— Дай мне отчет! — Кин, сильно побледнев, выхватил из его рук папку и открыл.

— Зачем ты это делаешь? — слабым голосом спросил мужчина; он прекрасно понимал, для чего любимый это делает, и его до смерти испугало, что Кин, прочитав проклятый отчет, вновь станет холодным и отстраненным.

— Затем же зачем и всегда! — Кин стал читать.

— Не надо! — воскликнул Мур и вырвал из его рук папку. — Прошу тебя, не делай этого!

— Дай сюда! — разъярился Кин. — Ты не имеешь право указывать мне, как поступать! — парень вцепился в отчет двумя руками.

— Пожалуйста, не надо вспоминать прошлое! У нас ведь все хорошо! — умоляюще прошептал Мур, но, уже говоря эти слова, не верил, что у них все в порядке, лицо любимого говорило как раз об обратном.

— Неужели? — ехидно осведомился Кин. — Ты надеешься, что я куплюсь на это твое „я люблю тебя“ и буду дальше ублажать твое величество, пока тебе не надоест играть со мной?

— Я не играю! Я действительно люблю тебя и всегда любил!

— Ты считаешь меня идиотом? — Кин вырвал из рук мужчины папку и открыл. — «Двадцать шестое октября. Мистер Тейлор и неустановленное лицо мужского пола, предположительно двадцати двух-двадцати трех лет, выехали из бара „Старый ковбой“ в сторону мотеля „Орхидея“ и оставались в номере означенного три часа, после чего мистер Тейлор покинул номер и вернулся домой». Двадцать шестого октября я лежал в больнице и приходил в себя после операции по соединению вен! И ты еще смеешь говорить мне слова любви! Ты на следующий же день после того, как избавился от меня, нашел себе другого и можешь не говорить мне, что играл с ним в номере мотеля в шахматы, я в это не поверю!

— Прости, — Мур чувствовал, как его душа медленно умирает. Простить его Кин не сможет, он совершил слишком отвратительный проступок, и неважно, что отправиться в тот мотель его заставили отчаянье, обида и глупое желание отомстить. Боже, если бы он знал, что любимый в это время лежит в больнице, потому что пытался убить себя!

— Завтра ты приходишь в последний раз, и надеюсь, после этого я никогда больше не увижу тебя! — Кин отвернулся. — И не трать время ни на какие уловки, больше я на это не куплюсь! Я просто уволюсь, как только пойму, что ты вновь пытаешься потопить мистера Тримса.

— Пожалуйста, любимый, не поступай так с нами! Не разрушай…

— Замолчи! — яростно закричал парень, перебивая его. — Нет никаких „нас“, и не было! Всегда был только я со своей глупой любовью к тебе и наивной верой, что ты отвечаешь мне тем же! Но время показало, что это не так! Когда я тебе надоел, ты охотно вцепился в сказку, которую рассказал твой секретарь! Гров очень вовремя подсуетился: тебе даже не пришлось искать повод, чтобы избавиться от меня! Твой прилежный секретарь сделал это за тебя! Надеюсь, ты повысил ему жалование за такое рвение? Или ты отблагодарил его по-другому?

— Неправда! У меня не было желания избавиться от тебя, я любил тебя! Если бы я не любил так сильно, я бы не воспринял твою измену с такой горячностью!

— Я не изменял тебе!

— Теперь я это знаю, но тогда ревность затмила мне разум. Честно скажу: мне хотелось ударить тебя, сделать так же больно, как было мне, — Мур виновато посмотрел на любимого. — Прости меня, пожалуйста, клянусь, я больше никогда так не поступлю с тобой!

— Нет! — Кину потребовалось все его мужество, чтобы выговорить это коротенькое слово, отсекающее все его нелепые мечты о счастье. Он боялся, что опять случится нечто, что вновь отправит его в тот ад, через который ему уже довелось пройти. Он знал, что еще одного раза ему просто не пережить и решил, что лучше вернуться в ту спокойную размеренную, бессобытийную жизнь, которую вел на протяжении последнего года.

Мур, услышав „нет“, вздрогнул всем телом и побледнел. Несколько секунд он в полном ступоре стоял, пытаясь найти слова, с помощью которых смог бы убедить любимого довериться ему еще один раз, но на ум не приходило ни одной мало–мальски разумной мысли. Так ничего и не придумав, Мур тяжело рухнул на колени и покаянно опустил голову.

— Прости, — прошептал он.

