Старший брат с улыбкой взглянул на Янке, и хамку как подменили. От пристального тяжелого взгляда Эваллё даже Тахоми стало не по себе. Так королевский баловень смотрит на давно надоевшую бабочку, накрытую стеклянным колпаком. Судя по лицу, должно быть, Маю хотелось пробормотать брату нечто среднее между «не надо было» и «спасибо», но мальчик не пошевелился. Похоже, в Янке взыграло мужское самолюбие. Не желая терять лицо, при этом оставаясь собой, она произнесла:

– Я с первых дней признала твое главенство, брат. Не желай перетянуть меня на свою сторону. Я – хрупкое создание, ты ведь не намерен подарить женщине на память тяжелое ранение, нанесенное своим взглядом?

– Ну всё, неси скорее шампанское, поднимем тост за уходящий год! – вмешалась Тахоми, наклоняясь к Маю.

*

Ночью они отправились гулять по городу. Первые минут пять Маю чувствовал себя неловко, из-за того, что на них было устремлено так много взглядов. На самом деле, он боялся, что весь первый год на него будут пялиться на улицах. То и дело ловя на себе вопросительный взгляд брата, Маю в ответ выжимал улыбку, демонстрируя крепко стиснутые зубы.

Эваллё и Тахоми были немного пьяны, Янке деловито оглядывалась по сторонам, махая прохожим, с собой она прихватила веер, которым прикрывала лицо.

Фрэя уплетала воздушную кукурузу в сахарной глазури. К намазанным блеском губам липли крошки. Её аппетиту можно было позавидовать. Говоря и одновременно жуя, она комментировала едва ли не каждый свой шаг. Сестра выглядела так, будто получила выигрышный лотерейный билет.

Тахоми притиснула к себе с одного бока Маю, с другого – Эваллё.

– Ну что, пойдемте в европейский ресторан? Могу я себе позволить побаловать моих дорогих племянников или не могу, в конце-то концов?

Двухъярусный ресторан оказался построен по мотивам старых времен. Оформление зала и мебельный гарнитур здесь были выполнены в тонах красного дерева, золотого песка и приправлено оттенком соевого соуса. В центре зала была площадка для танцев, чуть поодаль – примыкающие к стенам столики под навесом. Внутренний балкон огибал зал полукругом. За широкими раздвижными дверьми по центру балкона были устроены кабинки для желающих покушать в приватной обстановке. На уровне третьего этажа сверкала хрусталем огромная люстра.

Несмотря на позднее время, посетителей было хоть отбавляй. Каждый день, по словам официанта, здесь крутили определенный музыкальный репертуар, например, вчера – японские и китайские мелодии, сегодня шел черед зарубежной классики.

Семья удобно устроилась за столом на балконе, в окружении декоративных растений. На столе в горшочке из обожженной глины горела свеча. Пока родные определялись с выбором, Маю поигрывал бутылочкой с соусом, наблюдая за игрой огня.

Сегодня Янке превзошла саму себя и, наклеив поддельные ресницы с крошечные перьями по краям, подчеркнула и без того выразительные черты лица, украсив верхнее веко, переносицу, виски и скулы множеством хрустальных стразов, популярных в Японии. Рассматривая лицо Янке, Маю вспомнил, как для одной из постановок в академии предложил заменить обычную маску рисованной, используя для неё водоустойчивую косметику и любой подходящий материал.

На груди Янке переливался мелкими камушками кулон – зигзаг молнии на тонкой серебряной цепочке. Даже по наивному мнению Маю – красивая стильная блестяшка. От него не укрылось, как, увидев злосчастный кулон, поморщилась сестра. Но ни сам мальчик, ни Фрэя не выказали своего неприятия к украшению открыто. Похоже, Тахоми – единственная, кто не стал делать вид, что игнорирует новую побрякушку Янке. Эти двое шумно обсуждали меню, пока к разговору не присоединился Эваллё.

