку отвлечься, чтобы сообщить о потерях, которые не считают нужным освещать в программе новостей Волшебного радиовещания и в „Ежедневном пророке“. К огромному сожалению, мы должны сообщить нашим слушателям о гибели Теда Тонкса и Дирка Крессвелла».

«Также был убит гоблин по имени Кровняк. Предположительно, путешествовавшие вместе с Тонксом, Крессвеллом и Кровняком волшебник из семьи маглов Дин Томас и еще один гоблин спаслись. Если Дин нас сейчас слышит или если у кого-нибудь есть о нем известия, его родители и сестры будут рады любым новостям.

Между тем в Гэддли найдены мертвыми в своем доме семья маглов из пяти человек. По утверждению магловских властей, причиной смерти стала утечка газа, но члены Ордена Феникса сообщают мне, что истинная причина — Убивающее заклятие. Еще один пример, подтверждающий то, что давно уже стало общеизвестным: убийство маглов стало при новым режиме одним из способов проведения досуга.

И наконец, мы с сожалением сообщаем радиослушателям, что в Годриковой Впадине обнаружены останки Батильды Бэгшот. Судя по их состоянию, Батильда умерла несколько месяцев назад. Орден Феникса сообщает, что на ее теле обнаружены явные признаки применения темной магии.

Дорогие радиослушатели, я приглашаю вас вместе с нами провести минуту молчания в память Теда Тонкса, Дирка Крессвелла, Батильды Бэгшот, Кровняка и неизвестных маглов, убитых Пожирателями смерти».

Наступила тишина.

«Спасибо, — сказал голос. — А теперь я обращаюсь к нашему постоянному участнику Равелину за последними новостями о том, как новый порядок в волшебном мире отражается на жизни маглов».

«Спасибо, Бруно», — произнес голос, который невозможно было не узнать, — низкий, неторопливый, от него сразу становилось спокойнее на душе.