Возвращаюсь во фракцию в тяжелом молчании. Кимберли надо выручать, это несомненно. Что ж от нас хотят? Первым делом, поговорю с Салли. Она должна понять, во что ввязалась. Этот ее парень не такой плюшевый, как она пытается его изобразить. Он сотрудничает с Джанин, а значит сам такой же, как она. Эван должен мне помочь, он как раз сегодня возвращается с задания, надо обговорить с ним, как лучше нам проникнуть в Эрудицию. У него широкая агентурная сеть, как у разведчика, может быть, у него есть кто-нибудь, кто сможет меня провести туда незаметно. Если ничего не получится, приду туда открыто. Если нужен я, то можно попробовать обменять меня на Ким. Хотя это, конечно, самый последний вариант. И надо постараться никого больше не впутывать в это дело. Чем больше людей в курсе, что разрабатывается моделирование, тем опаснее становится.
Макс. Макс знает обо мне все. Что я раскопал про моделирование, неудачный эксперимент в Дружелюбии, подземную лабораторию производства измененной сыворотки, что я вернулся, что я встречаюсь с Ким... Скорее всего, он нас сдал. Я все чаще во фракции вижу Джанин, видел, как она приходила вечером и уходила утром. У нее интрижка с Максом. Она не оставила идею пролонгированного моделирования, она продолжает свой адский эксперимент...
Не успел я прийти в себя после операции, как встречаю в штаб квартире Эвана. Он сам на себя не похож, идет какой-то потерянный, уже почти прошел мимо меня, не замечая и никак не реагируя.
— Эван! Ты чего такой, что-нибудь случилось?
Взгляд брата сфокусировался на мне. Лицо приобрело более или менее осмысленное выражение.
— Кристиан... Тебе не сказали еще?
— Что? Что еще такое?
— Ник погиб. У меня на глазах. Сняли его снайпером. В голову. Без шансов.
В груди что-то сорвалось и упало со страшным грохотом. Потом перевернулось и стянулось в тугой узел где-то в горле. Николас, твою мать! Ему только двадцать один, еще жить и жить, бл*дь. Когда я ушел в Дружелюбие, ему было четырнадцать, а когда вернулся — восемнадцать. Я не узнал его, угловатый, нескладный подросток превратился в широкоплечего, красивого парня. Эван сказал, что официально Ник числится в разведке и ходит с ними в рейды, но основная его работа — это особая группа, которая занимается всякими сложными делами и убийствами. Почему он погиб? Случайность? Или хорошо продуманная акция?
Эван, прислонившийся к стене, медленно сползает по ней, пока не усаживается на корточки. Голова свешивается на колени. Джош, Матт, теперь вот, еще и Николас. Черт. И Кимберли украли... Да что это за х*евина?
— Салли знает? Ей сказали?
— Масявки нет. Она, как ушла позавчера, так и не приходила...
— Чтооооо? Бл*дь, ну этого еще не хватало!!! Куда она ушла и не приходила?
— В Эрудицию. Она там. Джанин позвонила Сэму, сказала, что Салли подхватила какую-то инфекцию и пробудет в лазарете три недели на карантине.
— Эван! Какой карантин! Кимберли украли, увезли в Эрудицию! Салли там! Ника убили! Нет никакого карантина, ее там держат в заложниках! Чтобы мы не рыпались! Давай, быстро ко мне в комнату!
— Крис. Я выбываю. Я не подписываюсь. Если ты считаешь, что это из-за того, что ты нам рассказал, тем более. Я не хочу, чтобы с Марлин что-нибудь случилось. Пожалуйста, оставь эту идею. Джанин ничего не сделает Салли, побоится Сэма, а Кимберли... Прости Крис, мы не только ее не спасем, мы и сами там поляжем и подставим наших. Нам не потянуть это все... Прости...
Я могу его понять. Во мне все клокочет и трясется, но понять его я могу. В какой-то степени он прав, соваться в Эрудицию вот так, просто, нельзя. Надо заручится поддержкой лидеров. Надо с Сэмом поговорить.
— Ты не очень-то расстроился, что Ник погиб, да? — Эвана понесло, ох, наговорит сейчас, — такой спокойный, я смотрю. Ты не видел, как он рос, а я видел. Я каждый день с ним прощался, как навсегда, когда он вместе с Маттом уходил кататься по своим крышам. И вот теперь, когда он стал нормальным человеком, когда он остепенился, вроде, и девушка у него появилась постоянная, и тут его снимет снайпер. Да я готов всю фракцию послать к чертям, за то, что плевать на нас хотела. Мы каждый день умираем, и никто ничего не делает, чтобы это предотвратить. Так что, я не хочу лезть на рожон и рисковать своей женой, чтобы еще больше потерять, Крис. Нам не сдюжить с Джанин. Особенно сейчас, когда она зареклась поддержкой Макса.
