- Неужели мы настолько уверены, что эти двое связаны? – спросила Розали, зарабатывая серию запутанных взглядов. – Подумайте об этом. Возможно, этот человек просто серьезно ненавидит вампиров. Возможно, он презирает нас настолько сильно, что просто не мог стоять в стороне, зная, что Эдвард применял свою силу к нему и другим гостям. Если дело обстоит так, то есть шанс, что окклумент является тем, кто был проклят.
Эммет посмотрел скептически.
– Однако нападение на студентку? Немного резкая реакция на нечто подобное, не находишь?
- Так ли? Этот Брон подошел бы по характеру, если бы решился.
- Брон никогда не сделал бы подобного, - настаивал Кингсли, приосаниваясь. – Не зависимо от того, что он думает о вампирах, он никогда не стал бы вредить невинным ведьмам.
- Вы уверены? – грозно прошипела Элис, выражение ее лица потемнело.
- Да. Это разрушило бы все, во что он верит.
Мощное облако окутало меня, заставляя глаза слезиться. Каждый вампир испытывал десятки различных эмоций одновременно, беспокойство смешивалось с гневом и любовью, настолько сильной, что это заставило мою голову кружиться. Я уже ощущала ее от Эдварда, Элис и Розали, и я догадывалась раньше, насколько сильны чувства Карлайла и Эсми, но я была удивлена, насколько полно соответствовали чувства Эммета и Джаспера остальным, за исключением Эдварда, конечно, аура которого, казалось, светилась ярче, чем все их вместе взятые.
Мы должны были быть здесь, чтобы остановить его, – зарычал Эммет мысленно. – Если этот парень когда-нибудь пересечется со мной снова, я разорву его на кусочки.
Он думал, что может навредить Калленам и просто уйти? – Я вздрогнула от мыслей Джаспера, шокированная содержанием, хотя и чрезвычайно благодарная. – Сестра Элис! Моя сестра! Когда я встречу эту сволочь, я хочу, чтобы он захотел никогда не рождаться!
Всхлип вдруг сорвался с моих губ, в то время как слезы начали бежать по щекам. Эдвард, должно быть, тоже подвергся напряжению от мыслей брата-эмпата о поиске. Он, должно быть, не понимал, что это эмоции послужили причиной слез. Должно быть, он подумал, что травма от нападения стала спусковым крючком, потому что одна его рука скользнула мне под колени, а другая на спину, прежде чем он поднял меня с пола.
- Я отнесу Беллу обратно, - заявил он остальным. И Кингсли, и я начали протестовать, но он не слушал. – Министр, как бы я не хотел помочь вам, но я точно знаю, где находятся мои приоритеты. Что бы вы ни сказали, это не изменит моего мнения. Я закончил на сегодня.
- Но мы все еще…
- Я сказал, что я закончил. – И с тем, как Эдвард это сказал, угроза сквозила в подтексте бархатного голоса, министр не стал спорить. – Вы можете обсудить это с профессором МакГонагалл. У нее есть несколько вещей, что сказать вам, и я не думаю, что она будет в состоянии ждать еще какое-то время.
Я вынуждена была согласиться с этим; под своей контролируемой маской директор просто кипела.
После обмена последними взглядами с обоими, Эдвард зашагал по коридору, столь осторожен в своих движениях, что я ни разу не пошевелилась. Когда мы были на полпути к дверям в конце холла, он крикнул через плечо, повышая голос, чтобы министр услышал:
- Я буду на связи.
Эдвард перешел на бег, после того как мы дошли до парадной лестницы, летя вверх, как ракета, не обращая внимания на гриффиндорскую башню, когда промчался прямиком на седьмой этаж.
Как только мы вошли в Выручай-Комнату, он поставил меня на ноги и заключил в долгие, крепкие объятья. Казалось, он нуждался в контакте даже больше, чем я, и даже слепой был бы в состоянии увидеть, насколько сильно нападение потрясло его.
Через несколько минут он чуть отстранил меня от себя за плечи, пристально вглядываясь в мои глаза, когда сделал это.
- Я ненавижу это, - прошептал он. Я чувствовала, что мой лоб прорезают морщины из-за его слов. – Я ненавижу находиться в неведении. Я ненавижу, что я не могу точно определить, почему это произошло.
