Вскоре и остальные подтянулись в гостиную. Сантана смеялась, рассказывая во всеуслышание, как она села на кактусовый веер. Клем и Берта хохотали вместе с ней.

Данте вытер глаза, а Либертад принесла чай. Но не успели все рассесться по зелёным канапе, расставленным квадратом, как у двери вдруг прозвонил колокольчик. Все удивлённо переглянулись — гостей больше никто не ждал. Дверь пошла открывать Урсула, ибо Либертад разливала чай по чашкам.

Через минуту Урсула вернулась, ведя за собой четверых мужчин в форме.

— Сеньоры, — объявила она растеряно, — тут жандармы.

Данте чуть не поседел. Клементе с ужасом разинул рот. Ну вот и всё. Сейчас их арестуют из-за того, что они удрали из борделя, а потом и узнают в Данте ожившего мертвеца.

— Сеньоры, что привело вас сюда? — спросил Ламберто.

— Нам нужна маркиза Рейес, — провозгласил высокий жандарм с небольшой лысиной на макушке.

— Это я, — Эстелла поднялась на ноги.

— Тогда вы должны пройти с нами, маркиза.

— Зачем это? — вмешался Ламберто.

— Дело в том, что мы вынуждены арестовать сеньору. У нас есть ордер, — жандарм вытащил пергамент с сургучной печатью и сунул его в руки Ламберто. Тот прочитал и, судя по его лицу, ничего хорошего там не обнаружил.

— Но за что? Я ничего не сделала... — промямлила Эстелла.

— В жандармерии вам всё объяснят, маркиза.

— Эстелла, вам придётся с ними пойти, — сказал Ламберто. — Это официальный ордер на арест. Но я уверен, это какая-то ошибка. И я в этом разберусь, я поеду с вами.

Жандармы было хотели взять Эстеллу за руки, но Ламберто им не позволил.

— Нет уж, увольте! Она пойдёт добровольно.

Он взял ошарашенную Эстеллу под ручку, и они вышли вместе с жандармами. Все были потрясены. А у Данте в голове помутилось. Он забыл всё: свою обиду, и боль, и те слова, что Эстелла ему наговорила. Осталась только любовь. Огромная, как океан, нет у которой ни конца, ни края. И не обращая ни на кого внимания, Данте ринулся следом.

Экипаж, на котором приехали жандармы, уже тронулся в путь. Данте побежал за ним.

Притихшая Эстелла смотрела в окно. Какой-то сон. За что её арестовали? Она ничего не сделала. Может, это Маурисио ей какую-то пакость устроил или Мисолина, или Роксана? Эстелла перебирала в памяти все давние и недавние события, но не могла вспомнить, чтобы хоть раз дала повод для ареста. А вдруг они узнали, что Данте жив? Но тогда бы пришли за ним, а не за ней.

— Эстелла, не бойтесь, я с вами, — подбодрил дядя Ламберто.

— Я и не боюсь, — ответила она. — Просто не понимаю.

Тут Ламберто, высунувшись в окно, увидел, что за экипажем кто-то бежит. Он с удивлением узнал молодого человека, спасшего Мисолину — длинные волосы Данте развевались за его спиной как флаг.

— За нами бежит тот юноша, который Мисолину привёз, — сказал он. — Данте кажется.

Вздрогнув, Эстелла невольно покосилась на окно.

— Эстелла, скажите мне правду, что у вас с ним? — напрямую спросил дядя. — Вы влюблены в него или в Маурисио?

— В... в Маурисио, — храбро наврала Эстелла, хотя и вся трепетала. Данте, её Данте бежал за экипажем. Несмотря ни на что, он хочет быть рядом с ней. Он все ещё любит её. И от этого на душе сделалось легче.

Данте бежал и бежал за экипажем, не чувствуя ног. Ему было всё равно. Пусть он задохнётся, это не повод отступать. За что, за что Эстеллу арестовали? Его нежная девочка не способна никому причинить зла.

Экипаж остановился у до боли знакомого Данте места — тюремной башни. Жандармы, Эстелла и её дядя обогнули первое здание. За ним располагалась ещё одна башня, поменьше. Здесь находилась жандармерия и здесь же обитали арестованные за мелкие проступки и правонарушения.

Внутрь Данте не пустили — у дверей стоял конвой. Изнемогая от волнения, юноша потоптался на месте, а затем сел у ограды на траву. И стал ждать. Пока он не узнает что с Эстеллой, он и с места не сдвинется. Когда она и её дядя выйдут обратно, он в наглую подойдёт к ним и спросит что произошло. Иначе умрёт от переживаний. Да, Эстелла его больше не любит, но тюрьму, этот ад, она не заслужила. Она разочаровалась в нём, потому что он её недостоин. Он мерзавец, сволочь, никому ненужный выродок. И он не смог уберечь их любовь.

