Эстелла сжала кулаки. Нет, это просто уму непостижимо! Да как эта потаскуха смеет говорить о ней такой вздор? О ней, об Эстелле, у которой за всю жизнь было только два мужчины: Данте и Маурисио, и то второй по принуждению. Она бы всё на свете отдала, чтобы Маурисио в её жизни никогда не существовало! А Мисолина смеет такое говорить про неё. Хотя кому-кому, а ей-то уж следовало бы молчать в тряпочку.

— А я ведь могла бы стать принцессой. О, да, сам сын вице-короля мечтал жениться на мне! — сочиняла Мисолина. — Да что там он, однажды меня чуть не похитил арабский шейх. Он так прельстился моей небывалой красотой, что валялся у меня в ногах и предлагал мне в дар весь мир, но я отвергла и принца, и шейха, — Мисолина сложила ладони в молитвенном жесте. — Я ведь жду своего единственного и отдам себя только ему.

И вот тут Эстелла заржала в голос. Мисолина и Маурисио, подняв головы, увидели, что она стоит на лестнице. Мисолина с видом оскорблённой невинности поджала губы. Маурисио тотчас захлопнул книгу.

— А я вижу, сестрёнка, ты даром времени-то не теряешь, — молвила Эстелла, спускаясь по лестнице. — Ещё вчера шлялась не пойми с кем и плодила детей ото всех подряд, а сегодня уже соблазняешь моего мужа, строя из себя непорочную деву.

— Что ты говоришь, Эстелла? — возмутилась Мисолина тоном монахини. — Зачем ты меня оскорбляешь? Как тебе не стыдно? Да, я вдова, но когда я выходила замуж, я была невинна. И я всегда была верна своему мужу, я верна ему и после его смерти. И у меня нет детей, не наговаривай на меня сестрёнка, Богом тебя прошу. Господь не дал мне ребёночка от моего покойного муженька, царствие ему небесное, — Мисолина в порыве вдохновения подняла руки к потолку.

Эстелла упала на диван, хватаясь за живот. Она хохотала и хохотала, пока у неё слёзы не потекли.

— Ну какая же ты дрянь! — сквозь смех выговорила она. — Нет, мне конечно, всё равно. Если тебе так нужен этот дегенерат, забирай его себе, — Эстелла ткнула пальцем в Маурисио. — Ты ведь знаешь толк в извращенцах, тебя на них тянет. О, сестрёнка, ты сделаешь мне огромное одолжение, избавив меня от него!

— Ты не умеешь ценить настоящих мужчин, — Мисолина выпятила нижнюю губу. — Потому что у тебя их было столько, что ты потеряла вкус. Ты неспроста знакома с проститутками из борделя.

Устав от оскорблений, Эстелла подошла к сестре вплотную и врезала ей по лицу.

— Вот и помогай тебе после этого, тварь! — выкрикнула Эстелла. — Я вчера с тобой весь день носилась, избавляла тебе от проблемы. И вот как ты меня отблагодарила! А я ещё с дуру подумала, что ты изменилась. Когда у человека нет мозгов, это навсегда, — и Эстелла ушла в библиотеку, громко постукивая каблуками.

Как только за ней захлопнулась дверь, Мисолина, хныча и прижимая руку к щеке, подошла к Маурисио.

— Она меня ударила, представьте себе. Она с детства меня бьёт. Маурисио, вы такой милый, — заискивала Мисолина. — Вы мне поможете?

Он взглянул на неё с нескрываемым раздражением.

— Это каким же образом?

— Подуйте мне на щёку! — потребовала Мисолина капризно. — А лучше поцелуйте её.

— По-моему вам надо лечиться, — взорвался Маурисио. — Оставьте меня в покое! Что вы ко мне привязались? Я женат на вашей сестре, если вы забыли.

— Но разве я вам не нравлюсь? — Мисолина недоуменно похлопала глазами. — О, я намного лучше её, поверьте мне! Если бы вы только захотели, я бы сделала так, что вы бы забыли об этой курице навсегда.

— Не смейте так говорить об Эстелле! — рыкнул Маурисио. — Вы мне не нужны! Поймите и примите этот факт. Я люблю Эстеллу!

— Это вам так кажется, — уверенным тоном сообщила Мисолина. — Но вы её разлюбите и полюбите меня, я в этом уверена. Я очень красивая. Такой, как я, в этом мире больше нет. Я вам это докажу! — и Мисолина стянула платье с плеч, обнажив всю грудь.

— Ты что дура?! — Маурисио шарахнулся в угол, но споткнулся о ковёр и упал на пол.

