Таким его и застал Брендон. Мужчина, войдя в незапертую квартиру, пораженно остановился на пороге спальни: абсолютно голый Тим, свернувшись калачиком, непрерывно трясся и улыбался какой-то потусторонней улыбкой на совершенно белом лице. Брендону, наверное, впервые за очень долгое время стало страшно. Он подлетел к парню и потрогал его лоб. „Господи, да он просто горит!“ Мужчина, торопливо выхватив из кармана телефон, вызвал врача. Потом побежал в ванную комнату, смочил холодной водой полотенце, быстро вернулся назад и укрыл им парня. Полотенце слишком скоро высохло, Брендон успел сменить его несколько раз, прежде чем приехал врач.

— У молодого человека очень высокая температура, — сказал врач, рассматривая градусник.

Брендон хотел заорать, что это он понял и без него, но сдержался.

— Непонятно, чем она вызвана, признаков простуды или гриппа нет, — выдало светило медицины и принялось копаться в своем чемоданчике. — Сейчас я сделаю жаропонижающий укол и, если пациенту не станет лучше, я вынужден буду настаивать на госпитализации. — Он ловко всадил в ягодицу парня шприц и ввел лекарство. — Нужно, чтобы рядом с ним кто-нибудь все время находился и постоянно измерял температуру.

— Я с ним останусь! — заявил Брендон. — Так вы мне скажете, что с ним?

— Не знаю, может, идет какой-то воспалительный процесс, а может, это нервный срыв. Без анализов я не могу сказать точно.

— Нервный срыв?

— Да. Было в последнее время что-то, что могло спровоцировать такую реакцию? Может, неприятности, какие?

— Брат погиб.

— Вполне вероятно, что у него именно нервный срыв. Вы сможете самостоятельно сделать ему укол или вызовете медсестру? Повторный надо будет поставить через четыре часа, а потом еще через четыре. Справитесь?

— Да.

— Тогда вот лекарство, — врач, попрощавшись, ушел, сунув в карман чек.

Брендон озабоченно потрогал лоб парня, температура начала падать, и с лица Тима стала сходить эта жуткая улыбка. Внезапно парень застонал и стал жалобно шептать:

— Не уходи… не уходи…

“Кого он просит не уходить, — мрачно подумал мужчина, — любовника?”

Сильно проголодавшись к вечеру, Брендон заказал еду из ресторана. Он сидел на кухне и ужинал, когда на пороге неожиданно появился Тим. Парень был бледен как привидение. Мужчина торопливо вскочил и подошел к нему.

— Зачем ты встал? — спросил он у Тима.

— Что ты здесь делаешь?

— За тобой присматриваю, ты не хочешь поесть?

— Сколько времени? Мы не опоздаем на панихиду?

— Она уже прошла, — сказал мужчина.

— Как прошла? — ужаснулся Тим. — Я что, ее проспал? Почему ты меня не разбудил?

— Не мог.

— Конечно, ты не мог, зачем бы тебе это делать? Тебе ведь плевать на чувства других, тебе плевать, что я тоже хотел проститься с братом и малышом! Плевать! Ты бесчувственная сволочь! — Слезы градом катились по щекам парня, но он их не замечал, все сильнее впадая в истерику. Брендон влепил ему пощечину, голова Тима дернулась, и он застыл. Мужчина притянул его к себе и прижал к груди. — Тихо, тихо, я сейчас все тебе объясню, — успокаивающе зашептал он. — Ты был болен, поэтому не смог присутствовать на панихиде.

— Я был болен? — удивился парень.

— Да, у тебя поднялась высокая температура, и ты бредил.

— Но я не помню, — растеряно прошептал Тим. Единственное, что сохранилось в его памяти: какая-то светлая радость, как будто с ним произошло что-то хорошее, но вот только что?

— Ты просил кого-то не уходить, — сказал Брендон. Ему опять стало неприятно при этом воспоминании.

— Кого?

— Не знаю. Тебе надо поесть. Пойдем, — мужчина усадил Тима за стол и поставил перед ним контейнер с салатом. — Ешь, я заварю тебе чай.

Парень стал выуживать из салата креветок и съедать, Брендон, понаблюдав за ним, тоже стал вытаскивать из своего салата креветки и класть их перед ним. Тим удивленно посмотрел на него, но дар принял. Съев всех, он еще немного поковырялся в салате и отодвинул от себя контейнер. Мужчина поставил перед ним тарелку с запеченным мясом, парень, не возражая, принялся его есть.

