Чуть плотнее сжав губы, я начинаю поднимать ладонь к медальону. В память, как назло, врезаются обрывки с прошлого раза. Я хмурюсь, уже предчувствуя ту боль, но не останавливаюсь. Делаю последний рывок и прикладываю пальцы к подвеске.

Их моментально пронзает жгучая, раздирающая боль. Она впитывается в кожу, прошивает насквозь. Я издаю тихий стон сквозь плотно сжатые зубы, но упорно терплю и даже сильнее сжимаю медальон. Локи напрягается, и я чувствую это, хотя даже не касаюсь его.

Стараюсь изо всех сил сосредоточиться на магии внутри подвески. Ее сейчас меньше — и мне трудней почувствовать, но в конце концов это удается. Черная, пульсирующая, могучая. Я знаю, что будет больно. Но только больше жмурюсь и начинаю впускать ее в себя.

Отчаянный крик срывается с моих губ. Перед сомкнутыми веками пляшут разноцветные круги, пальцы стискивают медальон до онемения. Я чувствую, как магия трикстера проникает в меня, сжимает сердце, заставив его на мгновение замереть, бежит вдоль вен.

Словно змея, обвивается лентой вокруг внутренностей, давит на грудь и вызывает слезы боли. Я всхлипываю, упрямо продолжая сжимать дрожащие похолодевшие губы. Не останавливаюсь, давая энергии бога обмана поступать еще и еще, заполнять меня едва ли не до потери пульса.

— Хватит, остановись, — настороженно произносит Локи, хватая меня за запястье свободной руки. Я снова кричу и как-то умудряюсь разжать дрожащие пальцы. Все внутри трепещет и содрогается, горит. Мне в тысячу раз больнее, чем тогда. Сейчас кажется, что я обращусь в пепел. Его магии во мне слишком много. Попытки сделать вдох не увенчаются успехом. Горло и легкие тоже будто стиснуты темной энергией.

Я снова теряю равновесие, обмякаю от непомерной боли. Бог коварства подхватывает меня, приподнимает за подбородок к своему лицу. Я распахиваю глаза и предпринимаю слабую попытку вырваться. Нет, не так!

— Нет, — хриплю я и, тяжело дыша от режущей боли, поднимаю обе ладони и касаюсь ими рук трикстера, пытаясь дать понять ему этим жестом то, что я собираюсь использовать такой физический контакт. Поцелуй станет для меня болью, в тысячу раз хуже, чем эта. Сладкой, но мучительной болью.

Локи гневно сверкает глазами, но затем все же крепко обхватывает мои пальцы. Я благодарно киваю и зажмуриваюсь, стараясь подчинить себе магию. Однако все тщетно. Она яро противится, сильнее опутывает все внутри, жалит. Я вскрикиваю от вспышек боли, что следуют одна за другой, и изо всех сил сжимаю ладони бога коварства. Снова и снова пытаюсь выдавить из себя энергию трикстера, но бесполезно. Боль окончательно ослабляет меня и едва ли не лишает сознания. Я перестаю что-либо слышать и видеть, окружающий мир словно потух для меня. Пульс начинает биться все медленнее и медленнее, кажется, что он сейчас и вовсе замрет.

Каким-то чудом мне удается почувствовать, как пальцы бога коварства исчезают с мои ладоней. По телу пробегаются исцеляющие мурашки, когда они касаются моего плеча и снова приподнимают подбородок. Я даже не пытаюсь что-то возразить — я слишком слаба. Сознание вот-вот исчезнет.

Локи тянет мою голову чуть выше, и в следующий момент я остро ощущаю его теплое дыхание на своих губах. От этого сердце внутри сладко замирает, ненадолго размягчая боль, пока магия бога не начинает давить с новой силой.

Не выдерживая, я сама слегка подаюсь вперед, желая поскорее прекратить свои мучения, в которых сама же и виновата.

— Глупенькая, — непонятным тоном бормочет трикстер прямо мне в губы, а затем накрывает их своими. Я вздрагиваю, неожиданно осознав, что снова могу дышать. Делаю глубокий, очищающий вдох через нос и сильнее подаюсь вперед. Боль начала уходить, тяжесть из груди тоже. Я очень остро чувствовала, как магия бога коварства уходит из тела, принося легкость и спокойствие. Однако ее место тут же занял жар желания, который закрутился спиралью в низу живота, стиснул дрожащее от волнения сердце и послал волну приятных будоражащих мурашек по всему телу.