— Вот видите, моя красота вас так ослепила, что вы даже упали, — не собираясь отступать, Мисолина подошла ближе.

— А ну-ка прикройтесь сейчас же! — и Маурисио зажмурился.

— Я же говорила, что я красивая. А вы зажмурились, потому что я свожу вас с ума и вы боитесь не устоять. Не бойтесь, если Эстелла будет нам мешать, я обварю её кипятком и она сдохнет, — присев на корточки с Маурисио рядом, Мисолина схватила его руку и положила её к себе на грудь.

Маркиз оттолкнул её. Мисолина шмякнулась на пол. Он вскочил и попятился к лестнице.

— Иди к чёрту, дура! Ещё одна такая выходка и ты вылетишь из этого дома! Я тебя здесь терплю только из-за Эстеллы. Но в сравнении с ней ты просто облезлая мышь. Хочешь знать у кого грудь красивее? — выдал Маурисио с несвойственным ему, мальчишеским запалом. — Так я тебе скажу — у неё. У Эстеллы грудь как апельсины, а у тебя как чеснок. Так что прикройся и не позорься, тебе нечего показывать! — и он убежал наверх, оставив Мисолину одну.

— Ты всё равно будешь мой, котик, — Мисолина натянула корсаж на грудь обратно. — Я знаю, ты любишь меня, просто не признаёшься в этом. Чола! Чола! — позвала Мисолина служанку. — Немедленно помоги мне встать!

Чола, выйдя из кухни, подхватила Мисолину под локти и поставила её на ноги.

— Замечательно. А теперь приготовь мне коктейль из манго, я хочу пить! И побыстрее, служанка, а то я тебя выгоню.

Чола рот разинула от такой наглости.

— Вообще-то мои хозяева — сеньора Эстелла и сеньор Маурисио, а не вы, и только они могут меня уволить, — буркнула Чола недовольно.

— Ошибаешься, служанка. Я — будущая маркиза Рейес! — Мисолина топнула ногой для пущей убедительности. — Моя сестра скоро покинет этот дом, а я выйду замуж за Маурисио. Это уже решено. Так что не зли меня, служанка, делай что я велю, пока я не отлупила тебя кочергой. И помой полы, здесь грязно, я испачкала свои туфельки.

Покрутив пальцем у виска, Чола ушла в кухню, а Эстелла, которой из библиотеки было всё прекрасно слышно, икала от смеха. Да-а, Мисолина явно больна. Вот кому надо в Жёлтый дом!

====== Глава 26. Комитет Милосердия ======

Пол дня Мисолина занималась тем, что украшала дом цветами. Для этого она ободрала все клумбы в саду, за что Эстелла мечтала вздёрнуть её на крюк. Только до обеда Мисолина переодевалась два раза. Первым было двухслойное жёлтое платье: верхний слой — длинная туника из аксамита [1] с завышенной талией и бантом под грудью. Под тунику надевалось нижнее платье в складочку. В таком наряде Мисолина бегала вокруг Маурисио по гостиной, напевая легкомысленные песенки. Но к одиннадцати утра она сочла: платье маркизу не нравится, ведь он не смотрит на неё. И Мисолина сменила наряд. Теперь её синий атласный корсаж украшали рюши, рукава-фонарики оканчивались кружавчиками, а к подолу серебристой юбки была пришита бахрома. От пояса, скрученного из искусственных цветов, тянулся длинный синий шлейф. Он откровенно мешал Мисолине ходить, но она мучилась до самого обеда, таская несчастный шлейф в руке.

В итоге, маркиз спрятался от неё в кабинете, а Мисолина, переодевшись в серенькое платье с чёрными цветами и широким атласным поясом, явилась в кухню. Выгнав оттуда кухарку с поварихой, она три часа готовила нечто ядовито-розового цвета, противно пахнущее капустой. Когда варево дошло до кондиции, Мисолина велела Чоле подать его Маурисио вместо чая. Поглощённый чтением, Маурисио обратил внимание на то, что он выпил, лишь когда у него началось расстройство желудка. На весь остаток дня он слёг в постель и, к вящему неудовольствию Мисолины, запустил в неё туфлей, когда она явилась к нему в спальню, чтобы «помочь».

С одной стороны, Эстеллу всё это забавляло, но с другой бесило. На следующее утро она потребовала от Мисолины, чтобы та заканчивала «крутить хвостом» перед Маурисио.

— Что, ревность обуяла, сестричка? — сладенько улыбнулась Мисолина. — И правильно. То ли ещё будет. Скоро ты сдохнешь от ревности и зависти. Ты будешь рыдать горючими слезами и грызть свои локти, а я стану маркизой Рейес!