– Мерзавец… – Гелион оголил оружие и собирался напасть на кучку Орденцев, но Даймон его остановил, мол, пусть закончит.

– Что лучше: погибнуть всем или только половине? Что лучше: отправить Атрею в небытие или дать ей шанс? Одумайтесь! – уже орал Раверинтос. – Мы уничтожим Башню на своей половине планеты и этим самым прекратим утечку Эфира в Бездну! Айон видит, Бездна исчезнет навсегда, словно её никогда и не было!

– Я никогда не предам своих павших товарищей, не наплюю на их могилы и не сдамся… – промолвил Гелион. – Пускай Атрея погибнет, но мы примем её смерть с честью!

– К балауру честь, когда речь идёт о жизнях! Асмодиане ни за что не уничтожат свою половину Башни… Они глупы, как звери, и не видят очевидного! А нам нужен был всего один просвящённый – тот, кто понимает, что может произойти и что произойдёт рано или поздно. Жертва будет благой: мы отблагодарим Айона за поля и леса этого рая и перенесёмся жить в Асмодею. Да, придётся нелегко, но мы выживем. Дадим начало новому миру без войн и балауров!

– Ты думаешь, асмодиане тебя примут у себя, как родного? – ухмыльнулся Даймон. – Ты не представляешь, что значит вековая война!

– Я как раз представляю! – взгляд Раверинтоса налился кровью, а голос захрипел. – Но мы совершим жертву, и они поймут, что мы больше не враги, а друзья. Служители Вечности были бы рады… Повторяю, одумайтесь! Гелион, ты говоришь, что для тебя честь важнее жизни, но ты спросил о мнении обычных людей: крестьян, торговцев? Женщин, стариков? Готовы они поставить крест на своём будущем из-за твоих чувств и амбиций? Как ты им расскажешь о том, что все, в конце концов, умрут? Моя душа не безгрешна… И этим я искуплю все свои грехи… Да, я отравил Фаметеса. Да, я убил Фараниса. Но всё это ради благой цели. Я знаю, кто-то закончит то, что я начал. Мне жаль, что я подвёл Творца. И ради жизней будущих поколений я готов принять смерть…

Раверинтос вдруг выхватил из руки одного из защитников меч и пронзил его лезвием себе живот. Все опешили. Никто не ожидал такого исхода событий. Стражники магистра растерялись и через момент опустили оружие, расступившись. Кто-то подхватил мужчину под руки и усадил на пол. Гелион и Даймон тут же подбежали к нему. Лицо мужчины было напряжено, рот открыт, а глаза выпучены. Искажённая от боли мина верховного магистра смотрела на Гелиона, но в глазах Раверинтоса была уверенность в том, что он всё сделал правильно. Глава Ордена схватил Даэва за руку, затрясся, пытаясь захватить ртом воздух, но спустя секунду обмяк: глаза налились стеклом, а на лице воцарилось умиротворение. Он сделал последний выдох, и сердце мужчины остановилось.

Гелион велел всем отойти от тела Раверинтоса. Даймон встал сбоку и с грустью посмотрел на него.

– Он умер за то, во что верил. Да упокоит Айон его душу… – произнёс легат Щита Неджакана и медленно удалился из зала.

Больше всего были удивлены стражники магистра. Они готовились отдать жизнь за него, но тот решил поступить иначе – так, как никто не ожидал. Воины переглянулись и уставились на Гелиона.

– Вы проявили храбрость… Это достойно настоящих рыцарей… – тихо промолвил военачальник. – Уходите отсюда. Возвращайтесь к семьям.

Воины переглянулись и, судорожно оглядываясь, стали медленно выходить в холл. Зал начал потихоньку пустеть. Гелион вышел последним, оставив тело нетронутым. Даэв обнаружил Даймона на балконе холла. Мужчина всматривался вдаль и громко дышал.

Даймон заметил военачальника и заговорил, не поворачиваясь к нему:

– Что ж, не знаю, как Вы, но я не считаю Раверинтоса сумасшедшим. Его можно понять.

– Даже так? – удивился Гелион. – Хм-м. Надеюсь, ты не повторишь его ошибки и не пойдёшь против народа.

– Его ошибка была не в этом… Он действовал радикально, решил сделать всё сам. Но для человека провернуть такое нереально. Даже для Даэва это невозможно.

– Неужели ты его жалеешь?

