2015. Наши дни. Россия. Питер.

2015. Наши дни. Россия. Питер.

*** Кейт ответила мне взаимностью, позволила себе довериться мне, рассказать о своих странностях, поведать свои тайны. Я терпеливо молча слушала её или её мысли, когда ей было сложно говорить. - Мне девятнадцать. Да, не смотри так на меня! Мне нет и двадцати, но я уже столько пережила, что не каждый переживает такое количество боли и страха и к сорока. Мои глаза действительно округляются, когда она называет свой возраст. - Я росла в детдоме. - Без эмоций на лице и интонации в голосе, продолжает Кейт: - В шестнадцать я сбежала из приюта и занялась проституцией, чтобы хоть как-то зарабатывать себе на жизнь и подняться на ноги. Знаешь, отношение людей ко мне, как к проститутке, порой было лучше, чем отношение в приюте, как к ребёнку из неблагополучной семьи. Она тяжело вздыхает и закуривает. Продолжать дальше ей сложнее. На её лице появляются эмоции, а голос дрожит: - Во время работы я познакомилась с богатым клиентом. Сначала я видела в нём лишь способ заработать большую сумму за меньшие усилия. Он не требовал от меня секса. Он просил моего присутствия рядом. Он хотел, чтобы я его слушала. Чтобы рассказывала о себе... Кейт сглатывает комок, подступивший к горлу. - Наэль... - На этом имени её глаза заблестели. - ...цыганский барон, сорокалетний мужчина с огромным состоянием. Сама понимаешь, какие правила и законы у цыган. Вопреки всем запретам и вопреки даже своей семье, он сделал мне предложение, как только мне исполнилось восемнадцать. Я даже не думала. Я сразу сказала «да». И первый секс у нас было только после свадьбы... По её щекам уже катятся слёзы. Я приобнимаю её, дрожащую и всхлипывающую, за плечи, прижимая к себе. - За время нашего знакомства он стал мне и отцом, и матерью, и наставником, и любовником. Поэтому я с удовольствием позволила стать ему ещё и мужем. Конечно же, злые языки не оставляли наш союз без внимания и замечаний. Все как один твердили, что я с ним была лишь из-за денег. Так же считали, что я не чиста. Все знали, что я занималась проституцией. Такое не скрыть. Сам Наэль никогда не упрекал меня за это. Кейт освобождается из моих объятий и вытирает щёки и глаза. - А ведь я действительно полюбила этого прекрасного мужчину. Наэль научил меня не обращать внимания на то, что говорят о нас люди. «Люди всё равно что-нибудь подумают, всё равно что-нибудь скажут. Так должно ли быть важно, что это будет? Перестань переживать на этот счёт!» - Постоянно повторял он. И только после... - Голос её дрогнул. - ...после его смерти я смогла с безразличием относиться к мнению людей. - Она опять закуривает и продолжает: - Наэля убили. Но он успел переписать всё своё состояние на меня. Точнее, до его смерти я была Катерина Белинская, молодая, первая и единственная жена цыганского барона Наэля Белинского. После его трагической смерти я сменила имя на «Кейт». Кейт со злостью тушит сигарету и почти кричит, срывая до того охрипший голос: - Я не успела подарить любимому мужу первенца. От Наэля мне осталось только огромное состояние и лучшие воспоминания. И боль. Невыносимая боль потери! Дальше она продолжает тише. Но её тело по-прежнему дрожит. - Я уехала из Москвы, я скрывалась по всей России от семьи Наэля. Мне пришлось изменить имя, фамилию и даже внешность. Некоторые друзья Наэля уважали его брак со мной и после смерти Наэля помогли мне скрыться. Теперь я стала приведением. У меня никогда не было семьи. До встречи с Наэлем я была одинока и никому не нужна. И после смерти мужа меня опять с головой накрыло уже знакомое одиночество. Моё желание жить умерло вместе с любимым. Я научилась забываться в сигарете и дорожке кокаина. *** - Только ты возвращаешь мне желание жить, - за очередными нашими откровениями признаётся мне Кейт. - Хотя бы на мгновение. Я нежно глажу