Бесцельно блуждая по одиноким комнатам первого этажа, я рассматривала трещины в старой штукатурке и пыталась отыскать выход из этого особняка. В какой-то момент я набрела на просторный зал с триумфальными колонами. Через всю комнату шла трещина в каменном полу. В ней виднелась красно-бурая земля и заросли колючек, тянущиеся к теплому солнцу. Также в этом разломе произрастал великолепный цветок с алыми лепестками. Один-единственный цветок. Со всех сторон его окружали острые сорняки. Они так и норовили обвить нежный бутон и удушить в своих смертельных объятьях.

Я присела на корточки рядом с растением и попыталась очистить место рядом с ним от надоедливого сора. Я поморщилась, когда в подушечки пальцев впились острые, как иглы портнихи, шипы. Ладонь покрылась длинными ссадинами. Разозлившись, я вырвала из земли целый куст колючек и отбросила подальше.

- Оставь это глупое занятие, – послышался голос за моей спиной. Я вздрогнула и резко повернула голову в сторону холодного баритона.

Локи бросил на меня изучающий взгляд, а затем присел на корточки. Трикстер выглядел не совсем обычно. На нем красовался простой черный свитер с большим воротом, черные штаны и черные ботинки. Все черное. Лицо мужчины при такой цветовой гамме казалось практически белоснежным и слишком худым. Длинные волосы были собраны в аккуратный тугой хвост на затылке, а на руках виднелись бинты, перепачканные свежей кровью.

- Почему оно глупое? – поинтересовалась я, глядя на трикстера.

- Ты можешь вырвать все сорняки до единого, но их корни останутся в земле. Пройдет совсем немного времени, и они снова прорастут, вооружившись шипами, – пояснил Локи, оглядывая разлом.

- Значит, я выдерну их снова… или же выкопаю корни.

Локи грустно улыбнулся и осторожно взял меня за руки.

- Корни находятся слишком глубоко. Никакой жизни не хватит, чтобы их вытащить оттуда, – трикстер медленно поднес мои пальцы к своим тонким губам и запечатлел целомудренный поцелуй на каждом из них. Раны затянулись буквально за считанную секунду. Я округлила глаза от удивления, наблюдая за чудесным исцелением. Локи тоже оглядел свою работу и, оставшись довольным, отпустил меня.

- Однако, тебя никак не остановили эти знания, – язвительно подметила я, указав на кровавые бинты.

Он утвердительно кивнул.

- Все мы порой совершаем глупые поступки, пытаясь исправить неизбежное, – обреченно заключил бог коварства.

Возникла пауза.

- Ты умеешь лечить. Я буду вырывать сорняки, а ты заживлять мои раны, – предложила я, первой нарушив молчание.

- Не проще ли вырвать цветок? У него нет шипов. Так ты облегчишь себе работу, а ему подаришь покой.

Я отрицательно покачала головой.

- Тогда кого же я буду защищать от сорняков? – хрипло спросила я, чувствуя, как комок слез сдавливает горло.

Локи опустил глаза.

- А это обязательно?

- Обязательно.

- Но это причиняет боль… – удивленным тоном сказал трикстер.

- Зато сколько прекрасных эмоций ты испытываешь, глядя на этот цветок. Его сочный цвет, его сладкий аромат греет душу, дарит счастье.

Бог коварства задумался.

- Неужели он стоит тех кровоточащих ран, которые покрывают твои ладони? – спросил Локи, вставая на ноги.

- Это уже выбор каждого, – поднялась я следом за ним.

- А что выбрала ты, Сигюн? – полушепотом поинтересовался Локи, развернувшись ко мне спиной. Трикстер слегка развернул голову, дожидаясь моего ответа.

- Я знаю, что сорвать цветок будет единственно правильным решением.

- Но? В твоих ответах всегда присутствует частица «но».

- Ты прав. Я сомневаюсь.

- В чем? В единственно верном решении? – недоумевал бог коварства.

Я кивнула, прекрасно осознавая, что для Локи этот жест останется незамеченным.

- Где мы? Это сон? – спросила я, оглядывая скудную обстановку вокруг себя.

Он шумно выдохнул и подошел ближе ко мне.

- Нет, Сигюн. Так выглядит моя душа.

Я состроила непонятную гримасу.

