— Каким искушением?

Альбус не ответил.

— Чудо, что вам удалось вернуться сюда! — в голосе Северуса звучало бешенство. — На это кольцо наложено заклятие исключительной силы. Самое большее, на что мы можем надеяться, — это ограничить его действие одним участком. Пока мне удалось запереть его в одну руку.

— Где ты его нашел? — спросила я, внимательно рассматривая кольцо.

— Я давно его ищу. Это кольцо Марволо Мракса — реликвия, хранившаяся в семье Мраксов: золотое кольцо с простым камнем, на котором была выбита печать Певереллов. После смерти Марволо кольцо перешло к его сыну, Морфину, у которого и было похищено летом 1943 года. Убивший перед этим всю семью своего отца, Волан-де-Морт сделал из кольца крестраж.

— Крестраж? — переспросила я.

— Крестражи — это спрятанные обломки души Волан-де-Морта, без уничтожения которых невозможно победить его. Найдя Кольцо Марволо Мракса, я обнаружил, что камень в перстне — это воскрешающий камень, который я искал когда-то. Не удержавшись от соблазна, я надевал кольцо… Я совершенно потерял голову. Именно этот Дар я хотел иметь больше всего. Я, забыв, что реликвия теперь превратилась в крестраж, попытался вернуть из небытия Кэтлин.

— Для чего, отец?

— Ну, хотя бы для того, чтобы попросить у неё прощение…

— Попросил? — взревела я. — Чем ты только думал, отец?

— Прошу, Адрианна, — попросил Альбус. Успокойся, все уже в прошлом.

— Успокойся? — удивленно произнесла я. — Ты оказался на пороге смерти. Если бы не Северус…

— Я смог лишь заключить проклятие Кольца в кисть правой руки, — ответил Северус, — но я не смог убрать проклятие полностью. Директор, вам никогда не вылечить почерневшую руку, более того, смерть будет медленно подкрадываться…

Отец приподнял свою почерневшую, ни на что уже не годную руку и осмотрел ее с таким выражением, как будто ему показали любопытнейший экспонат.

— Вы отлично справились, Северус. Сколько мне осталось, как вы думаете?

Альбус говорил обычным тоном, как будто спрашивал прогноз погоды. После недолгого колебания Северус ответил:

— Не могу сказать. Может быть, год. Сдержать такие чары навсегда невозможно. Постепенно они начнут распространяться, это из тех заклятий, которые со временем только усиливаются.

На мое удивление, Альбус улыбнулся. Похоже, его не очень взволновало, что жить ему остается меньше года.

— Как мне повезло, как невероятно повезло, что у меня есть вы, Северус.

— Если б только вы позвали меня чуть раньше, я, возможно, мог бы сделать больше, выиграть для вас больше времени, — с болью сказал Северус. Он посмотрел на разбитое кольцо и на меч. — Вы что, думали, что, разбив кольцо, вы разобьете чары?

— Что-то в этом духе… Я, видимо, был просто не в себе… — сказал Альбус, с усилием выпрямляясь в кресле. — Ну что ж, это сильно упрощает дело.

Северус и я посмотрели на него в полном недоумении. Альбус улыбнулся:

— Я имею в виду тот план, который выстроил вокруг меня лорд Волан-де-Морт. План заставить этого бедного мальчика, Малфоя, убить меня.

Северус опустился в кресло, где так часто сидела сама я, напротив стола Альбуса. Он сказал хмуро:

— Темный Лорд и не ждет, что Драко добьется успеха. Это просто наказание за недавние промахи Люциуса. Медленная пытка для родителей Драко, вынужденных наблюдать его провал и наказание.

— Короче говоря, мальчику вынесен смертный приговор, как, разумеется, и мне, — сказал Альбус. — Ну, а естественный преемник по этому заданию, после провала Драко, будете вы, если я правильно понимаю?

Настала короткая пауза.

— Да, таков, я думаю, план Темного Лорда.

— Да о чем вы, черт возьми, говорите? — теряя терпение, спросила я. — Вы слышите себя?

— Адрианна, дорогая моя, успокойся, обратного пути у нас нету. Лорд Волан-де-Морт полагает, следовательно, что в ближайшем будущем ему больше не нужен будет соглядатай в Хогвартсе?