её по щеке. Я так привязалась к ней. Нет, я не чувствую к ней то же, что переполняет меня к Рае. Но Кейт очень много для меня значит. Сейчас - она моё настоящее. С ней я не думаю о прошлом. - После знакомства с Наэлем у меня не было других мужчин. Я полностью отдала себя ему. Я любила его. Ты же понимаешь, какого это - любить по-настоящему, всей душой? - Кейт улыбается, потягивая сигарету. - Знаю, понимаешь. Я ложусь, устроив голову у неё на коленях. Её большая кровать стала нашим маленьким раем. Я уже сбилась со счёта, сколько вечеров и ночей мы провели на ней - то в слезах, то в истериках, то давясь смехом. Кейт запускает ладонь в мои волосы, продолжая рассуждать вслух: - Я так хочу к нему... Я так хочу завершить эту жизнь и начать новую. Только с ним. Он единственный, кто любил меня такой, какой я была. Ведь я не подарок... Я та ещё заноза в заднице, - смеётся Кейт. А по её щекам уже катятся слёзы. Последнее время её редко удаётся сдерживать боль в себе, вся её боль вытекает через слёзы. Она так скучает по нему. В принципе, как и я по мужу и сыну. И по Рае. Моя Рая... Как она там?! Я оставила её одну. Или же она вернулась к мужу и счастлива с ним. Ждёт ребёнка... - Нет, ты не слышишь меня, - Кейт целует меня в щёку. - Прости, - я забираю у неё сигарету и докуриваю её сама. - Что ты говорила? - Что обожаю тебя, - улыбается она, растрепав мои волосы рукой. - А ты думала о Рае... - Ревнуешь? - я подмигиваю ей, поднимая голову с её колен. Волосы беспорядочно спадают на плечи. - Как я могу ревновать тебя. Нас связывают только понимание и плотские отношения, - как всегда прямо отвечает Кейт. - Тебе стоило бы вернуться к Рае. - Я причинила ей такую боль... Думаю, теперь я ей не нужна. - Ты меня поражаешь! - Кейт поднимается с кровати и садится в своё любимое кресло, закинув ноги на подоконник. - Да, конечно, секс, наркотики, рок-н-ролл - это всё круто, но пора вылазить из нашего выдуманного мирка. Она ждёт тебя. Я знаю. Иди к ней. - Я не оставлю тебя! - И это правда. Я не знаю уже, как жить без неё. Без нашего секса по раз пять на дне, без наших откровенных разговоров, без сигарет из её рук, без дорожки кокаина на её пластиковой карточке. Без неё - такой мрачной и холодной, но такой родной... - Это не ты меня, это я тебя оставлю. Ты это знаешь. Как бы я ни любила тебя... Я же могу любить тебя? Могу. Но не такой любовью, как Наэля... Я задыхаюсь без него... - Она опять растирает слёзы и тушь по щекам, но улыбается. Я знаю, что она если и думает о чём-то, то о муже и о суициде. Поначалу меня пугали эти её мысли. Потом я привыкла читать в её мыслях либо это, либо пустоту. Она приняла мои странности, я не меняла ничего в ней. Мы просто жили, хоть обе и потеряли давно интерес к жизни. - Что ты думаешь о суициде? - Откровенно спрашивает Кейт. - Ты не можешь сама убить себя. Жизнь - это дар. Его надо принять. И ценить. И не отказываться от него... - Это не так! - Фыркает она, вновь закуривая сигарету. - Какой-то фиговый дар достался мне. Сначала мой отец убил мою мать на моих глазах. Потом он застрелился сам. Таким образом у меня отняли и родителей, и их любовь. Потом меня засадили в приют, как в тюрьму. Потом я встретила любовь, это действительно дар! Но не долго же мне пришлось наслаждаться им. И любимого у меня отняли. Как, чёрт возьми, можно ценить этот грёбаный дар?! Пожалуй, я лучше откажусь от него. - Кейт... - Ты понимаешь меня! Ты не можешь не понимать меня... - Она всхлипывает. Я медленно подхожу к ней и прижимаю её к себе: - Я понимаю тебя, понимаю. Она не плачет. Её просто трясёт и по её щекам просто катятся слёзы. - Что же ты не принимаешь свой дар... - Усмехается она. - Когда-нибудь я наберусь смелости и приду к ней... - А я уже никогда не полюблю эту жизнь. «Без него мне противен этот мир. Мне противно это тело. Мне