— Привет, а где Кеван? — поинтересовался Карей.

— Он в Париж улетел, дела какие-то.

— В Париж? Странно, я его часа три назад видел в ресторане, мы с Деоном обедать ходили, и он там сидел с каким-то парнем.

Как ужасно кружится голова, и пол летит навстречу, но руки вперед не выставить, чтобы смягчить удар: не слушаются. Боли нет, наверное, разорвавшееся сердце ничего не чувствует, умерло. Закрыть глаза и лежать, представляя, что ничего не слышал, и тогда можно еще хотя бы несколько секунд думать, что все в порядке, в полном порядке!

— Дольф, ты в порядке? — Над ним нависло обеспокоенное лицо друга.

— В полном! — Теперь надо заставить себя встать и сделать вид, что все отлично. Как там? Первое движение — приподняться, второе — сесть, следующее — натянуть улыбку на лицо… уже не лицо, маска, отвратительная маска, давящая и неподходящая совершенно.

— Что случилось, Дольф? Ты поссорился с Кеваном?

— Нет! — Улыбайся, у тебя все хорошо! Пусть никто не знает, что ты сейчас сидишь на обломках своей мечты. Твой воздушный замок рухнул и больно придавил. Вечная любовь? Твоя может быть и такая, но не у того, кому ты доверил свое сердце, да и не было у Кевана никогда никакой любви, сам ведь слышал.

— Дольф, ничего не хочешь рассказать?

Почему друг так печально смотрит, не верит, что все нормально? Дольф старался неглубоко дышать, боясь, что из груди вырвется всхлип.

— Нет, не о чем рассказывать, все как всегда. — Надо встать, но как же дрожат ноги, как будто чужие!

— Ты упал в обморок!

— Вовсе нет, просто минутная слабость, я плохо себя чувствую.

— Ты заболел?

— Немного, мне просто нужно прилечь и поспать, ты иди. Я тебе завтра позвоню. — Ему нужно срочно остаться одному, чтобы осознать всю глубину предательства любимого. Получается, тот ни в какие командировки не ездит? А просто развлекается на стороне?

— Ладно, может, помочь тебе лечь в постель?

— Не надо, Карей, я сам!

— Ну, тогда пока!

— Пока!

Вот теперь он один. Что теперь? Дольф добрался до гостиной, рухнул на диван и, сжав голову ладонями, не выдержал и заплакал.

***

— Кев, ты когда вернешься? — Зря, наверное, спросил, но сил удержаться от вопроса не было.

— Не знаю еще, а что?

— Да нет, я так просто спросил. Как Париж?

— Замечательно!

— Видел Эйфелеву башню? — Как же Дольфу хотелось закричать в трубку, что он все знает! И про то, что у Кевина есть еще один любовник и что нет его в Париже!

— Сто раз. У тебя все нормально?

— Да. А почему ты спрашиваешь?

— Не знаю, голос у тебя странный.

— Видимо, связь плохая, ты ведь далеко, — горько сказал Дольф. Обманщик, нет, хуже — предатель!

— Возможно. Пока, мой мальчик, жди меня.

— Пока. — Парень положил трубку. Вот только ждать он его точно не будет, ни за что! Негодяй не достоин занимать место в его сердце. Дольф решительно набрал номер друга.

— Гарн, могу я пожить у тебя?

— Можешь, только ты ведь помнишь, что кровать у меня одна? — спросил Гарнет.

— Помню.

— Так вот, чтобы я не слышал больше от тебя, что я пинаюсь во сне! — Парень засмеялся, а потом спохватился. — Погоди, а Кеван?

— А что Кеван? — стараясь придать голосу безразличие, спросил Дольф.

— Так, понятно. Разругались? Ладненько, давай приходи. Потерпишь меня пару ночей, а потом вернешься к любимому! Жду!

— Я скоро!

Дольф отключился, не к кому возвращаться; любимый, возможно, даже не заметит его ухода, а может и заметит, но не придаст значения. Ну ушел и ушел, скатертью дорога. Парень сложил в сумку свои вещи, спустился вниз, положил ключи на столик в холле и покинул квартиру Кевана.

***

— Интересно, почему мне так везет на блядей?

Гневный голос любимого вырвал Дольфа из сна.

— Кев? — Он непонимающе уставился на мужчину.

— Да, а ты кого хотел увидеть? Пригласили еще одного? Вдвоем стало неинтересно? — злобно спросил Кеван.