— Что ты делаешь? — ошеломленно прошептал Кин. — Встань!

— Нет, мне нужно твое прощение, — Мур обхватил руками парня за талию и прижался лицом к его животу. — Я не хочу жить без тебя. Все, что мне нужно, — это ты и твоя любовь, — глухо пробормотал он.

— Встань, — Кин схватил мужчину за подмышки и предпринял попытку поднять его с колен, но сил у него на это не хватило.

— Нет, — произнес Мур. — Я прошу у тебя разрешения ухаживать за тобой и дать мне возможность все исправить.

— А если я соглашусь, и ты снова выгонишь меня? — голос Кина предательски задрожал.

— Тебе не стоит этого бояться: у нас ведь есть волшебная папочка, — Мура отпустило напряжение, он почувствовал, что любимый уже готов сдаться.

— Какая папочка? — удивился Кин.

— Синяя, в которой описаны все мои ошибки, и если я вдруг стану плохо себя вести, тебе надо будет просто достать ее и показать мне. Думаю, это быстро охладит мой пыл, — улыбнулся Мур.

Кин рассмеялся, но почти сразу же перестав, серьезно спросил:

— Ты действительно любишь меня?

— Да, ириска, в этом можешь не сомневаться, всегда любил и всегда буду любить, — без тени улыбки произнес Мур.

— Я тоже люблю тебя, — Кин отчего-то засмущался.

— Знаю, прости, что засомневался тогда в тебе.

— Думаю, нам пора забыть об этом.

— Никогда. Я всегда буду помнить, какую страшную ошибку совершил.

— Ты ее исправил, а это самое главное! Вставай, ужин сейчас льдом покроется, — Кин оглянулся на плиту.

— Я все разогрею, — Мур вскочил и, нежно поцеловав любимого в губы, бросился греть еду, а Кин принялся готовить салат со счастливой улыбкой на губах…

========== Часть 4-4 ==========

— Он тебя просто не видит! — сказал Шон. — Ты для него обычная серая офисная крыса. Тебе надо сделать что-то такое, чтобы он проявил к тебе интерес!

— Хотелось бы знать что, — грустно вздохнул Мэйв.

— Например, изменить прическу! Во всех женских журналах написано о том, что это помогает!

— Ты что, смеешься? Как я могу изменить прическу? Постричься налысо? Или ты думаешь, мои короткие волосы отрастут за ночь и утром я смогу заплести косу?

— Ничего такого я не думаю! — Шон задумчиво уставился на голову друга. — Их можно покрасить! Разбавить этот скучный черный цвет цветными прядками!

— Забудь! Я никогда на такое не пойду! — испуганно произнес Мэйв.

— Давай просто попробуем. Сделаем мелирование и затонируем. Не понравится — перекраситься легко.

— Откуда ты знаешь?

— Я, в отличие от тебя, многим интересуюсь! — сказал Шон. — Я уже неделю хожу на курсы парикмахерского искусства!

— Боже, зачем тебе это? — Мэйв пораженно уставился на друга.

— Просто так! — Шон невесело улыбнулся. — Мне было скучно по вечерам, и я решил чем-нибудь заняться. Увидел объявление и пошел. Мне нравится: там полно молодежи, с ними весело.

— Значит, красить мне голову будет профессионал? — улыбнулся Мэйв.

— Еще какой! — озарился улыбкой в ответ Шон. — Я сейчас съезжу домой за своим волшебным чемоданчиком! Жди меня!

— Волшебным чемоданчиком? — спросил Мэйв.

— Увидишь! А ты пока приготовь ужин! — Шон выскочил в прихожую.

Мэйв, улыбаясь, направился на кухню.

***

— Что у тебя с головой? — Роул холодно уставился на волосы своего помощника. Просто черные дотоле, теперь они переливались как «Бордо» при свете свечи в бокале.

— Мой друг… — молодой человек смущенно прикрыл голову рукой, — у него новое хобби. Он сказал, что через пару дней все это сойдет.

— Ясно, — Роул отстранено кивнул. Щеки Мэйва покрылись румянцем. Чтобы скрыть смущение, он поспешно спросил:

— Приготовить кофе?

— Да, — Роул кивнул своему помощнику и направился в кабинет.

Мэйв бросился в небольшой закуток, отведенный под кухню; сварив кофе, он торопливо понес его своему начальнику. Войдя в кабинет и неловко улыбаясь, подошел к столу мистера Дорвуда.