– Родт, называйте меня Родт.

– А полное имя? – поинтересовался Версетти.

Мужчина нахмурился, всем своим видом выражая желание оставить это при себе. Белатрисс засмеялась и вмешалась:

– Мы все зовёт его Родт.

Версетти замолк и согласился. Вторым спасенным был высокий худощавый парень с пышными русыми волосами, спускавшимися почти до плеч. Спереди они были уложены под милым ободком, чтобы не закрывать лицо. Яркие тигрового цвета глаза были непривычно большими для мужчины, на лице не было ни растительности, ни морщин – на вид юнцу было лет шестнадцать. Одет он был в длинную лёгкую мантию кремового цвета. В руках сжимал тяжёлую книгу с необычно толстой обложкой, которая была украшена всякими рунами и камнями.

– Это самый старший из нас, – представила товарища Белатрисс. – Прошу любить и жаловать – Канеус.

Даймон узнал его и жестом поприветствовал. Для Версетти это имя было новым, а слова девушки о том, что самый молодой с виду парень – самый старший, он принял за шутку. Но встретившись взглядом с незнакомцем, легат Сияния Миражей тут же изменил своё мнение. В переливающимся сиянии глаз мужчина отчётливо прочитал небывалую мудрость и опыт. Частенько бывало, что Даэвами становятся шестнадцатилетние ребята. Что ж, в таком возрасте они остаются на всю свою долгую, почти вечную жизнь.

Третьему мужчине можно было бы смело дать сорок пять – пятьдесят лет. Длинные седые волосы, уложенные в хвост, плотное телосложение, крепкие тяжёлые доспехи, меч и щит – всё это внушало уважение.

– А это, наоборот, самый молодой из нас. Ему всего двадцать лет от Перерождения, – добродушно сказала Белатрисс.

– Бронн, – воин представился сам. – Расефиэль.

– Расефиэль, Бронн, – поздоровался Даймон. Как ни странно, но его командующий не знал совсем.

Версетти тоже высказал слова приветствия. Но приятный момент знакомства вероломно прервал Канеус. Самым серьёзным тоном он произнёс:

– Уходим, – и побежал к северу.

Белатрисс, Бронн и Родт не стали расспрашивать и побежали за ним. Девушка дала Даймону знак, чтобы они поторапливались. Он и Версетти переглянулись и тоже поспешили за товарищами.

– Что случилось? – на бегу крикнул легат Сияния Миражей.

Ответа не последовало. Казалось, Канеус хорошо знал дорогу – он пробегал перекрёстки, даже не задумываясь. Почти достигнув того огромного зала с недюжинным числом ходов, Даэв вдруг резко остановился на пересечении дорог и замер.

– Только их здесь не хватало… – прошептал он и ломанулся вправо. – Скорей!

– Эй! Нам прямо! Что происходит? – спросил уже Даймон, догоняя бешеного парня. – Мать Фрегионову, объясните, почему мы бежим балаур знает куда!

По злобному шипению и быстрым стукам десятков тонких лап, возникших откуда-то сзади, сделать вывод было просто.

– Кажется, мы здорово нашалили… – улыбнулась Белатрисс, мельком оглянувшись.

– Они – не главное, – вдруг донёсся голос Канеуса. – Ящеры в сердце лабиринта. Нам придётся выйти в Келькмарос.

– Что? – воскликнул Даймон, поравнявшись с юношей. – Это исключено! Через шесть часов нам с Версетти нужно быть у входа в Ханарканде!

– Пятьдесят седьмой отряд, – лишь промолвил Канеус, и командующему в ту же секунду стало ясно, что другого выхода нет.

– Мать балаурскую! – громко выругался он.

– Поосторожней с желаниями… – произнёс Роб, бросив взгляд на Даймона.

– А если перебить их? – наконец, задал вопрос Бронн. – Мы же все Даэвы!

– Эфира на всех не хватит, мы станем лёгкой добычей, – ответила Белатрисс.

Бронн понимающе угукнул и умолк.

– Стойте! – снова воскликнул командующий. – Давайте обойдём по восточной дуге. Это займёт время, но хотя бы в Кельку соваться не будем!

– Проще выйти в Келькмарос, – сказал Роб. – Часа четыре пути до Мараяса, ведь так? – обратился он к Канеусу. Тот молча кивнул в знак согласия. – Вот. На поверхности будет Эфир, и Трисс забросит нас в Ингисон.

