— А он будет, следующий раз? — спросил Винс.

Парень удивленно замер, почему вообще он сказал об этом, да потому что ему хочется, чтобы этот следующий раз был! Он покраснел и отвернулся.

— Надо убраться, устроили свинарник, — смущенно пробормотал Грэди и, вынув малышку из стульчика, понес ее в ванную, раздел и хорошенько отмыл под душем. Вытерев и завернув в сухое полотенце, отнес в комнату, уложил на софу, натянул на нее пижамку и, обложив подушками, принялся гладить по спинке и тихо напевать. Эшли, сонно моргая глазками, слушала недолго и вскоре уснула. Парень встал и отправился на кухню. Каково же было его удивление, когда он обнаружил там чистоту, даже посуда была помыта.

— Я поставил чайник, попьем кофе, — вполголоса сказал Винс.

— Ты убрался? — пораженно спросил очевидное Грэди.

— Это не я, — прошептал мужчина.

— А кто? — непонимающе уставился на него парень.

— Не знаю, я отвернулся на секунду, поворачиваюсь, а макарон нет, и тарелки кто-то вылизал, — сделав испуганное лицо, так же шепотом проговорил Винс.

Грэди несколько секунд переваривал, а потом тихонечко фыркнул.

— Дурак! Я чуть не поверил!

— Я сам своим глазам не поверил! — мужчина перегнулся через него и выключил чайник. Парень, почувствовав тепло его тела, застыл. Винс тоже замер, а потом прижался плотнее и обхватил его руками.

— Я снова хочу тебя, бутончик, — жарко зашептал ему в губы и немедля набросился на них с горячим поцелуем.

***

Утром Грэди с трудом поднялся, болело все тело, ворча и проклиная мужчину, он поплелся в ванную комнату. Чтобы он еще раз, да на кухонном столе! Да никогда! Винс, сладко потянувшись и не обнаружив рядом парня, тихонько встал и, отправившись на его поиски, нашел того кряхтевшим под душем и вполголоса ругающимся.

— Доброе утро, бутончик!

— Ненавижу тебя! — прошипел парень.

— Давай потру спинку!

— Отвали, от тебя одни неприятности, — проворчал Грэди.

— Неужели только неприятности? — улыбнулся мужчина.

— А ты сам не видишь! Ты меня измучил!

— Прости, сегодня я буду осторожнее!

— Ну уж, нет! Больше ты ко мне не прикоснешься!

Мужчина влез к нему под воду и принялся растирать и разминать его тело. Грэди снова закряхтел, но теперь от удовольствия.

— Теперь лучше? — обхватив его за талию и прижимая к себе, спросил Винс.

— Да, лучше. Пора вылезать, а то скоро малышка проснется, а мне еще завтрак готовить. — Парень стал выбираться из ванны, и мужчина, не удержавшись, шлепнул его по упругой попке. Грэди возмущенно взвизгнул:

— Негодяй! Ненавижу тебя!

— Повторяешься, бутончик, это я уже слышал, придумай что-нибудь новенькое! — усмехнулся мужчина.

Грэди подумал немного, но, не придумав ничего достойного, схватил с вешалки полотенце, вытерся, возмущенно пыхтя, и вышел. Винс посмеялся и принялся мыться, настроение у него было отличное.

***

Таким оно у него было до тех пор, пока не пришел бухгалтер, которого он вызвал, решив все-таки проверить, почему же Грэди так упорно отрицает свою вину. Проведя с бухгалтером два часа, он, по прошествии этого времени, отпустил его и страшно бледный отправился к брату в кабинет.

Верджил, увидев его лицо, тоже побледнел.

— Сам признаешься? — сверля брата тяжелым взглядом, спросил Винс.

— У меня был долг, и мне пришлось…

— Ты, бездушная тварь, без зазрения совести подставил невинного человека!

— Прости, так получилось, я…

— Заткнись! Ты уволен!

— Ты не можешь меня уволить!

— Ты так в этом уверен? — прорычал Винс, ему хотелось порвать на куски этого подонка, чтобы ему стало так же больно как ему. — Корпорация моя! И я, как единоличный хозяин, имею право делать все, что хочу! Убирайся отсюда, пока я не забыл, что ты мой брат!

Винс вышел, у него было еще одно дело, самое главное в его жизни.

— Привет, Дэйл, Грэди у себя?

— Да, наш финдиректор у себя. Привет.

— Повысили? — усмехнулся Винс.

— Угадал.

Винс, зайдя в кабинет, нерешительно остановился, не представляя с чего начать.

