— Гарри не должен знать, до самого последнего момента, до тех пор, пока не будет необходимо, а то разве хватит у него сил сделать то, что он должен сделать?

— А что он должен сделать?

— Это наш с Гарри секрет. А теперь слушай внимательно, Адрианна.

Альбус набрал в грудь воздуха и закрыл глаза.

— В ту ночь, когда Лили поставила между ними свою жизнь, словно щит, Убивающее заклятие отлетело назад, ударив в лорда Волан-де-Морта, и осколок его души, оторвавшись от целого, проскользнул в единственное живое существо, уцелевшее в рушащемся здании. Часть лорда Волан-де-Морта живет в Гарри, и именно она дает мальчику способность говорить со змеями и ту связь с мыслями лорда Волан-де-Морта, которую он сам не понимает. И пока этот осколок души, о котором и сам Волан-де-Морт не догадывается, живет в Гарри, под его защитой, Волан-де-Морт не может умереть.

— Значит, Поттер… Поттер должен умереть? — спросила я очень спокойным голосом.

— И убить его должен сам Волан-де-Морт, Адрианна. Это самое важное.

Настало долгое молчание. Потом я наконец сказала:

— Все эти годы…

— Мы оберегали его, потому что было очень важно обучить его, вырастить, дать ему испробовать свою силу. — Альбус по-прежнему не поднимал плотно сомкнутых век. — Тем временем связь между ними все крепнет, болезненно разрастается. Порой мне кажется, что Гарри сам это подозревает. Если я не ошибся в нем, он устроит все так, что, когда он выйдет навстречу своей смерти, это будет означать настоящий конец Волан-де-Морта.

Отец открыл глаза. Я смотрела на него с ужасом:

— Так ты сохранял ему жизнь, чтобы он мог погибнуть в нужный момент?

— Тебя это шокирует, Адрианна?

— Ты растил его, как свинью для убоя…

— Мы находимся в состоянии войны, и необходимо принимать соответствующие меры.

— Да, ты совершенно прав, — вспомнила я. — Том больше не скрывается, и его сторонники творят невесть что. Брокдейлский мост это его рук дело, а премьер-министр, он угрожал массовым убийством маглов, если я не отойду в сторону, открыв ему дорогу…

— Мы продолжим войну. Нам можно проиграть любой бой, кроме последнего.

— Все министерские мракоборцы до единого брошены на это, они до сих пор пытаются найти его и отловить его сообщников, но ведь речь идет об одном из самых могущественных чародеев всех времен, о чародее, которого почти три десятилетия никому не удавалось одолеть!

— В прошлый раз он привлекал великанов, когда хотел совершить нечто особо эффектное.

— Сектор дезинформации работает круглосуточно, целые команды Старателей памяти заняты модификацией памяти маглов, ставших свидетелями того, что произошло на самом деле. Отдел регулирования магических популяций и контроля над ними чуть ли не в полном составе носится по Сомерсету, но великанов так до сих пор и не могут найти… Повсюду кишмя кишат дементоры, нападают на людей направо и налево… Просто несчастье какое-то!

— А я думал, дементоры стерегут заключенных в Азкабане? — спросил Альбус осторожно.

— Стерегли, — устало ответила я. — Но теперь уже не стерегут. Они покинули свой пост и присоединились к Тому. Не стану скрывать, это был тяжелый удар.

— Адрианна, нужно что-то делать! — настойчиво сказал он.

— Да что ты говоришь! — в бешенстве рявкнула я. — А я предпочла бы в это не вмешиваться. А вот то, что вы задумали с Северусом, меня волнует больше всего сейчас.

— Ради всего святого, Адрианна! Ты мне обещала, — напомнил Альбус.

— Но, отец…

В этот момент отец схватился за руку и сжал ее.

— Тебе плохо? — тревожно спросила я.

— Всё хорошо.

— Говоришь хорошо, но выглядишь ты не очень.

— Это людская манера. Они говорят, что в порядке. И пусть это неправда, ты должна со мной согласиться, чтобы избежать разговора о том, что мы не в силах изменить.

— Ты никогда не думал, что просишь слишком много? Что это непросто? Не приходило ли в твою мудрую голову мысль, что я не могу сидеть и делать вид, что я ничего не знаю?

