Она сидела на одеяле из золотых листьев, оттенок удивительно контрастировал с ее белой шерстью. Взгляд ее больших золотистых глаз переходил от одного вампира к другому: сначала на Элис, потом на Джаспера, далее к Розали, затем на Эммета и, наконец, на меня. Они осознавали и понимали, и, несмотря на то, что наличие моих братьев и сестер первоначально вызвало небольшое беспокойство, прежняя эмоция быстро исчезла, ее разум нашел баланс еще раз.
Стая, – было слово, что первое всплыло; она исправила себя через секунду. – Семья. Моя семья. Мои вампиры. Моя семья вампиров. Эммет. Джаспер. Элис. Розали. И…
Она замерла, сделав паузу, прежде чем шагнула вперед.
- Это… Это действительно Белла? – заикаясь, произнес Джаспер, не веря ослепительному видению перед собой. Ее запах, однако, был сейчас насыщенней, волнами разносясь от ее тела из-за повышенной температуры.
Мой взгляд прошелся по ней, пока она медленно подходила к нам, от кончиков закругленных ушей до ее острых когтей. Я впервые широко улыбнулся, когда заметил странный набор отметин на ее передних лапах.
Чуть выше правой лапки серое тонкое кольцо обвивало ее ногу. С одной его стороны было пятнышко странной формы, похожее немного на волка, а с другой находилось совершенное по форме сердце – серебряная татуировка на белом мехе. На левой ноге находился аналогичный ободок, который, очевидно, представлял собой браслет Эсми. Ни один из них, однако, не был причиной моей улыбки.
Там, на лапке, где должно было быть ее обручальное кольцо, навечно отпечаталось на четвертом пальце серебряное пятнышко. Мое сердце, казалось, увеличилось вдвое, когда я понял, что данная маскировка может быть записана, когда она зарегистрируется: лучший символ моей любви к ней – это теперь вечная отличительная черта… прописанная в ее невероятном мехе.
Я не был готов к тому, что захочу этого настолько.
Мои братья и сестры молчали, когда Белла остановилась перед нами, мысли четверых кружились в вихре благоговения.
Взгляд Эммета опустился на кровавые отметины, покрывающие ее морду, и он понял раз и навсегда то, что мы должны были увидеть с самого начала.
Я думаю, что, будучи тем, кто мы есть, Эдвард, мы не всегда брали во внимание силу людей. Став вампиром, я всегда считал их слабыми, как умом, так и телом. Даже после битвы в мае, я еще никогда не видел, на что на самом деле способна Белла. Волшебные палочки, по-моему, иногда выглядят мощным оружием, но отдели их от владельцев… Ты знаешь, я не тот человек, кто может судить кого-то по силе оружия, что они несут.
Я кивнул, понимая его точку зрения
Однако, я вижу ее надлежащим образом сейчас, – продолжил он, говоря больше себе, чем мне. – Она действительно боец – готова пойти на все, чтобы защитить то, что она любит. Она больше походит на нас, чем мы предполагали. Может быть, это причина ее белой шерсти и золотистых глаз… Она была рождена, чтобы стать Каллен.
Момент размышлений Эммета, благодаря его вампирскому уму, занял немногим больше нескольких секунд. Несмотря на это, за все время, что я его знаю, он никогда не делился со мной чем-то столь значительным, как это. Хотя оба моих брата постепенно преисполнялись очень глубоким уважением к Белле, оно никогда еще не было так велико, как сегодня.
Осторожно я подошел к львице, присев, чтобы наши глаза были на одном уровне. Необходимость прикасаться к ней – доказывать, что она была реальной, а не невероятным плодом моего подсознания – была слишком велика, чтобы сопротивляться. Подняв руки к белоснежному меху ее шеи, я поразился, как он ощущается под моими пальцами.
- Она такая красивая, - прошептала Элис за моей спиной. – Сильная и восхитительная… Красивая.
- Красивая, - повторил я, не в силах оторвать взгляд от Беллы.
Ее хвост изящно рассек воздух позади нее, теперь полностью расслабленный, благодаря влиянию Джаспера.
Эдвард…
А потом, вдруг, ее тщательный баланс разума пошатнулся, инстинкты ушли прочь, когда человеческие эмоции вырвались на поверхность.