- Внутри меня теперь обитает такая же пустота, как в этом доме. Она покинута и сломлена. Ее стенки покрывают глубокие трещины. И нет ни одного места в моей душе, где бы я нашел примирение с собой. Хрустальные люстры это застывшие слезы в моих глазах, которым я не позволяю пролиться. Я превратил их в острые льдинки. И теперь, когда память навевает мне воспоминания о тебе, они колышутся, словно на ветру, сильно раня кожу. В моей голове царит чернота, как на верхнем этаже дома. Это мгла застилает мне глаза, как пыль на стеклах, не давая увидеть мир перед собой. Все стало чернее ночи, – ответил бог коварства.

- А что же означает цветок и сорняки?

- Цветок это моя любовь к тебе, которая по-прежнему живет в моей истерзанной душе, а острыми шипами стали твои слова, которые ты бросила перед тем, как уйти. Я попытался их вырвать из сердца, но каждый раз они возвращаются вновь, еще сильнее опутывая мои чувства к тебе. Когда же я в очередной раз прогнал их, а они снова вернулись, то я испугался. Испугался того, что эти слова могут убить во мне любовь, поэтому я перебинтовал свои руки и перестал вырывать сорняки. Они также живут в моем сердце.

Я нервно сглотнула.

- Здесь достаточно светло.

Локи кивнул.

- Свет есть надежда. Надежда на то, что ты вернешься, – сказал трикстер, а затем взял минутную паузу для того, чтобы собраться с мыслями. – Сигюн, скажи мне, где ты? И я тебя отыщу.

- Ты же повелитель магии. Думаю, ты лучше меня знаешь, где я сейчас нахожусь, – нахмурившись, сказала я.

- Нет. В младенчестве дворфы наложили на тебя могущественное заклятие, которое скрывает тебя от глаз врагов, но также и ото всех остальных. Мне не под силу разрушить их магию. Я знаю лишь одно – ты куда-то направляешься. Что-то тебя зовет. И ты мчишься к этому на всех парах.

- Этого вполне достаточно.

- Сигюн, что бы ты не задумала… остановись. Прошу тебя, – вкрадчивым голосом сказал трикстер, глядя прямо мне в глаза. – Ты только сделаешь хуже.

- Куда уж хуже? Земля на грани вымирания. Люди сошли с ума. Громят свои города, убивают своих близких. И ты просишь меня остановиться и наблюдать за этим со стороны? – возмутилась я.

- Я найду выход. Обещаю тебе.

- Сколько было этих обещаний? Я сбилась со счета, – быстро проговорила я, глядя на трикстера.

- Будь ты со мной честен и откровенен с самого начала, тебе бы не пришлось сейчас искать выход, – добавила я.

- Еще не поздно все исправить, – сказал Локи.

Я ухмыльнулась.

- Было бы что исправлять. Оглянись вокруг. Мы в глубокой заднице. А все почему? Из-за твоего маниакального желания править и уничтожать все и всех вокруг. Разделяй и властвуй, так ведь, ваше величество?

- Любые проблемы… – начал трикстер, но я его перебила.

- Проблема не может исправить проблему. Неужели ты не понимаешь? Локи, ты и есть сам одна большая сплошная, непроходимая ни в какие двери проблема. Мне очень жаль, что за всю тысячу лет своего существования ты так и не осознал этого. Ты только научился попадать в неприятности и тащить всех близких за собой.

- Не отчитывай меня, как мальчишку! Ты мне не мать, – взорвался бог коварства.

- Слава всем возможным богам, что я не твоя мама, иначе бы уже непременно была бы мертва, – совершенно не подумав, выпалила я.

Трикстер несколько раз переменился в лице. Поначалу он казался доведенным до абсолютного бешенства, но затем Локи сумел взять себя в руки. На прощание он лишь одарил на меня взглядом, доверху наполненным презрением и даже каким-то разочарованием, и растворился в воздухе. Сразу же после его исчезновения дом начал рушиться, словно карточный. В полу образовалась черная бездна, которая затягивала всю реальность вокруг себя – окна, стены, люстры, землю и даже свет. Меня поглотил мрак.

«Здесь опасно этой ночью… кто-то крадется в темноте…» (прим. автора. имеется ввиду песня «Lonely Is the Night» группы Bily Squier) – послышались слова ритмичной песни откуда-то издалека. Я попыталась двигаться навстречу музыке, но вязкая темнота не давала мне выбраться обратно. Я бултыхалась в ней, как в болоте без шансов на спасение.