противны его деньги, которые не смогли спасти его...» - Думает Кейт. - Хочешь знать, как он умер? - Внезапно спрашивает она. Я настороженно выпускаю её из своих объятий. Она никогда не заговаривала на эту тему. - Я не хочу, чтобы ты вновь вспоминала ту боль... - Милая моя, та боль всегда со мной. Я просто-напросто никогда не забываю о ней, - вздыхает она, достав свою пластиковую карточку и пакетик с кокаином. Пока она не втянула в себя этот белый порошок, она не начала свой рассказ. Я покорно и молча сидела рядом. Она посмотрела на меня. Я забрала у неё карточку с растёртым порошком и тоже втянула его в себя. И вот она - эйфория. Чувство окрылённости, расслабленности и одновременно невероятного прилива сил. Мне кажется, я могу сделать всё, что только придёт мне в голову. Лишь бы ничего не приходило такого, о чём я пожалею после действия кокаина. Я смотрю на свои руки. Они кажутся мне такими тонкими и прозрачными. И тяжёлыми. Я медленно, как крылья, опускаю их на колени. Я поднимаю глаза на Кейт. Она улыбается. В её голове абсолютная пустота. По её щекам скатывается её боль. Мне кажется, её слёзы не прозрачные, а имеют такой же цвет, как её изумрудные глаза. Я медленно вытираю эти слезинки своими ладонями. А они всё стекают... «Наэля... моего Наэля убили из-за меня. И он знал, что его убьют. - Думает Кейт. А я читаю её мысли. Говорить она не может, потому что её душат слёзы, хоть и плакать ей уже нечем. - Сначала его похитили. В течении суток я ничего не знала о нём: ни где он, ни что с ним. Похитители не связывались со мной. Я просто погибала в страхе и истерике. Спустя тридцать шесть часов мне прислали его отрезанный безымянный палец с обручальным кольцом. Ещё два часа спустя мне прислали часть кожи с его груди, на которой было вытатуировано моё имя. Я дрожала, как осиновый лист... - В её мыслях на мгновение образуется бездна. И сейчас она дрожит, как будто вновь перед её глазами часть татуированной кожи с её именем с груди мужа. Я обнимаю её. А она мысленно продолжает свой рассказ: - Ещё спустя три часа... - Кейт зажмуривает глаза, отгоняя следующие мысли. Я чувствую, как она задыхается. Я ещё сильнее прижимаю её к себе. Она вся трясётся. - Мне... мне прислали его половой орган. И записку. В ней было сказано, что я больше Наэля никогда не увижу. Ни его, ни остальные части его тела. И что всему виной наш брак. Цыгане... они не терпят осквернённых женщин. А я была осквернена. До встречи с Наэлем у меня было много мужчин. Но после начала наших отношений у меня был только он. Я прошла курс лечения. Я была чиста... Я хотела подарить ему ребёнка...» Кейт рыдает в голос, содрогаясь в моих объятьях. Я молча ласкаю её, не в силах унять её боль. - Девочка моя... - Я и не заметила, как и по моим щекам тоже катятся слёзы. Я плачу в унисон с ней. - Они забрали его у меня! Они растоптали наше счастье! Его семья хоронила его в закрытом гробу. Они все знали, что по их правилам он получил по заслугам. На меня началась охота. Точнее, не на меня, а на деньги Наэля, которые были переписаны на меня. Все. Из Катерины Белинской я превратилась в просто Кейт. Я как приведение... Меня уже давно не должно быть! - Фыркнула она и, освободившись из моих объятий, закуривает, жадно глотая дым сигареты. - Я... - Ничего не говори. Ты не можешь мне посочувствовать. Я просто хочу, чтоб ты знала, почему я так мечтаю о смерти. Я её заслуживаю, правда. Я вздыхаю, ничего не ответив ей. Она тушит сигарету и присаживается ко мне на колени. - Кейт... - Мари, я хочу тебя. Прямо здесь. Прямо сейчас. Кокаин ещё не перестал действовать. Меня возбуждают её ягодицы, двигающиеся на моих коленях. Её руки, блуждающие по моей груди. Её губы, находящиеся в миллиметре от моих. Она резко толкает меня. Я падаю на спину на нашу кровать. Кейт залезает на меня сверху, разрывая мою