— Неважно, думал я об этом или нет! — В его голосе послышалось раздражение. — Я не намерен с тобой торговаться, Адрианна! Ты мне обещала, говорить больше не о чем.

Я развернулась и молча пошла прочь.

Комментарий к Глава LII. Очередной апперкот

Автор будет благодарен за оставленный вами комментарий

========== Глава LIII. Паучий тупик Снейпа ==========

Иногда мне очень жаль, что наша жизнь такая длинная, ведь если бы мы жили всего один день, тогда смогли бы сказать все, что всегда хотели, но боялись. Если бы у меня остался в запасе всего один день, тогда я бы сказала все то, о чем боялась даже думать. Нет сомнений, что Северус бы очень удивился этому, но все же свой последний день жизни я бы хотела провести с ним. Ничего не делая, просто сидя рядом и ощущая счастье. Говорить о том, о чем обычно не хватало времени или смелости. В этот день я бы, ни секунды не жалея, могла б ему сказать: «Я люблю тебя», так как знала бы, что завтра меня уже не будет на этом свете. Я очень хотела, чтобы он это знал, хотя, думаю, что он и знает.

В этот день я могла бы представить, что Северус только мой, я бы обманула себя в этом, но какая разница, ведь я думаю, что он бы не пожалел потратить на меня всего один день своей жизни. В этот день я бы призналась ему во всех своих чувствах, не боясь того, что он рассмеется надо мной, я бы взяла его за руку и не отпускала, я бы обняла его и почувствовала, что значить радость. Я бы просто поцеловала его, ведь когда живешь всего один день, то можешь не задумываться о последствиях.

Жёлтый день сменился чёрной ночью.

Я пришла, другой ответ не жди.

Если ты на самом деле хочешь

Быть со мной, то просто помолчи.

Свей мне объятия крепкие, чтоб даже ветер стих,

Все сны мои рассветные я подарю за них.

Ты унизил любовь, как прогнал её прочь, потом,

Что ж, гордость я потеряла, больше не найду.

Пусть говорят, дважды в реку не входят, а я войду.

Знал бы ты, как беспощадны ночи,

Знал бы ты, как бесполезны дни,

Если ты на самом деле хочешь

Быть со мной, то просто обмани.

Не могу я любить тихо. Не могу сдерживать то, что вырывается из меня сумасшедшими ударами сердца. Каждую минуту мысли о Северусе текут широкими потоками, а чувства громоздятся подобно горам в каком-то особом месте внутри, где начинается вдох.

Оказывается, мне надо было потерять все, чтобы понять, как я люблю Северуса; люблю, потому что он сильный и беспринципный, страстный и земной, как я.

Столько есть всего, о чём надо подумать. Зачем забивать себе голову тем, чего уже не вернёшь, надо думать о том, что ещё можно изменить.

Хорошо, когда рядом мужчина, когда можно прижаться к нему, почувствовать крепость его плеча и знать, что между мной и безмолвным ужасом, наползающим из мрака, есть он. Даже если он молчит и лишь неотрывно смотрит вперёд.

Но человек не может двигаться вперед, пока душу его разъедает боль воспоминаний.

И вот я пытаюсь разобраться, кем я была и кем стала. Я всегда верила в то, что больше всего мы обязаны заботиться о себе и наслаждаться полнотой жизни, но вместе с тем меня преследовало убеждение, что вся наша жизнь предначертана. Никто не знает, когда и что его ждет, и лишь время неумолимо уходит.

Все эти годы я в панике бежала вперед. Оглядываясь назад, я вижу, что не обрела в жизни ничего достойного, кроме своего отца и Северуса. И вот наступил день, когда я проснулась и поняла, что теряю людей, которых любила больше всех на свете. Только сейчас я стала осознавать, что мы не можем жить отдельно от мира, который нас окружает, в нежелании сопротивляться ни судьбе, ни фатализму, но лишь признавая собственные слабости. Северус был прав, сказав, что я эгоистичная девчонка.

Мне подумалось, что если время упущено или тебе в чем-то очень долго было отказано, то потом это наступает уже слишком поздно, даже если отвоевано большими усилиями и принесло большую радость. А может, «слишком поздно» вообще не бывает, а бывает только просто «поздно» и, может быть, впрямь «лучше поздно, чем никогда»? Не знаю.