Локи положил одну ладонь мне на спину, прижимая еще ближе к себе, другой стащил резинку с моих волос, которые моментально рассыпались по моим плечам. Зарылся в них, безболезненно сжимая в кулаке. Я приглушенно стону, охотно отвечая на поцелуй и позабыв начисто обо всем. Скольжу пальцами по складкам его костюма, провожу ими по его шелковистым черным волосам. Все внутри дрожит и трепещет, жар охватывает каждую клеточку моего тела. Приятный, тягучий, словно патока.

Все дошло до неизбежности, до одержимости. Кислорода уже катастрофически не хватает, но я, вместо того чтобы остановиться, лишь тихо рычу и умудряюсь прикусить зубами язык бога обмана. Тот тоже рычит что-то неразборчивое, и его рык отдается вибрацией в моем горле. Я стону от этих сладких ощущений и снова вздрагиваю, когда трикстер обхватывает ладонями мое лицо, придвигая ближе к себе, углубляя поцелуй. Мне кажется, что я вот-вот умру от таких насыщенных эмоций. Реальность исчезла для меня.

Наше дыхание смешалось и сбилось напрочь. Его губы вызывали во мне катастрофическое желание. Я осознаю, что просто одержима им. И снова громко стону, когда он в который раз сплетает мой язык с моим. Боже, как так можно…

Раскаленный воздух прямо-таки потрескивал вокруг нас. Я снова содрогнулась, когда рука Локи пришла в движение. Он проскользил пальцами по моей щеке, так и не прерывая глубокого, чувствительного, кружащего голову поцелуя, очертил ключицы, заставив трепетать в его руках. На этом трикстер не остановился и неожиданно совсем легко пробежался пальцами по груди, уходя к животу. Я замерла, даже на секунду сомкнув дрожащие губы, но язык бога обмана снова раскрыл их, проникая внутрь. В голове вдруг послышался голос подсознания.

“Что ты творишь?” — зашипело оно, заставив меня дернуться. След в виде невероятно приятных мурашек все еще чувствовался там, где пробежались его пальцы, но после этой мысли моментально растаял. Я снова вздрогнула и, приложив невероятные усилия, тяжело оторвалась от теплых губ Локи. Медленно распахнула глаза, сбивчиво вдыхая размягченный воздух. Острое смущение не заставило себя долго ждать. Я собираюсь было отодвинуться назад, чувствуя, как тяжело держать себя под контролем на таком близком, недопустимом расстоянии, но замираю, попадая в плен изумрудного океана, которым наполнены глаза трикстера. Этот блеск завораживает меня. Наверняка и в моих глазах сверкает нечто подобное.

Все-таки опомнившись, я понемногу отодвигаюсь назад, ощущая, что мне становится легче дышать. Сердце по-прежнему бешено бьется в груди, не отошедшее от ярких эмоций. Я торопливо облизываю и без того влажные, горящие огнем поцелуя губы и сжимаю их, мысленно коря себя за такой проступок. Выходит, не только бог лжи может опровергать собственные слова.

Мне хочется что-то сказать, оправдаться, но я продолжаю молчать, лишь только низко опустив голову. Я знаю, что просто не смогу выдавить и пары слов. Мысли путаются и сбиваются, не принося ничего путного. Для начала нужно хотя бы просто успокоиться.

Я постепенно восстанавливаю свое дыхание, а затем провожу руками по своим растрепанным волосам в успокаивающем жесте. Недовольно хмурюсь и вздергиваю голову в поисках резинки. Трикстер усмехается уголком рта и протягивает мне ее, буквально десять секунд назад им самим стащенную с моих волос. Я быстро хватаю резинку, еще не собравшись с духом для того, чтобы посмотреть на бога лжи и обмана. Собираю волосы в высокий хвост и стягиваю его резинкой, попутно стараясь придать своему лицу спокойный и равнодушный вид. И наконец поднимаю голову, практически сразу же сталкиваясь с пристальным, отчего-то уже потемневшим изумрудным взглядом.

Сердце, пару секунд назад только забившееся ровно, снова подскочило к горлу. Я заерзала на месте, предчувствуя что-то неладное.

— Я же тебе говорил, — хмуро констатирует Локи, сверкая глазами. Я согласно киваю, но все же возражающий блеск мелькает в моих зрачках. Трикстер замечает это и хмурится еще больше. Затем смотрит на мои пальцы, переплетенные от волнения. Я прикусываю щеку изнутри, обдумывая всевозможные варианты нашего предстоящего диалога.