рубашку. Моя маленькая девочка любит руководить процессом. Она стягивает с меня верх одним резким движением. Свою рубашку она снимает театрально медленно, облизывая свои губы. Я хватаю её за ягодицы и подвигаю к себе ближе. Она опускается к моему лицу и целует меня. Страстная и строптивая, нежная и мягкая, одинокая и моя. Она возбуждает меня каждым своим прикосновением. Каждым поцелуем. Действие кокаина улетучивалось, но я продолжаю получать удовольствие от близости с ней. Она кусает мои соски, а мне не больно - я срываю голос, крича от наслаждения. Желание разрастается внизу живота. Мне хочется уложить её на лопатки и самой оказаться сверху. Но моя Кейт так сильно прижимает меня к кровати своим телом, что, боюсь, оказаться сверху - невыполнимая задача. Но и снизу мне тоже не плохо. Кейт стягивает с меня низ медленно, целуя мои ноги. Её мягкие влажные губы скользят по моему телу. Она вцепилась ногтями в мои ягодицы и ведёт вниз, надавливая. Я чувствую, как кровь от царапин остаётся на её пальцах. И это непередаваемое ощущение! За все наши эксперименты в постели мы убедились, что нежность не доводит нас до оргазма. Кейт связывала меня, шлёпала плёткой, царапала спину и ноги, кусала губы и шею, оставляла синяки на моих сосках - и всё это я не променяю на нежные трепетные прикосновения и лёгкие поцелуи. И она была совместима со мной в этом плане. Мы обе наслаждаемся грубым сексом и вместе дрожим в объятьях друг друга после оргазма. Но девушки не мужчины, им после эйфорического оргазма спать не хочется... Им хочется продолжать! Ведь куда ещё девать новый прилив энергии? И мы продолжаем. Раз по пять подряд. А когда уже наши тела изнемогают от усталости, синяков и царапин, мы засыпаем в обнимку. И это райское наслаждение. - Знаешь, - тяжело дышит Кейт, лёжа на мне, - тебе стоит развить свои способности ещё больше. И вернуться к Рае. - Вот умеешь ты разрушать прекрасные минуты. - Да это мой особый дар, - смеётся Кейт, откашлявшись. Она целует меня в губы, прикусив нижнюю. Я не сдерживаю стон ей в ответ. Кейт освобождается из моих объятий и садится в своё любимое кресло, закуривая сигарету. Я отворачиваюсь на бок и погружаюсь в сон. *** Я проснулась, ощущая рядом с собой чьё-то присутствие. Нет, не присутствие Кейт... Тем более, её рядом не было. Я оглянулась по сторонам и замерла. Передо мной стоял мой сын. У меня перехватило дыхание. - Мы скучаем, мамочка. По моим щекам катились крупные слезинки, которые я была не в состоянии остановить. - Почему ты не приходишь к нам? Я окаменела. Неужели мой сын просит, чтобы я умерла и воссоединилась с семьёй?.. - Мама Рая плачет по ночам... А я хочу родиться в полноценной семье... Я просто не верила своим ушам. Холодный пот струился по спине. Я вздохнула и закрыла глаза. Когда открыла их, его уже не было рядом. Мне приснилось? Или он на самом деле приходил ко мне... Я оглядываюсь по сторонам. Кейт нет рядом. Где она? Я резко поднимаюсь. На её подушке лежит записка «Вернись к Рае. Я хочу, чтобы ты была счастлива. С ней!» Мне ничего не оставалось, кроме как выполнить то, что было сказано в записке. Ещё на этот шаг меня подтолкнуло явление сына. До сих пор не знаю, был то сон или явь. Мне и вещи то не пришлось собирать. Всё, что я имела, было Кейт. Я просто ушла. А она так и не появилась. Мне было больно её оставлять... Я чувствовала, что вряд ли ещё увижу её, но всё же не переставала надеяться на ещё одну встречу. Я впервые за четыре месяца иду по тому мосту. С Кейт мы редко покидали наш мирок. Всё, что нам было нужно, находилось в пределах её квартиры. Сейчас, когда я ощущаю под ногами почву, мне становится как-то одиноко. А вдруг, Рая на самом деле уже забыла меня? Я больше не стала гадать, словила такси и поехала прямиком к ней. Пусть она либо примет меня, либо прогонит. *** Я стою перед её