– Мясо птицы немного пресное. Кашу из красных бобов не советую, – с позиции знатока вещал Эваллё, даже не заглядывая в перечень блюд. – Лапша соба, хоть в Японии и считается культовым блюдом на национальном новогоднем столе, но мы можем питаться ей каждый день. Похлебку из целебных трав, думаю, стоит попробовать. Травы с целебными свойствами способны избавить от любого недуга, точно так же, как хороший секс. А вот эти овощи, – постучал ногтем по названию какого-то овощного блюда, – особенно восхитительны, у баклажанов очень нежный вкус, они так и будут таять на языке.

Маю поперхнулся соком и поспешил запить водой. Мало того, что из Эваллё слова клещами в последние дни было не вытянуть, не то что бы поговорить о чем-то злободневном, так он, оказывается, еще и специалист в японской кулинарии.

Парень постучал короткими прямоугольными ногтями по столешнице. Мальчик заметил небольших усатых дракончиков, мастерски наложенных поверх черного лака.

Пользуясь случаем, Фрэя подсунула парню своё меню, предварительно раскрыв на теме спиртных напитков.

– Посоветуй что-нибудь.

– А что вас так удивляет? – позже добавил Валька. – Занимаясь боевыми искусствами, так или иначе, обогащаешь свой кругозор познаниями в самых различных областях, чтобы лучше понимать противника, особенности его мышления, стереотипов, его верования, культуру его народа и прочее. А если боитесь выглядеть глупо, – как ни в чем не бывало продолжал парень, – смотрите, что заказывают другие, и действуйте таким же образом.

Прозрачный графин с искусной резьбой отгораживал от Маю брата, несколько искажая пропорции Валиного лица. Эваллё поднес к губам скомканную салфетку, сжимая, едва не порвал ту ногтями. Мальчик вздрогнул. Брат выглядел каким-то притворно расслабленным, его напряженность едва заметно проступала в невербальных жестах. Эваллё насухо вытер рот.

Маю скосил взгляд на стакан сока. Интересно, брат играет на публику, или ему действительно приятно находиться в центре внимания?

Склонившись к парню, Маю зашептал:

– Вот скажи мне, нафига ты купил Янке это чудовище?

Эваллё изогнул бровь.

– Я из-за этого, как ты говоришь, чудовища полгорода объездил.

Маю не мог разобрать, на самом ли деле Валька не знает ничего, или же искусно врет.

– Она даже не прикасается к нему. Видишь, ей неприятно.

– Многим девушкам нравятся подобные бирюльки. Мне казалось, Янке чувствует себя девушкой, разве что-то изменилось?

– Она не признается, ей гордость не даст.

– Но в чем здесь дилемма?

– У Янке фобия, не знаю, как это называется… когда люди не переносят грозы. Мне тоже не нравится. Она красивая, молния эта, и наверняка, не просто ребус на цепочке, если ты убил кучу времени, чтоб найти магазин, но у меня, по ходу, то же самое, что и у Янке.

– Бронтофобия.

– Ты же не специально купил ЭТО? – выделил указательное местоимение Маю.

– Сам по себе символ молнии не должен провоцировать страх.

– Нет, разумеется. Но приятнее становиться не будет, согласись?

– Конечно, по большому секрету о фобии Янке тебе поведала Фрэя?

– Не говори Янке, что я тут выбалтываю её тайны, как старая клуша.

Та, чьё имя прозвучало, словно учуяла, что трёп о ней и с подозрением покосилась на братьев.

Парень коснулся зафиксированных лаком волос, проверяя, как держится прическа.

– Пойду потанцую.

– Изумительная идея, родимый, – Тахоми протянула руку к лицу парня и ущипнула за щеку. – Пойдем-пойдем, скорее!

Мальчик быстро поджал губы, почувствовав, как задрожал подбородок от подступающего смеха. Эваллё дотронулся до своего лица, наверняка, собираясь убедиться в его сохранности.

Маю окинул тетю недоверчивым взглядом. Тахоми танцевала лишь, когда сильно напивалась, либо была чем-то здорово взвинчена. Прилично надравшись, а женщина пьянела с полрюмки, она поднялась из-за стола следом за Эваллё.

Последние её слова вырвали Маю из размышлений.

– Милый, не скучай, лучше присмотрись к местным девушкам, возможно, уже скоро у тебя появится избранница.

Чтобы как-то выйти из положения, Маю взял сестру под локоть и заявил:

– К сожалению, любимая сестра отнимает столько сил и времени!..