— Да, он думает, что школа скоро будет в его руках, — ответила я вместо Северуса.

— А если она и вправду окажется в его руках, — сказал отец таким тоном, как будто речь шла о чем-то постороннему. — Вы даете мне слово сделать все, что в ваших силах, чтобы защитить учеников Хогвартса?

Северус медленно кивнул.

— Отлично. Теперь вот что, Северус, ваша главная задача сейчас — выяснить, что собирается делать Драко. Напуганный пятнадцатилетний мальчишка опасен и для самого себя, и для окружающих. Предложите ему помощь и руководство, он их, наверное, примет — вы ему очень нравитесь…

— Уже гораздо меньше, с тех пор как его отец вышел из фаворита. Драко осуждает меня, он думает, что я занял место Люциуса.

— И все-таки попробуйте. Я беспокоюсь не столько за себя, сколько за случайных жертв — мало ли какие планы придут мальчику в голову. Но в конечном счете есть только одно средство, чтобы спасти его от гнева лорда Волан-де-Морта.

Северус хотел что-то сказать, но я опередила его, спросив Альбуса саркастически:

— Ты намерены позволить ему тебя убить?

— Нет, конечно. Меня должен убить Северус.

Наступило долгое молчание. В тишине раздавался лишь странный щелкающий звук: феникс Фоукс клевал скорлупу каракатицы.

— Вы хотите, чтобы я сделал это прямо сейчас? — ироническим тоном спросил Северус. — Или дать еще несколько минут, чтобы составить эпитафию?

— Нет-нет, это не так срочно, — ответил Альбус, улыбаясь. — Я полагаю, случай представится в свое время. С учетом того, что произошло сегодня, — он показал на свою обугленную руку, — можно не сомневаться, что это произойдет в течение года.

— Если вы не против умереть, — резко сказал Северус, — почему бы не предоставить это Драко?

— Душа мальчика еще не настолько повреждена, — сказал Альбус. — Я бы не хотел, чтобы она раскололась из-за меня.

— А моя душа, Дамблдор? Моя?

— Только вам известно, потерпит ли ваша душа ущерб от того, что вы поможете старику избавиться от боли и унижения, — ответил Альбус. — Я прошу вас об этой великой услуге, Северус, потому что моя смерть — такое же решенное дело, как то, что «Пушки Педдл» займут в этом сезоне последнее место в лиге. Признаюсь, я предпочел бы быстрый, безболезненный конец долгим мукам, которые мне предстоят, если будет задействован, например, Сивый. Я слышал, Волан-де-Морт его завербовал? Или наша милая Беллатриса, которая любит поиграть с мышкой, прежде чем ее съесть.

Он говорил легким тоном, но его синие глаза пронизывали меня насквозь, словно душа собеседника была видна ему как на ладони.

Я коротко кивнула. На лице отца выразилось удовлетворение.

— Спасибо, Северус…

Многих часто терзают сомнения, насколько тебе дорого то, что ты имеешь. Кому-то проще потерять все, чтобы понять, насколько ему было это дорого. Главное ценить то, что у нас есть здесь и сейчас.

Я благодарена за страх, потому что впервые в жизни боюсь, что человек, который рядом со мной, может меня покинуть.

— Адрианна, — позвал меня отец. — Пообещай мне, что ты не станешь ничего предпринимать.

Я медленно обернулась и взглянула на отца с таким выражением, словно не верила своим ушам.

— Ты считаешь, что я смогу смотреть на это спокойно? Ты мой отец!

— Пообещай мне, — повторил он. — Это моя последняя просьба.

Порой жизнь задаёт нам вопросы, только ответив на которые, мы можем двигаться дальше. Готовы ли вы ради будущего не торопить настоящее? Способны ли перешагнуть через свою гордость ради близких людей?

— Я обещаю тебе, — нехотя ответила я. — Ты либо безумец, либо гений.

— Это две крайности одной и той же сущности, дорогая моя.

Я направилась к двери в тот момент, когда он окликнул меня:

— А куда это ты?

— В запой, хочешь со мной?

— Нет, спасибо. Никогда там не был.

— Зря, прекрасное место. — И закрыла за собой дверь.

Всегда, когда у меня было нелегко на душе, я вспоминала своего дедушку и бабушку, их дом на окраине Лондона. Там так тихо, мирно и спокойно…