- Вот почему это называется тайной, - мягко произнесла я, надеясь подбодрить его немного. – Нужно время, чтобы разгадать истину. Мы поймем это в конечном итоге.
Последовала пауза, прежде чем он снова заговорил, но когда он это сделал, выражение его лица было несчастным.
- Белла, почему ты не позвала меня раньше?
Я вздохнула: - Это было не так уж просто в тот момент. Окклуменция не похожа на выключатель, Эдвард. Уходит много концентрации, чтобы магически изменить свое сознание, а когда ты находишься в бою, нелегко сделать себя уязвимой. Каждый инстинкт кричит против этого.
Теперь была его очередь вздыхать: - Думаю, я знал это, - признался он. – Просто я хотел бы добраться туда раньше.
- Не казни себя, - сказала я, прикасаясь к его лицу. – Никто не ожидал этого, и к тому же, сильного ущерба не нанесено.
- Я не уверен в этом. – Крошечная улыбка появилась в уголках его губ. – Я бы не удивился, если бы профессор МакГонагалл закончила сегодняшний день убийством Кингсли.
Я широко улыбнулась, надеясь вывести Эдварда из его текущей депрессии. Это на самом деле не сработало; его аура пульсировала серо-голубой энергией по краям, и я могла почувствовать ее меловой, разочаровывающий вкус на своем языке. Он хотел хорошо провести со мной время, но, в очередной раз, вечеринка была нарушена хаосом и страданием.
Я была разочарована сильнее, потому что я хотела, чтобы эта ночь была с благоприятным исходом для него. Меня злило, что кто-то осмелился вмешаться и испортить это.
Решительно вдохнув, я закрыла глаза и развернулась на каблуках, мои мысли заполнились одним конкретным изображением и сопровождались ментальным песнопением.
Нам нужна беспроводная музыка. Нам нужна беспроводная музыка. Нам нужна беспроводная музыка.
Подглядев сквозь ресницы, я увидела, что комната ответила на мою просьбу и наколдовала радио, которое поставила на столик рядом с устланной лепестками роз кроватью.
- Идеально!
- Что ты делаешь? – спросил Эдвард, когда я пересекла комнату, чтобы включить его.
Первое, что зазвучало, оказалось рок-композиция Чертовых Сестричек под названием Амортенция. Я быстро сменила волну, пытаясь найти что-нибудь лиричное. Следующая найденная мной станция вещала йодль. Я снова сменила волну, остановившись, когда мягкая, акустическая мелодия наполнила комнату. После прибавления громкости я развернулась к Эдварду.
Он широко улыбался в настоящее время, качая головой.
– Ты только что развернулась на сто восемьдесят градусов. Я чувствую, будто попал в параллельное измерение.
Я поморщилась; я была на самом деле так плоха?
Я подошла туда, где он стоял, готовая попросить его снова пригласить меня. Однако он поднял палец, когда я собиралась положить руку ему на плечо, отошел и закрыл глаза. Прошло только три секунды, когда он открыл их, повернув голову к северной стене.
Возле нее стоял богатый резной шкаф из черного дерева. Дизайн в виде виноградных лоз вился вдоль створок, каждый листик отличался по размеру и форме.
Эдвард подошел к нему, открыв две большие дверцы, и достал небольшую кучку сложенной одежды.
- Подходяще, - произнес он, подавая мне безразмерную футболку и пару спортивных штанов. Я широко улыбнулась, когда взяла их.
Он отвернулся от меня, когда я пошла переодеваться, изображая джентльмена, как обычно. Единственная причина, почему я не стала комментировать это, потому что я знала, как легко мы вдвоем могли увлечься. Я бы не стала беспокоиться, если бы он решил подсмотреть. Это не было бы первым разом, когда он увидел бы меня в нижнем белье, но мы были только вдвоем здесь этим вечером, и искушение было бы просто невыносимым.
Я повесила на вешалку свое платье, в то время как Эдвард сменил собственный наряд. Ему потребовалось меньше пяти секунд. Когда я обернулась назад, чтобы посмотреть на него, он уже был одет в серые штаны, как у меня, и белую майку.
Переложив шарик Ньютона в карман своей пижамы, я медленно подошла к нему, вложив свою ладонь в его, а другую руку положив ему на плечо.
