В каждой из четырёх стен было вырыто по восемь тоннелей, ведущих куда-то в кромешную темноту. Элийцы вышли из одного и очутились на распутье. Даймон невольно улыбнулся и прошептал:

– Сердце Силентера…

– Ну? Куда теперь? – строгим голосом спросил легат Сияния Миражей, хмурым взглядом изучая возможные дороги. – Тридцать два пути… Чувствуешь, откуда зов?

– Почти… – неуверенно произнёс его товарищ. – Нам… Нам прямо.

Воины дружно пошагали к центру огромного зала. У противоположной стены Даймон остановился, мысленно выбирая, какой из восьми тоннелей выбрать.

– Мало Эфира, зов слабый, – констатировал факт глава похода. – Чутьё говорит идти в третий справа, – Даймон ещё раз внимательно посмотрел на избранный путь. С виду он не отличался от других – такая же высокая арка и темнота за ней. Но, видимо, в этом мраке он видел нечто большее, чем в остальных. – Да, точно туда.

– У меня есть склянка с очищенным разбавленным Эфиром, но я тебе её не дам, – предупредил Версетти. – Не время пока. Ладно, пошли, – устало сказал он – шли, а, точнее, бежали мужчины уже около восьми часов без перерыва. Хотя для Даэвов это не рекорд.

Версетти пошёл первым, ведь у него в руке был волшебный светящийся шар, что отлично освещал путь.

Дорога сворачивала то влево, то вправо. Проход был широким, поэтому глядеть надо было в оба. Постоянно из стен доносились какие-то шорохи и скрипы, словно где-то неподалёку кто-то следил за путниками.

– Жутковато здесь, – невольно сказал Версетти, вслушиваясь в каждый звук.

Через полчаса Даэвы вышли из тоннеля и попали в с виду такое же ущелье, как и раньше.

– Дежа вю… – с иронией произнёс легат.

– Нам к шахтам, – уже более уверенно скомандовал Даймон.

– Как скажешь.

На очередном перекрёстке дорог воины свернули вправо, и вскоре пейзаж резко изменился. Приятные светящиеся растения исчезли, кругом были разбросаны булыжники разных размеров, словно после камнепада. Чуть дальше по бокам от тропы высились горы песка. Ущелье расширялось с каждым шагом. В скалах были прорыты сотни маленьких тоннелей, но они явно не были частицами этого огромного лабиринта. Это были лишь шахты рабочих, откуда они добывали дорогую каменную породу.

– Ты оказался прав, дрениум тут везде, – Версетти пнул очередной булыжник кончиком металлического сапога.

– Он не очищенный, – поправил его Даймон. – Обычного камня здесь намного больше. Нам туда… – словно заворожённый чем-то, он кивнул вдаль, не отрывая от холмистого горизонта ущелья взгляд.

Его спутник послушно пошагал за ним, погасив огненный шар в ладони – здесь, под открытым небом, его свет был больше не нужен. Пройдя горы песка, воины снова обнаружили под ногами лужи вязкой слизи вперемежку с паутиной.

– Опять эти твари? – спросил легат.

– Опять эти твари… – выдохнул Даймон.

Он достал из-за спины алебарду, Версетти поступил так же. Мужчина ловко повертел свой боевой посох в руке и приготовился к обороне. Даэвы сделали несколько шагов и вдруг остановились, подняв головы кверху и искривив лица.

– Оу, – промычали они хором.

На гладком высоком склоне скалы ровными рядками друг под другом висели коконы с жертвами. Сотни коконов. Они были прилеплены к горе липкой паутиной и, видимо, имели определённый порядок – пауки съедали сначала верхние ячейки, как самые старые. Глаза разбегались от такого количества погребённых заживо существ. Думалось, не все из них были людьми. По форме коконов было видно, что внутри находились и мелкие животные, и даже балауры.

– Только не говори мне… – выпучив глаза, начал Версетти.

– Да… – перебил его командующий. – Зов отсюда.

– Откуда именно?

– Сверху, – он махнул головой в направлении взгляда. – Не достать.

Версетти задумался. У него был маленький сосуд с Эфиром, но он не хотел его тратить сейчас. Могло случиться так, что наступит момент, когда силы Даэва реально понадобятся.

– Ты хочешь разбить кокон? – поинтересовался легат Сияния Миражей.

– Да, – словно загипнотизированный, промолвил товарищ.

