— У тебя был секс с мужчиной? — задал он вопрос, надеясь в душе на положительный ответ.

— Нет.

«Господи, а глаза-то какие испуганные, и, небось, в постели будет вести себя, как какая-нибудь чертова перепуганная викторианская девственница. Ну, почему мне так не везет? Придется возиться теперь с ним вместо того, чтобы просто в свое удовольствие оттрахать и завалиться спать», — скорбно подумал Брэм.

Вэйд, заметив, что мужчина насупился, решил, что слишком долго возится и раздражает его своей медлительностью, принялся торопливо домываться, быстро ополоснувшись, он потянулся к полке с полотенцами, схватив одно, поспешно вытерся и пошел в спальню.

Забравшись в кровать, лег на спину и зажмурил глаза.

Мужчина, выйдя за ним следом, чуть не расхохотался. С вытянутым в струнку телом и сморщенной мордашкой Вэйд показался ему невероятно смешным. Брэм скинул с себя одежду и пристроился рядом. Осторожно погладил парня по животу, чувствуя, как под ладонью испуганно вздрагивает тело. Прошелся пальцами по мягкому члену и с удивлением ощутил, как тот шевельнулся. «Нравится, значит», — усмехнулся мужчина, продолжая ласкать член, и вскоре тот обрел твердость. Брэм, раздвинув ноги парня, устроился между ними. Покрыв живот Вэйда поцелуями, он спустился ниже и пройдясь по напряженной плоти языком, втянул ее в рот. Вэйд застыл. Ему что, делают минет? Но мысли тут же разлетелись, когда мужчина двинул головой, глубже вбирая его в свой горячий рот. Парень непроизвольно выгнулся и застонал, он почти не ощутил, когда в него проник один палец, а следом и второй, ему было настолько хорошо, что стало плевать, что в постели рядом с ним мужчина и очнулся только от боли проникновения. Вэйд дернулся и в попытке избавиться от нее стал отталкивать мужчину от себя, но Брэм и на дюйм не сдвинулся.

— Тихо, не дергайся, лежи спокойно, сейчас все пройдет, — прошептал мужчина и принялся целовать его лицо, добравшись до губ, с удовольствием их полизал, слегка покусал и проник в рот, поймал язычок Вэйда и начал его страстно сосать, постанывая от наслаждения. Парень задрожал всем телом от удовольствия. Брэм сделал осторожное движение, но Вэйду боль уже не казалась острой, мужчина слегка изменил угол проникновения, парень протяжно застонал от пронзившего его наслаждения. Брэм, не меняя положения, задвигался, крепко держась за ягодицы Вэйда. Парень непрерывно стонал, задыхаясь от блаженства. Он летел к небесам, чувствуя себя счастливыми и свободным, и был потрясен оглушительным оргазмом, взорвавшим его тело. Брэм, упав на него, прижался к губам, благодарно целуя, все-таки мальчик полон сюрпризов, оказалось, что он горячий любовник, а это не может не радовать.

***

Вэйд постепенно привыкал к своей новой жизни, теперь на работу он ходил, не чувствуя обычной встревоженности, рядом с Брэмом ему было удивительно спокойно, хоть тот частенько и посмеивался над его бестолковостью. Парня это нисколько не беспокоило, беспокоило другое: он начал чувствовать необходимость постоянно находиться рядом с любовником и если подолгу не видел его, то начинал волноваться и тоскливо грызть ногти.

Брэм устроил аудиторскую проверку и выяснил, что это финдиректор мистер Монс решил поправить свои дела за счет компании. Мистер Монс тщательно подчистил бумаги и был уверен, что ему удалось скрыть следы махинаций, и, возможно, если бы, как он рассчитывал, проверкой занимался Вэйд, то так бы все и получилось, но на его беду Брэм сам взялся за это дело, и теперь финдиректора ожидало судебное разбирательство.

***

— Брэм, завтра рождество, — робко сказал Вэйд.

— И что?

— Может нарядим елку? — неуверенно предложил парень.

— Зачем?

— Ну, это ведь праздник, в нашей семье…

— Где ты здесь видишь семью? — язвительно спросил Брэм.

— Мы с…

— Нет никакого «мы», есть я и ты, моя подстилка. Мне елка не нужна, а то, что хочешь ты, меня мало интересует, — отрезал мужчина и вышел из гостиной. Брэм ненавидел рождество, как, впрочем, и все остальные праздники; мать всегда считала, что это пустая трата сил и денег. Со временем и он стал так считать и менять свои привычки не собирался!