Молча ухожу, оставляя Эвана сидящим посреди коридора. Может, он будет более контактным, когда придет в себя. Паскудно, ох, паскудно от него слышать такие вещи. Николас, как и другие братья, дорог мне. Нас было пятеро братьев, осталось двое. Всего за каких-то несколько лет. Конечно, жизнь в Бесстрашии не сахар, и каждый день кто-нибудь погибает, не в бою, так на улице, прыгая на крышу или в поезд, но потеря всегда тяжела. Сколько бы смертей ты не видел, легче не становится.
Направляюсь к Сэму, надо выяснить у него, что произошло с Салли и, в конце концов, что можно сделать, чтобы вытащить Кимберли. Понимаю, что Макс на крючке у Джанин, но Сэм-то должен нам помочь!
Сэм оказался у себя и даже любезно согласился меня принять.
— Проходи, Крис. Я сам хотел тебя найти. Мне так жаль, я слышал про Николаса, мои соболезнования. Бесстрашные не выбирают смерть, смерть выбирает их. Николас умер, как воин, это великая честь для бесстрашного. Он...
— Хватит Сэм. Я знаю наперечет все напыщенные речи лидеров, которые сами в них не верят. Я хотел с тобой поговорить о другом. Сегодня во время операции, похитили одного из моих людей. Пленные сказали, что его отвезли в Эрудицию...
— Ее. Ты хотел сказать, ее отвезли, так?
Киваю. Все-то ты знаешь, Сэм. Уж, не твоих ли рук это дело?
— Да, это девушка. Кимберли Атвуд. Я хочу выяснить, кто и зачем это сделал.
— Ну, что ж. Ты пришел по адресу, Крис. Я бы мог сам тебе объяснить, но, я думаю, есть человек, который объяснит все лучше меня.
Он смотрит куда-то мне за спину, а я чувствую страшную горечь на душе. Я никогда не верил, что «фракция выше крови». Все это туфта, родные люди всегда были, есть и будут. И никто и ничто их не заменит. Можно сменить фракцию, но нельзя сменить душу. Если уж прикипел к кому-то... Но у Сэма похоже нет никакой души. То, что он брат нашего отца — для него, всего лишь, формальность. Жаль, что я понял это так поздно. Я знаю, кто входит в помещение у меня за спиной. Лидер Эрудиции. Джанин Метьюз. Сэм сдал нас всех ей, он знает, что я и Салли дивергенты. Не знаю, в курсе он насчет Эвана или нет, уходить от теста я учил его сам. А вот меня и Салли учил Сэм лично. И он нас сдал, так глупо все.
Эрудированная сучка, с неизменной папкой в руках, проходит и садится на место Сэма. Вот даже как? И место ей уступаешь, Сэм. И родственников не пожалел. Чем она тебя зацепила? Что ты задумал?
— Кристиан Фьюри. Как мне бесконечно приятно, наконец, познакомиться, — улыбка женщины сразу вызвала отвращение. Будто смотришь в глаза самой смерти. — Я так много слышала о тебе, — от кого, интересно, уж, не от Сэма ли? — и вот, наконец, мы встретились.
— Что тебе нужно от меня, Джанин? Зачем ты похитила Кимберли?
— Ооо, не стоит бросаться такими обвинениями, Крис. Я пригласила Кимберли на беседу. И еще, хотела уберечь ее от опасности, ведь в Бесстрашии сейчас очень опасно. Столько людей погибает на улицах, в боях. В Эрудиции ей будет гораздо...
— Хватит! — мой кулак опускается на столешницу, — мне надоело всасывать этот бред! Скажи, что тебе нужно от меня, я все-равно не смогу тебе перечить, пока моя сестра и Ким у тебя! Кто тебе нас сдал? Он? — киваю на Сэма.
— Кристиан... Не будь так наивен. Для эрудита наука главное в жизни. Никакие родственники, любимые и прочее никогда не пойдут ни в какое сравнение с результатами, которых мы добиваемся в Эрудиции. Я знаю о твоих способностях. Ты нужен мне.
— Будешь на мне тестировать свою сыворотку? Или что?
— Я могла бы просто схватить тебя, обвинить в измене и предательстве, и просто проводить опыты, но вот беда в том, что дивергент должен пойти на это добровольно. Опыты показали, что насильно сыворотка не работает с самого начала. Поэтому, предложение мое такое. Ты едешь со мной и я провожу опыты. По результатам, я либо отпускаю тебя и Ким, либо... Ну, ты сам понимаешь. Что скажешь?