— О чем ты? — Парень удивленно заморгал, какие странные вещи говорит мужчина, совершенно непонятные.

— О тебе, шлюха! Тебе было мало меня одного? — Кевану стало невыносимо горько, он ведь доверял своему мальчику, а тот оказался таким же, как и бывший любовник: обыкновенной шлюшкой. Как же противно и больно, ему хотелось растерзать парня за то, что предал, а ведь он уже успел полюбить этого сучонка и надеялся, что тот навсегда останется с ним. Господи, что же делать? Простить? И повторить историю, и сколько раз придется прощать в этот раз? Нет, больше нет! Кеван сжал губы и повернулся к выходу. Парень, который открыл ему дверь, все еще стоял в коридоре, неловко переминаясь с ноги на ногу.

— Мы не любовники, как вы подумали, а просто друзья, давно уже, — робко произнес молодой человек.

— Я похож на идиота? Вы спали в одной постели! — прорычал мужчина.

— Потому что у меня нет другой! И Дольф любит вас.

— Знаешь, милый, сколько раз я все это слышал? Конечно, он меня любит! Все любят деньги!

— Он вовсе не из-за денег, он, правда, вас любит. — Гарнет, преодолев свою стеснительность, решил заступиться за друга, и пусть этот мужчина до дрожи в коленях пугал его, он не станет молчать: — Между прочим, он плакал из-за вас вчера в ванной, я все слышал! — Он не отступит перед нахмуренными бровями и злыми глазами. — Это вы ему изменяли! Вы негодяй! И не валите свою вину на него! Он вас не предавал! — И пусть только посмеет его ударить, он сразу же вызовет полицию!

Кеван, задумчиво посмотрев на дрожащего парня, развернулся и пошел обратно в комнату. Дольф, увидев его, торопливо стер с глаз слезы и опустил голову в надежде, что бывший любовник не заметит, что он плакал.

— Скажи мне, почему ты здесь? — спросил Кеван.

— Я ушел от тебя.

— Почему?

— У тебя другой любовник.

— И кто тебе это сказал?

— Тебя видели в тот день с парнем, когда ты якобы улетел в Париж.

— Значит, ты считаешь, что я не был в Париже?

— Нет, и все другие командировки тоже, наверняка, были выдумкой! — Горло сдавило от слез. — Я тебя ненавижу!

Кеван присел на кровать, парень дернулся, пытаясь отодвинуться, но мужчина обхватил его руками и привычно прижал к груди.

— За что? — спросил он у Дольфа.

— Ты меня не любишь!

— И почему ты так решил?

— Ты мне никогда не говорил этого!

— Значит, если я не говорил этого, то получается, не люблю? — Мужчина перетянул его на колени.

Дольф затрепыхался и уперся ему в грудь, силясь оттолкнуть.

— Да!

— Как же ты неправ! — улыбаясь, сказал Кеван. Каким все оказалось простым: мальчик решил, что он его не любит, да еще и изменяет, и просто ушел, видимо сильно обидевшись. Дольф, услышав его слова, замер. И что они означают? То, что он думает, или ему просто хочется, чтобы так было, и они вовсе не то, что он думает? Запутавшись в собственных размышлениях, парень посмотрел в глаза мужчины.

— Что ты хочешь этим сказать? — произнес он.

— Все просто, мой мальчик, я очень сильно люблю тебя!

— Ты врешь! — Слезы закапали из глаз парня, зачем любимый его мучает? — У тебя есть еще один любовник!

— Нет у меня никого, а тот был просто бывшим, он почему-то решил, что может вернуть меня, но этого никогда не случится.

— Почему?

— Знаешь, он постоянно мне изменял, я долго терпел, а потом подумал, а собственно, зачем мне это нужно? Мы расстались полгода назад, и возвращаться в старое я не собираюсь. У меня есть ты — самое дорогое на земле существо.

— Я? — Удивление во взгляде и приоткрытый ротик. Кеван со стоном приник к нему.

— Как же я соскучился по тебе, родной.

— Я тоже, — размякнув от его поцелуя прошептал Дольф, а потом, опомнившись, воскликнул: — То есть нет!

Мужчина усмехнулся. Парень нахмурился.

— И чему ты улыбаешься? — подозрительно поинтересовался он.

— Я от радости.

— И чему ты радуешься?

— Тому, что у меня есть ты, и я счастлив от этого!