Вэйд так и остался сидеть на диване, он был убит словами Брэма, ведь в последнее время тот обращался с ним очень ласково, вот и решил, что их отношения переросли в нечто большее. Незаметно для себя он постепенно влюблялся в Брэма и считал, что с тем происходит то же самое. Так глупо заблуждаться! Наивный, ты как был подстилкой так и останешься только ею!

Вэйд поднес пальцы ко рту, и тут неожиданно в комнату вошел Винс Моранд.

— Привет, Вэйд. Как дела? — дружелюбно глядя, спросил мужчина.

— Здравствуйте, мистер Моранд. Все хорошо.

— Где Брэм?

— Наверное, в кабинете. Я точно не знаю.

— Пойду загляну туда, — Винс улыбнулся ему и пошел на поиски друга. Найдя его усердно работающим за столом, он спросил:

— А ты знаешь, что сегодня воскресение?

— И что? Кстати, и я рад тебя видеть.

— Это выходной! Тем более у тебя в гостиной такой сладкий мальчик скучает.

— Я ему не клоун, развлекать его, — недовольно пробормотал Брэм.

— Проблемы в раю?

— Нет никакого рая! Какие проблемы?

— Что все так плохо? — удивился Винс. — Вы же ладили. Что случилось?

— Ничего, просто ему захотелось милого семейного праздника! — язвительно прошипел Брэм.

— А почему нет? Рождество, действительно, прекрасный праздник и стоит того, чтобы его отметить.

— Я не собираюсь отмечать его дома, так что елка мне не нужна.

— А может, она нужна Вэйду?

— Мне плевать, что ему нужно!

— Брэм, а ты не пробовал простить его? Прошло столько лет, может, пора забыть детские обиды?

— Винс, не лезь в это, — насупился Брэм.

— Я тебе как другу советую: перестань накручивать себя, забудь все и живи дальше, а парня отпусти, не мучай.

— Ни за что!

— Что «ни за что»?

— Не отпущу! Он мой! — собственнические нотки, проскользнувшие в голосе Брэма, не остались незамеченными другом. Винс усмехнулся и проговорил:

— Ну, раз он твой, ты должен беречь свое сокровище и делать так, чтобы ему было хорошо.

— Ему хорошо!

— А почему тогда он сидит в гостиной и грызет ногти с таким видом, как будто потерялся? — ехидно осведомился Винс.

— Что? — Брэм вскочил с кресла и поспешил в гостиную. Вэйд, увидев его, торопливо вытер глаза рукой и спрятал ладони, зажав их между колен. Виновато опустив голову, подумал, что мужчина, наверняка, заметил, что он опять грыз ногти и будет ругать его за это. Брэм подошел к нему, присел рядом на диван и, заметив, что щеки парня мокрые, удивленно спросил:

— Ты что, плакал?

— Нет.

— Посмотри на меня, — попросил Брэм.

Вэйд отрицательно помотал головой. Мужчина повернул его лицо к себе: из-под слипшихся от слез стрелочками ресниц на него взглянули несчастные глаза, он крепко прижал любовника к груди и погладил по голове.

— Успокойся, пойдем, попьем чая.

***

Проснувшись в утро рождества, Вэйд, стараясь не шуметь, незаметно выскользнул из спальни, ему очень хотелось выпить кофе, и он поспешил на кухню. Проходя мимо гостиной, парень краем глаза заметил некую странность и резко остановился, медленно повернувшись к распахнутым дверям, он застыл в невероятном изумлении. В углу, рядом с камином, красовалась огромная ель, украшенная разноцветными шарами и гирляндами, в ее ветвях весело вспыхивали белые огоньки. Вэйд, словно зачарованный, подошел к лесной красавице и увидел, что под елкой находятся коробки с подарками, и на самой большой было написано его имя. Трясущимися пальцами он развязал ленту и открыл крышку, внутри лежало большое, бархатное сердце, на котором было вышито шелковыми нитками «Это мое сердце, и теперь оно принадлежит тебе». Вэйд сел на пол и тихо заплакал, прижимая его к груди.

— Почему ты плачешь? — раздался рядом голос Брэма.

— Не знаю, я просто уже не надеялся ни на что. А тут сердце…