— Винс? — удивился Грэди, заметив, что мужчина бледен и странно скован, пугаясь, спросил: — Ты что, заболел? Тебе плохо? — он суетливо вскочил с кресла и побежал к нему, сердце зашлось от тревоги.

— Прости меня!

— За что? У меня уже ничего не болит, — смущенно признался парень.

— Не за это! За то, что не поверил тебе, за то, что называл тебя вором, за то, что уволил тебя, за то, что тебе пришлось по моей вине вытерпеть, я принес тебе одни несчастья, и, если ты никогда меня больше не захочешь увидеть, я пойму.

Грэди остолбенело выслушал его страстную речь. Значит, правда вылезла наружу, и, похоже, она причинила сильную боль мужчине, видимо, была слишком неприятной, и, уже догадываясь, кто стал причиной страданий Винса, все равно решил спросить:

— И кто?

— Верджил.

— Тебе очень больно? — сочувственно заглянул любимому в глаза парень.

Винс схватил его в объятья и принялся целовать, возможно, это последний раз, когда может держать в руках любимого, и он насладится им сполна.

— Не прощай его так быстро! — возмутился Гай, стоявший за их спинами и без зазрения совести подглядывающий.

— Что ты лезешь! Он сам разберется, — зашипел на него Дэйл.

Парочка испуганно отпрянула друг от друга.

— Правильно, Грэди, пусть поползает на коленях! — одобрительно сказал Гай.

— Не лезь со своими глупыми советами! — отрезал Дэйл.

Винс захлопнул дверь, которую неосмотрительно оставил открытой.

— Что скажешь, бутончик? Вставать мне на колени? — спросил он.

— Зачем?

— Ты же слышал, что сказал Гай.

— Глупость он сказал, мне это не нужно.

— Ты знаешь, что ты самый лучший бутончик на свете?

— Самый лучший — Гай, ему сказал об этом Дэйл, — усмехнулся Грэди, озорно блестя веселыми глазами.

— Это правда! — раздался из-за двери голос Гая.

— Заткнись! — голос Дэйла.

— Я думаю, нам нужно пойти в какое-нибудь тихое место и поговорить, — предложил Винс.

— Сначала скажи ему, что любишь, иначе мы вас не выпустим, — голос Гая. — Я хочу это услышать!

— Все-таки ты идиот! Тебе-то это зачем? — голос Дэйла.

— Я люблю тебя, бутончик! Даже сильнее, чем Гай любит Дэйла, и, наоборот, — во весь голос прокричал Винс.

— Это неправда, котюлик, — голос Гая.

— Знаю я, — Дэйл.

— Пойдем отсюда, и ты расскажешь мне наедине, как сильно ты меня любишь, а я расскажу тебе, как сильно я люблю тебя, — смеясь, сказал Грэди.

Винс, чувствуя себя самым счастливым, сжал своего бутончика в объятьях.

***

— А жить будем у меня! — решительно произнес Винс.

— Это кто так решил? — спокойно спросил Грэди.

— Я, а ты возражаешь?

— Конечно!

— Ты хочешь сказать, что тебе нравится жить в этой собачьей будке?

— Да. Я к ней привык и считаю родным домом, — пафосно сказал Грэди и чуть не рассмеялся, заметив испуг в глазах любимого. На самом деле это было не так, но ему хотелось узнать насколько далеко он может зайти в своих капризах.

— Э-э, ну раз ты к ней привык, тогда я согласен. — И хоть перспектива жить в этом кошмаре и пугала Винса до дрожи, но делать нечего, придется смириться. — А на работу ко мне вернешься?

— У тебя есть свободная вакансия финдиректора?

— Нет.

— Тогда, я думаю, вопрос снят? — улыбаясь спросил Грэди.

Через неделю Грэди начал жалеть о своем дурацком розыгрыше, он надеялся, что Винс за пару дней утомится жить в крошечной квартирке, и они отсюда уедут. Но мужчина спокойно продолжал приходить после работы сюда и, похоже, ему даже нравилось в этой собачьей будке. Грэди стал нервничать, он не знал, как теперь дать понять, что было бы неплохо найти что-нибудь побольше и переехать; мужчина, делая вид, что ничего не понимает, потихоньку посмеивался над его тонкими намеками. Но через пару дней Грэди не выдержал и раскричался:

— Все! Я больше не могу здесь жить! Эшли негде играть! У меня болит спина, потому что ты огромный и занимаешь всю кровать! Меня все бесит!