дверью, не осмеливаясь нажать на звонок. Мне явно не хватает смелости Кейт. Я либо буду счастлива, либо погибну в рыданиях. Одно из двух, третьего не дано. Я решаюсь нажать на звонок. Рая не заставляет долго ждать. Она открывает дверь и замирает, уставившись на меня, как на приведение. - О, Боже, ты жива! - Она бросается мне на шею, сдавливая в своих объятьях. Я прижимаю её к себе нежно, чувствуя, как её округлившийся животик упирается мне в живот. - С тобой всё хорошо... Боже мой, как я переживала за тебя! Я места себе не находила! Прости меня... - Тараторит Рая, не отпуская мои руки из своих. - Это ты меня прости. Надеюсь, ты счастлива. С тобой всё хорошо? А с ребёнком? Рая улыбается. - Я ушла от Антона. С ребёнком всё хорошо... Он... - Она меняется в лице и бледнеет. - Рая? - Я испуганно подхватываю её, чтобы она не упала. - Всё хорошо, - успокаивает меня она. - Он просто... первый раз пошевелился! На мои глаза наворачиваются слёзы. Мы прошли в квартиру. И она рассказала мне всё, что с ней произошло за четыре месяца нашей разлуки. Мне выпало счастье, никакой гибели в рыданиях. Я не стала рассказывать Рае о четырёх месяцах без неё. А она и не спрашивала, за что я ей была очень признательна. Я была ещё не готова поделиться с ней своей распутной стороной. Теперь я погружаюсь в чистый мир рядом с ней. Но перед этим я должна попрощаться с Кейт... Я, запыхавшись, поднимаюсь на тринадцатый этаж, зажимаю звонок. Но дверь мне открывает не Кейт... Я замираю, не в силах выдавить и слова. - Вам кого? - Удивлённо спрашивает молодой человек. - Кейт, позовите Кейт... - Выдыхаю я. - Здесь такая не живёт. - Как?! Как давно? - Я купил эту квартиру неделю назад, - отвечает мне парень. Я в растерянности ухожу. Её больше нет? Я не хочу это принимать. Растирая слёзы по лицу, я в третий раз иду по мосту. Всё-таки, я умею плакать. И, чёрт возьми, сейчас я захлебнусь этими слезами. Она сдалась. Она ушла. Я не могу это принять. Я взбираюсь за перила моста и смотрю вниз. Холодные капли стекают по моим щекам, руки дрожат. Нет, я не собираюсь прыгать. Я надеюсь, что она в очередной раз меня остановит... - Мне опять выпал шанс спасти твою жизнь, - я слышу знакомый хриплый голос за спиной. Кейт перебрасывает ноги и принимает такое же положение, как и я, за перилами. - Как я рада тебя видеть! - Выдыхаю я. Кейт закуривает и протягивает мне сигарету. Я беру её и вдыхаю дым. Наслаждение. Как я хочу её обнять. - Я надеюсь, ты передумала. «Нет, я всё ещё хочу умереть». - Читаю в её мыслях я. - Ты счастлива? - Спрашивает она. - Да, - признаюсь я, касаясь её руки. - Это для меня очень важно. - Кейт, у меня есть шанс отговорить тебя? - Это ты первая запрыгнула за перила, - смеётся она. Я перекидываю ноги обратно и протягиваю ей руку. Она делает то же самое. Я сжимаю её в объятьях. Она пахнет сигаретами. Этот запах всегда будет ассоциироваться у меня с ней. - Ты пришла не отговорить меня, а попрощаться. И на самом деле, она была права. В моей спокойной мирной жизни ей, такой холодной и не любящей жить, места нет. Я всё ещё сжимаю её в объятьях. Она слегка отстраняется от меня и целует. Её губы холодные. Она слегка кусает мою нижнюю губу и шепчет: - Я излучаю холод. Как будто я мертва... Как будто я не существую... Я смотрю в её изумрудные глаза. В них застыли изумрудные слёзы. - Милая моя, развивай свои способности. Не оставляй Раю. Ведь она - спасение, она поможет тебе исправить твою страшную ошибку. Ты же поняла это, Мари? Я киваю. Я, действительно, всё поняла. - Я могу тебя любить. И я люблю тебя, но не так, как Наэля... - Кейт целует меня в лоб. - Мы обязательно встретимся. - Я знаю... Она отпускает мои руки и резко перепрыгивает через перила. Со словами «Прощай!», Кейт бросается в воду. Я подлетаю к перилам, перегибаясь через них: - Кеееееейт! - Во всё горло