— Эсте... Эсте... девочка моя, что такое с тобой? — Данте прижался губами к обручальному колечку — оно тотчас выпустило струйку дыма, а по татуировкам побежали мурашки. Неужели магия любви ещё жива? Тибурон же говорил, что она умрёт вместе с взаимностью чувств.

Комиссар жандармерии сеньор Ласерда, мужчина с красивыми глазами и холёными усами, сидел в кабинете — тесной комнатке, заставленной стеллажами с пергаментами и папками, и с большим, заляпанным чернилами столом. Откинувшись на спинку кресла, он дымил трубкой.

Эстелла, ни жива, ни мертва, расположилась на стуле напротив, а дядя Ламберто стоял за её спиной. На облезлом диванчике у окна восседала женщина. С длинной шеей, маленькими серыми глазками и полными губами, она напоминала гермафродита. Одетая в простенькое ситцевое платьице и чепец, она бросала на разряженную в шёлк Эстеллу ненавистные взгляды.

— Я не понимаю, зачем здесь я и моя племянница, комиссар Ласерда, — тон Ламберто не терпел возражений. — Что за беспредел?

— Это не беспреде-ел, ва-аше Сия-ятельство, — комиссар растягивал слова, будто мех аккордеона. — Произошло уби-ийство. Умер оте-ец вот этой сеньори-иты, — он указал на мужеподобную девицу в углу.

— А я-то тут причём? — Эстелла смерила неизвестную сеньориту дерзким взглядом. — Я её вижу впервые.

— Дело в то-ом, достопочте-енная марки-иза, что вы гла-авная подозрева-аемая, — извлёк из горла очередную мяукающую фразу комиссар.

— ЧТО? — хором воскликнули Ламберто и Эстелла.

— Да вы из ума выжили! — Эстелла заколотила двумя кулаками по столу.— Вы хоть знаете с кем разговариваете? Я маркиза Рейес! Мой муж — один из самых богатых людей в этом городе! Мой дядя, присутствующий здесь, — она указала на Ламберто, — помощник законодательного министра при дворе вице-короля. Мой дедушка — второй советник вице-короля. Да как вы смеете обвинять меня в убийстве неизвестно кого? Я даже животное ни одно не убила, не то что человека!

Тирада Эстеллы не вызвала у комиссара никаких эмоций, верно, на своём веку он понаслушался немало.

Зато девица в углу вдруг выдала:

— Не смей отпираться, мерзавка! Маркиза, тоже мне! — голос её напоминал собачий лай. — Ты убила моего отца! Тебя видели! Ещё и прикидывается святой!

Эстелла впилась ногтями в ладони — так захотелось ей надавать этой девице тумаков. Дядя Ламберто положил ей руку на плечо, подбадривающе сжимая его.

— Сеньорита, не смейте голословно обвинять мою племянницу в чём бы то ни было и оскорблять её! — резко оборвал он.

— Эта сука убила моего отца! — не унималась та.

— Я никого не убивала, а сука твоя бабушка, — выплюнула Эстелла, трясясь от ярости. Ну и тварь!

— Комиссар Ласерда, — строго взглянул на главу жандармерии Ламберто. — Я требую уважения ко мне и к моей племяннице. Если эта женщина не умеет держать свой язык за зубами, я требую удалить её отсюда. Мы не обязаны слушать вопли сумасшедших.

— И не подумаю молчать! Я не сумасшедшая! А эта тварь в шелках сдохнет на гильотине! — и девица нагло ухмыльнулась.

— Сеньори-ита Кассерас, помолчи-ите немно-ого, — лениво протянул комиссар. — А то я позову конво-ой.

Сеньорите Кассерас пришлось умолкнуть. А Эстелла мигом воспылала к ней жгучей ненавистью.

— Я требую объяснений, комиссар, — грудь Ламберто гневно вздымалась. — На каком основании вы задержали мою племянницу? На каком основании эта женщина её оскорбляет? И о каком убийстве идёт речь? Это произвол! Я буду жаловаться министру вице-короля! И вы вылетите из этого кресла, как орех из скорлупы!

В ответ на все угрозы комиссар лишь зевнул. Открыв ящик стола, он извлёк скрученный в трубку пергамент. Протянул дяде Ламберто. Тот развернул его и углубился в чтение. По мере изучения документа лицо его сначала посинело, потом побелело, а затем пошло красными пятнами. Комиссар, безразличным жестом налив из графина воду, выпил её залпом.