— Умница. Выпей горячего чая, — сказал мужчина, подавая ему чашку.

Тим с тем же странным спокойствием выпил чай. Потом встал из-за стола и поплелся в кровать, он чувствовал себя сильно уставшим, как будто не спал очень долго. Брендон пошел за ним.

— Ляг на живот, — попросил он парня.

Тим испуганно сжался.

— Мне надо сделать тебе укол, — проговорил мужчина. — Больше ничего. — Ему стало стыдно за свой вчерашний поступок, теперь он не понимал, почему так взбесился и изнасиловал бедного парня.

Тим перевернулся на живот и настороженно застыл, но мужчина, введя лекарство в ягодицу, укрыл его одеялом и, сказав: “Спи”, — ушел.

Парень растерянно думал, что же заставило Брендона ухаживать за ним, а потом внезапно вспомнил, что не попрощался с малышом и заплакал. Брендон, услышав всхлипы, примчался с кухни.

— Ну что ты? Что? — осторожно гладя Тима по голове, спросил он.

— Я не успел попрощаться с малышом, — всхлипывая сказал парень.

— С каким малышом? — „Неужели опять начался бред“, — испугался Бренд.

— С племянником.

— У тебя нет племянника. — „Точно бредит“, — беспокойно подумал мужчина.

— Есть, то есть был бы, но он умер вместе с Дианой, а я так и не подержал его на руках.

Брендон пораженно застыл: так Тим плачет о неродившемся ребенке? Он что, думал о нем? Хотел подержать на руках? Мужчина со стыдом понял, что он-то сам как-то не задумывался о ребенке, не представлял, что возьмет его на руки и будет играть с ним. Брендон лег рядом с парнем и бережно его обнял.

— Спи, тебе надо поспать, ты переутомился. Спи, — мужчина ласково гладил его, пока тот не заснул. Еще долго он с удивлением разглядывал спящего Тима, похоже, парень единственный, кто был по-настоящему рад будущему появлению младенца. Диана и ее муж, совершенно забыв о беременности, весело и беззаботно проводили время, таскаясь по клубам и вечеринкам, а потом ушли в это роковое плаванье. Да и он сам не лучше: смотрел сквозь пальцы на все их выходки и мало задумывался о том, что все это может навредить здоровью ребенка. Только Тим, невероятно доверчивый и простодушный, в отличие от них, любил едва зародившуюся жизнь и ждал, ждал так, что с трудом перенес известие о его гибели. Мужчина долго думал и понял, что ни за что не выпустит такое сокровище из рук, и никому не отдаст это умеющее любить сердечко. Он сам будет его любить, беречь и охранять.

***

Тиму было тепло и уютно, он чувствовал окружавшие его руки и спросонья теснее прижался к телу, что дарило эти приятные ощущения. Его мягко поцеловали в губы, и он испуганно вскинулся. Широко распахнув глаза, Тим уставился на лежащего рядом Брендона.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он мужчину.

— Охраняю твой сон.

— Зачем?

— Чтобы ты спокойно спал.

— Теперь ты можешь уйти, свою задачу ты выполнил, а мне пора на работу, — сказал Тим.

— В воскресенье? — удивился Брендон.

— Сегодня воскресенье?

— Да. Как ты себя чувствуешь? — озабочено спросил мужчина.

— Хорошо.

— Точно хорошо?

— Да.

— Тогда иди ко мне, поспим еще немного; сейчас только семь часов, — сказал Брендон, кинув взгляд на будильник.

— Я не собираюсь с тобой спать! — возмущенно проговорил Тим.

— Почему?

— Ты еще спрашиваешь? После того, как сам выкинул меня из своей жизни!

— За это я прошу прощения, такого больше не повторится.

— Конечно, не повторится! Потому что у тебя не будет возможности сделать это еще раз!

— Почему это не будет?

— Потому что ты сейчас уйдешь и никогда сюда не вернешься!

— Кто это так решил? — спросил Бренд.

— Я!

— А я решил, что, так как мы с тобой остались теперь одни, нам стоит жить вместе.

— Что за ерунду ты несешь? — опешил парень.

— Почему ерунду? Я считаю, что семья должна жить вместе.