– Эх, ладно… – он протянул другу бутылочку с прозрачной жидкостью. – Держи. Здесь хватит, чтобы взлететь.

Даймон не глядя схватил склянку, открыл её зубами и одним глотком опустошил. Мышцы Даэва мгновенно напряглись и слегка задрожали, зрачки расширились до предела – от прилива Эфира наступила лёгкая эйфория, затуманившая и так нечёткий рассудок. Мужчина задышал часто. Справившись с действием вещества, он быстро заморгал и пришёл в себя. Глаза вернули былую яркость.

– Погнали… – прорычал Даэв и с присяду призвал красивые белые крылья. На фоне мрачного пейзажа заброшенной шахты они отлично выделялись и приносили что-то чистое в атмосферу тоннеля.

Тремя молниеносными взмахами, разогнав ветер по округе, Даймон поднялся до самых верхних рядов. Он легко обнаружил кокон, что так сильно звал его, и с размаху вонзил в него лезвие алебарды. Орудие пробило окаменевшую паутину, оставив брешь. Ещё один удар, и паучья ловушка почти рассыпалась на куски. Мужчина собрал силы для третьего взмаха, как вдруг увидел нарастающее свечение, идущее изнутри кокона. Он отстранился на пару метров и стал наблюдать за этим. Свет стал ослепительно ярким, и спустя мгновенье произошёл взрыв. Остатки каменного гроба разлетелись в щепки. Даймон закрыл лицо рукой, а когда вновь посмотрел вперёд, увидел падающую вниз фигуру. Рефлекс сработал быстро. Сложив крылья, Даэв спикировал и подхватил невольника в метре от земли. Когда столб пыли рассеялся, мужчина искренне улыбнулся, глядя на спасённого, и, можно сказать засиял изнутри.

Это была девушка. Она стряхнула крохотной ручкой пыль и песок с лица и тонким голоском закашляла. Даймон поставил её на землю и сложил крылья за спиной, словно заворожённый, наблюдая за ней. Девушка вытерла веки и открыла глаза, осветив округу их ярким голубым сиянием. Пышные светлые волосы мягко ложились на её худенькие плечи. На ней было необычное синее платье, сшитое, казалось, из чешуи балаура. В волосах, на шее и на руках была куча всяких украшений: кольца, браслеты, ожерелья, диадема – всё это были явно подарки любимого мужчины. Левое запястье девушки было заключено в большой инкрустированный всякими драгоценными камнями золотой браслет, в центре которого сиял стеклянный шар голубого цвета размером чуть меньше теннисного.

– Как же ты долго, Айон сохрани… – промолвила тонким голосом незнакомка. Даймон молча бросился к ней и заключил в крепкие и такие желанные объятия, укрыв себя и её мягкими белоснежными перьями.

Версетти улыбнулся, глядя на них и сделал несколько шагов назад, стараясь не мешать. Прошли минута, две, а крылья всё не разжимали крепких объятий. Легат всё же не выдержал и кашлянул два раза. Перья нежно раскрылись, словно бутон цветка, и медленно упали на землю, предавшись огню. Крылья Даэва запылали и сгорели дотла, а Даймон всё не отрывал взгляд от девушки.

– Сколько? Одиннадцать лет? – тихо спросил он у неё.

– Я потеряла счёт, – улыбнулась она.

Заметив на себе пристальный взгляд второго бессмертного, она невольно посмотрела на него и добродушно поприветствовала, как старого друга:

– Здравствуй, Версетти…

– Расефиэль, Белатрисс, – улыбка мужчины тоже отправилась навстречу девушке.

– Так, пока вы совсем не размякли, – смеясь, заговорила она. – Вон там наверху есть ещё три весьма важных фигуры, и извольте попросить вас…

Она не успела договорить, как Даймон вновь призвал крылья и взмыл в небо. Девушка указала рукой на соседние коконы, и мужчина начал резво выполнять свою работу. Разломав первую ловушку, он подхватил жертву, спустил её на землю и вновь взлетел вверх. Через пару минут рядом с тремя Даэвами приходило в себя ещё трое – все мужчины. Первым прокашлялся элиец небольшого роста среднего телосложения. На вид – лет тридцать пять: чёрные короткие волосы, лёгкая небритость, острые черты лица и серые светящиеся глаза. Мужчина был одет в потрёпанный зелёный дублет. За поясом он держал два длинных изогнутых кинжала.