– Так и поступим, – решила девушка, повертев головой и наблюдая за реакцией Даймона и Версетти. – А пока давайте оторвёмся от пауков… Прошлая встреча с ними закончилась печально…

Командующий не стал больше спорить и послушался товарищей. Даэвы ускорились. Для них это не представляло особых затруднений. Разве что для Белатрисс, которой пришлось бежать в платье, но, видимо, она привыкла и приноровилась, ведь открыть крылья здесь не представлялось возможности.

Через несколько часов элийцы через ущелье вышли к скале, один в один напоминавшей вход в лабиринт со стороны Ингисона. Поднявшись по высокой винтовой лестнице, они очутились в большом пустом зале с балконом, с которого открывался вид на окрестности тоннеля.

– Наконец-то… – вздохнула Белатрисс. – Пусть на выходе не будет асмодиан… – она изобразила жалостливый вид, что было непривычно для Даэва. Но к импульсивному эмоциональному характеру девушки все уже привыкли.

Группа бессмертных направилась к выходу из тоннеля. В отличие от Ингисона, здесь вовсе не было туманной завесы. Элийцы спокойно поднялись по лестнице, прошли небольшую пещеру и оказались на пороге жаркой песчаной пустыни западного Келькмароса. Но рассмотреть природу восточной провинции земель балауров Даэвам не удалось – стояла сильная песчаная буря. Горячие песчинки безжалостно били в лицо, попадали в одежду, залепляли глаза.

– Что за невезение? – возмутился Даймон, безуспешно пытаясь перекричать яростно завывающий ветер.

– Открывай портал, – Канеус подошёл вплотную к Белатрисс. – Если не хватит Эфира, я помогу.

– Хватит, хватит, – громко ответила девушка. – Но на всякий случай поддержи его.

Даймон подбежал к ней и закрыл телом от песчаного ветра.

– Только брось нас поближе к хребту, – прокричал он.

Белатрисс закрыла глаза и замерла. Она медленно расставила руки в стороны – песок в воздухе завибрировал. Девушка резко сжала кулаки. В нескольких метрах от неё содрогнулась земля. Канеус тоже закрыл глаза и начал что-то бормотать про себя. Трисс почувствовала прилив сил – невидимые потоки Эфира искривились и направились к ней. Она выставила перед собой дрожащие от напряжения руки, и, словно по волшебству, из-под земли начали подниматься куски глины и породы. Они стали выстраиваться в большой ровный вертикальный круг, парящий в полуметре от поверхности. Белатрисс разомкнула веки, глаза сияли и переливались, будто две маленькие звезды, ослепляя и пугая любого человека, незнакомого с магией. Одна яркая вспышка – и в левитирующем кольце, словно в большом круглом окне, возникло изображение знакомых земель.

Девушка расслабила напряжённые мышцы – дело было сделано. Она с интересом посмотрела на созданный ею разлом.

– Стабилен, – заключила она.

Даймон с облегчением кивнул и крикнул остальным Даэвам:

– Все к порталу! Живее!

Повторять было не нужно. Они мигом подбежали к магическому кольцу.

– Я первый, – сказал Бронн и с разбегу прыгнул внутрь.

За ним поспешил Роб. Потом – Версетти и Канеус. Даймон взглядом спросил девушку: всё ли в порядке. Волшебница кивнула. Тогда мужчина оставил её и бросился в портал. Последней перенеслась в пространстве сама Белатрисс. Как только она покинула объятый бурей Келькмарос, разлом вспыхнул и развалился.

– Это было сложно? – спросил Роб, подойдя к с виду уставшей девушке.

– Нет, – тихо ответила она. – Трудно открыть не вход в портал, а создать выход по ту сторону, – она показала рукой на груду валявшихся булыжников, где всего секунду назад был разлом. Хотя это был уже Ингисон.

– Ты молодец, – Даймон обнял Трисс и поцеловал в висок. – Ты нас спасла.

Версетти огляделся по сторонам, и лицо его в мгновенье стало серьёзнее.

– Кхе-кхе… – громко кашлянул он. – А где это мы?

Даэвы отвлеклись друг от друга и огляделись. Элийцы оказались на краю какой-то горной поляны, с которой открывался вид на городок Сотерию, холмистый и пышный Южный лес, блестящую гладь озёр, чьи чистые воды накрывало громадной кроной воистину исполинское дерево – Каспар. Его необъятные ветви служили надёжным ориентиром для путешествующих воздушных кораблей, ведь их было видно за сотни, даже тысячи километров. Лучи заходящего солнца обагрили небо и подожгли творожные облака, медленно плывущие по темнеющему небесному куполу.