кричу я. Но я вижу только брызги внизу. Меня всю трясёт. Из-за слёз я ничего не вижу перед собой. Было мгновение, когда я хотела броситься вслед за ней. Но что бы это изменило? Её спасение - смерть в этой жизни. Моё спасение - Рая. Я вызываю спасателей, скорую, милицию и становлюсь свидетелем самоубийства. В слезах и на ватных ногах я возвращаюсь домой. Рая прижимает меня к себе. Она отпаивает меня успокоительным, укутывает меня в плед и только потом говорит: - Пришла пора поведать о твоих четырёхмесячных приключениях. И я не отпираюсь. Я рассказываю ей о Кейт. Обо всём, что произошло со мной за время нашей разлуки. И о том, что Кейт меньше часа назад покончила с жизнью на моих глазах. Рая не ревнует, не устраивает истерик, ни в чём не обвиняет меня. Она обнимает меня, целует и тихо говорит: - Я люблю тебя, мой Ангел! И я никогда не оставлю тебя. Пообещай, что наркотики и сигареты остались в том прошлом. Я осмелюсь предположить, что тебе было плохо вдали от меня и ты нашла утешение в распутном сексе, кокаине и никотине, но всему этому нет места в нашей новой жизни... Я киваю. Я соглашаюсь с каждым её словом. Я так люблю её! Я умру за неё. За неё и нашего малыша. Он наш. Он наше общее будущее. *** Я, как и говорила мне Кейт, развивала свои способности. Теперь я не только читала мысли, я могла выходить на связь с теми, кто находился за пределами нашего мира - с умершими. Но только с теми, кто ещё не перешёл в новую жизнь, кто ещё находился в бездне, на этапе переосмысливания прежней жизни. Тогда, в квартире Кейт, я видела сына, это был не сон. Больше он не выходил ко мне на связь с того мира, потому что у нас с Раей родился мальчик, душа моего сына переродилась в телесной оболочке нашего малыша. Я не могла поверить. Ведь слишком мало времени прошло после его смерти, он ещё не успел осмыслить жизнь... Но жизнь должна была осмыслить я, а не он. Я поняла свою ошибку. Я осознала, как её исправить. ...Люди, которых у нас забрали Небеса, находятся рядом с нами, когда мы о них вспоминаем, но только в том случае, если они ещё не перешли в следующую Жизнь. Каждому из них дан шанс на осмысливание прошлой Жизни - в Бездне. Они видят свою прожитую Жизнь в моментах, как будто снятую на киноплёнку, которую кто-то перед ними прокручивает. Их никто не осуждает. Им дано право осудить себя самостоятельно. Они видят свои поступки. Некоторые кажутся их хорошими, некоторые плохими. Но никто не наказывает их. Они наказывают себя сами. А потом отправляются в следующую Жизнь, чтобы всё исправить. Откуда я это знаю? Я вспомнила все свои три раза пребывания в Бездне. А ещё... об этом мне рассказал Кирилл. - И зачем ты думаешь обо мне, когда рядом с тобой живая часть меня... Я оборачиваюсь на слова и вижу в дверях Кирилла. От неожиданности я замираю и теряю дар речи. Он замечает, что я смотрю на него. - Что-то пошло не так... - Удивлённо произносит он. - Ангелина, ты научилась слышать меня? - И видеть... - Всё ещё прибывая в шоке, отвечаю я. - Невероятно! - Улыбается он. - Ты под кайфом? Или пьяна? Я смеюсь. Узнаю своего мужа. Я подхожу к нему и пытаюсь его коснуться. Но рука проходит сквозь него. - Ишь ты! Слышать можешь, видеть можешь, но потрогать никак, - усмехается Кирилл. - Я так скучаю... - Вздыхаю я от безысходности. - Я всегда был рядом, когда ты хотела этого... Я улыбаюсь. - И даже, когда не хотела... Я молчу, думая о моментах, когда я была в интимной близости с Раей. Или с Кейт. - Хочу заметить, что вкус у тебя отменный, - улыбается Кирилл. Я пристыжено опускаю взгляд в пол: - Ты ревновал? - Здесь я имею право осуждать только себя. - Тебе хорошо там? Кирилл пожимает плечами. - Мы ещё обязательно встретимся... - Шепчу я. - Это должен был сказать я, - подмигивает мне Кирилл. - Мне пора, любимая. Береги себя. Он исчез внезапно, я не успела ничего