Я отошел назад мгновенно, давая ей пространство, что необходимо было для трансформации. Все случилось очень быстро: ее костная структура сразу перестроилась в человеческую, ее лицо приняло привычную форму сердца, тысячи белых волосков сменились тонкой пижамой… глубокий золотистый оттенок – насыщенным шоколадным.
Моя семья стояла, как статуи, пока Белла-человек завершала свое перевоплощение, ее сердце бешено билось, глаза все еще были широко распахнуты и дики. В первые несколько мгновений она казалась полностью дезориентированной, сущность львицы была еще близка. По прошествии нескольких секунд, однако, понимание отразилось на ее лице.
В последний момент перед ее мысленным взором прошли недавние события в замке, она вспомнила о крови, что окрашивала ее красивый белый мех, и как она туда попала.
Она прикоснулась рукой к губам и через секунду посмотрела на свои красные пальцы. Малиновая жидкость все еще находилась на ее губах, подбородке и носу, начиная густеть, соприкасаясь с воздухом. Я ожидал, что она отреагирует обычным для себя образом и побледнеет из-за тошноты. Однако она не сделала этого, к моему большому удивлению. Вместо этого она подняла свой взор и посмотрела на меня. Казалось, что в нем присутствовали некоего рода страх и тихая мольба.
Я медленно сократил расстояние между нами вновь, оставив только дюйм, отделяющий ее от меня.
Даже с защитой, ее мысли можно было легко прочитать, они четко отражались в каждой черточке ее лица. Она боялась, что я подумаю о ней сейчас, после двух нападений, которые она совершила ночью.
Разместив пальцы под ее подбородком, я приподнял ее лицо, тем самым лишая ее возможности избежать моего взгляда. Я хотел, чтобы она смотрела на меня, когда я скажу то, что нужно было сказать. Я хотел, чтобы она видела подтверждение в моих глазах.
- Никогда… - произнес я, мой голос был наполнен эмоциями, - никогда в жизни я не был так горд, как сейчас.
Шок отразился на ее лице, поскольку она не ожидала таких слов от меня. Она вздохнула, борясь со слезами, и прошептала: - Но… я убила. Рабастан Лестрейндж… он умер из-за меня.
- Нет, - не согласился я, - он умер, потому что он сам попал в себя вместо тебя. Ты не была той, кто выпустил проклятие, Белла. Он сделал это сам.
Она сглотнула, медленно кивнув: - И… Эйвери – он умер? Он потерял много крови.
- Он жив, - подтвердил я, проверяя его «голос». Мадам Помфри склонилась над его бесчувственным телом в больничном крыле, аккуратно вливая зелье, восполняющее кровь, в его рот. Она уже осмотрела его раны, ее заживляющие чары зашили на его шее полученные повреждения. – Физически он будет в порядке. Хотя я не настолько уверен в его разуме. Селвин уничтожил его.
- Я помню.
Затем она посмотрела мимо меня на других, выражение ее лица было осторожным.
Эммет, как водится, разрядил обстановку: - Не могу поверить, ты видела все самое интересное, - проворчал он. – Вот же гнилая удача!
После чего мы все засмеялись, кроме Розали, конечно, которая не могла найти ничего смешного сейчас. Учитывая все обстоятельства, я не винил ее.
Волна жара вдруг охватила лицо Беллы. Она подпрыгнула, нацепив улыбку, которая почти простиралась от уха до уха.
- Эдвард, я сделала это! Я сделала это!
- Ты сделала это, - просиял я, в восторге от ее достижения.
- Я – Анимаг!
- Ты была удивительна! – я чуть не пел, поднимая ее в воздух. Я держал ее как трофей, кружась с ней в лесу, прежде чем аккуратно вернул ее в свои объятия. Мне не раз пришлось напомнить себе, что она была человеком. Если бы я не сделал этого, я, наверное, уже раздавил бы ее кости, обняв слишком сильно.
- Должен признать это, Белла, - ухмыльнулся Джаспер и слегка покачал головой, - то, что ты проделала сейчас, было очень впечатляющим. Думаю, того же мнения и ведьмы с колдунами.
Голова Эммета повернулась в сторону брата: - Чувак!
- Чувак! – передразнил эмпат, имитируя неверие.