– Совершенно нет, – покачал головой командующий. – Просто я считал, что его мотивы противоположны…

– В этом уже нет разницы. Он не встал на престол, это главное. Теперь можно спокойно взять бразды правления Элиосом на себя…

После этих слов Даймон резко округлил глаза и обернулся.

– Что? А как же Юклиас, Верховный жрец? – недоверчиво сощурился воин.

– Зачем нам лишние люди? – Гелион облокотился о перила и посмотрел по сторонам, с удовольствием вдыхая нынешний воздух. – Они все ненадёжны…

Даймон давно решил для себя, что делать в такой ситуации. Но рука не могла себе позволить вытащить меч из ножен военачальника и перерезать ему глотку. Даэвы ведь бессмертны… Но, пожалуй, только сейчас легат Щита Неджакана сообразил, насколько глуп этот поступок был бы сейчас. Гелион повлияет на других военачальников, и Даймона развоплотят за такую выходку. А заодно и Белатрисс… В голове Даэва быстро выстроился новый план, как не допустить Аскалона к короне. Но на это нужно было время…

– Что случилось? – Гелион заметил взволнованность командующего и нахмурился. – Тебе плохо?

– Всё отлично… – пробормотал Даймон. – Просто задумался…

– Кстати, я так и не спросил, где сейчас Фаметес.

– Он жив и находится далеко отсюда. Но я не буду убивать его, как и Вы… – он серьёзно посмотрел на капитана гарнизона.

– Хм-м, а зря, – усмехнулся тот. – Но без него проблем было бы куда меньше. Эх, ладно… – он оправился и потянулся. – Нужно сообщить радостную новость о том, что Элизиум освобождён. Идёшь?

Даймон кивнул и последовал за воином.

***

Дариус вернулся в Акариос совершенно потерянным. Ему не хотелось больше никого ни видеть, ни слышать. Вся жизнь перевернулась с ног на голову. По дороге он сотню раз обдумывал, как такое могло произойти. А потом ещё сотню раз. Юноша заехал во двор их с Эви нового дома, но молодой человек чувствовал, что отныне это был не его дом.

Дариус зашёл внутрь и принялся собирать вещи. Он на скорую руку написал письмо Даймону, в котором указал, что желает вернуться на службу в Бездну. Теперь ему нечего было терять.

Юноша собрал чемоданы, прицепил их к лошади и направился к главной площади, где передал письмо шиго-агенту гильдии «Тёмное Облако» – они-то точно его доставят, куда нужно. Тем более Даэвы постоянно пользуются их услугами.

После этого молодой офицер помчался к дому Даэвов – Дариус решил немедленно отправиться в Бездну. Он знал, что Даймона нет здесь, поэтому и передал письмо через шиго. Да к тому же не хотелось, чтоб другие Даэвы знали о его поступке – мало ли что.

В поместье бессмертных юноша обнаружил только Канеуса. Родт и Бронн были в городе, а про Белатрисс и Даймона заклинатель не сказал ни слова.

Даэв уже знал, зачем к нему явился молодой человек, и прямо с порога сказал:

– Нет!

– Я знаю, Вам под силу отправить меня в Бездну! Прошу, окажите мне эту услугу.

– Мальчик, от одного твоего шага зависит вся твоя будущая судьба, – отчего-то тон Канеуса, прежде молчаливого, был печальным. – Ты волен избрать её сам, но я бы посоветовал тебе подумать ещё раз.

– Я уже всё решил! – уверенно ответил юноша. – Моё место – в легионе, а не здесь.

– Что ж… – вздохнул заклинатель. – Пусть так. Но будь осторожен. Не поддавайся на сладкие речи своих врагов. В них лишь яд…

– Я знаю это, – теряя терпение, кивнул он. – Отправьте меня в Тэминон прямо сейчас, прошу!

– Хорошо…

Канеус не стал больше противиться. Да и ему, честно сказать, было всё равно.

Многие говорят, что порталы, созданные заклинателями, отличаются от порталов обычных магов. Да, это так. У разлома заклинателя нет окантовки. И открывается он всего на несколько мгновений. В воздухе появляется светящаяся вертикальная полоса, которая постепенно расширяется в стороны, буквально раздвигая пространство. Остаётся только прыгнуть внутрь. Так Дариус и поступил. Всего мгновение – и над головой вновь сияет Эфирный купол Цитадели и в лучах искусственного солнца переливается крыша дворца Тэминона.

Дариус решил дождаться командующего здесь. В Цитадели воинам всегда рады. Особенно легионерам Щита Неджакана. Юноше выделили комнату во дворце на несколько суток – связи, в конце концов.