ответить ему... С одной стороны, это действительно дар - читать мысли людей, помнить прошлые жизни, видеть и слышать умерших. С другой стороны, я бы хотела жить обычной жизнью, чтобы события для меня были неожиданными. Ведь моя жизнь для меня как на ладони. Я уже даже знаю дату своей смерти. Для меня сложно постоянно слышать, о чём думают окружающие. Однако я научилась периодически отключать поток людских мыслей, но иногда их моральная боль настолько сильна, что я слышу её отчётливо и громко, как свою. Это дар столько же, сколько и проклятие. И его можно только принять и жить с ним. Избавиться от него возможно, но это грех - это плевок в лицо Вселенной. А Вселенная - это Бог. Да, он существует. Он в каждом из нас. Единственный способ сказать ему «спасибо» за свою жизнь - это полюбить себя. Любить себя - это один из величайших даров. Он дан каждому. Но его так просто потерять. ...Я часто приходила на мост. Я знала, что там я увижу её. И она приходила ко мне. Кейт сидит на перилах, свесив ноги вниз. Я стою около неё. Я чувствую запах сигарет от неё и машинально закуриваю. - Ты счастливее там, чем была здесь? - Ты обещала Рае не курить больше... - Кейт... - Выдыхаю дым я. - Я знаю, ты не хочешь отвечать. Но мне важно знать именно это. - Я вижу прожитую жизнь, как кинофильм. Кадры разбросаны, я просматриваю их не в хронологическом порядке. Я осознаю каждую свою ошибку. Я переживаю всё повторно. И самые счастливые моменты, и самые страшные. Я проживаю своё падение с моста... - Кейт смотрит вниз. Я тоже нагибаюсь через перила и смотрю в воду. Она продолжает: - ...уже в сотый раз. А может и в тысячный. Я сбилась со счёта. И, знаешь, ты была права - это моя самая ужасная ошибка. Я не имела никакого права отказываться от жизни. Но меня никто не осуждает здесь за это. Я понимаю всё сама. И я очень надеюсь, что в следующей жизни мне выпадет шанс всё исправить. Я... - Кейт втягивает воздух, будто борется со слезами, и тихо продолжает: - ...я любила жизнь. Жаль, что я поняла это только после смерти. Я... - Она опять замолкает, а следующие слова произносит на одном выдохе: - ...я могла ещё встретиться в той жизни с Наэлем, с его частью. Пока она говорит, я молчу, не смею её перебивать. - Мой Ангел-Хранитель плакал. Из-за того, что не смог спасти меня. Я подвела его. Вообще, Ангел-Хранитель всегда с Душой, во всех её воплощениях он постоянный. Мой Ангел-Хранитель ушёл от меня, в этой бездне я одна. Мне предстоит заслужить его прощение и доказать ему, что я люблю жизнь. Прости, что не послушала тогда тебя. Ты права, жизнь это дар. Его нужно ценить... Я уже скурила две сигареты. - Ты обещала Рае не курить больше... - Повторяет Кейт. - Да... - Выдыхаю я и тушу сигарету, выбросив её за мост. - Всегда выполняй свои обещания. - Кейт... - Катерина. Я - Катерина, - она поворачивается в мою сторону и опускает свой взгляд. - Мы ещё обязательно встретимся, Мари. И она тоже исчезает внезапно. Я остаюсь на мосту одна... Жизнь - причудливая и спонтанная. Вот ты идёшь прямо, а потом сворачиваешь. А потом раз - и обрыв. Ты летишь. Потом опять приземляешься на землю и продолжаешь идти. Проходишь одну дорогу, потом следующую, кажется, что вот она, полоса перед финишем. Но опять падение. Бывают моменты, когда кажется, что подняться и оклематься после очередного падения просто нет сил. И кости переломаны, и желания жить и продолжать путь уже нет. Но какая-то невидимая сила толкает тебя вперёд, к очередному падению... Ведь падения бывают не только вниз. Вот опять ты в полёте. Но летишь ты уже не вниз, а вверх. К своим звёздам. Бывает, что падение твоё намеренное, что тебя кто-то толкает вниз, или подталкивает вверх. Мы не застрахованы ни от предательства, ни от помощи. Неизвестно наперёд, что ждёт тебя за поворотом. Возможно, это очередное падение к звёздам.